Книга Трикстер, Гермес, Джокер, страница 119. Автор книги Джим Додж

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Трикстер, Гермес, Джокер»

Cтраница 119

Дэниел тоже сожалел. Внучка оказалась не карапузом, но сногсшибательной девятнадцатилетней девицей с огненно-рыжими волосами. Пока она была в уборной, старик успел рассказать, что в Санта-Розе у нее был безумный роман с одноклассником, и потому родители отослали ее подальше, к старикам на ранчо. Дэниел дважды прижимал руку к стеклу в перегородке, пытаясь коснуться ее волос. Он готов был уже исчезнуть, залезть под инструментальную панель и просто смотреть на нее. С трудом удержался.

Глядя на восходящий месяц, Дэниел попытался представить, что она чувствует в десятках миль от него, и ощутил непривычное тепло между сжатыми бедрами, почувствовал под ними сиденье старого пикапа, подскакивающего на проселочной дороге. От этого ощущения ему стало еще легче.

Смаргивая дождь, он смотрел на неясную луну, восходящую с такой чувственной величественной неизбежностью, что его тут же потянуло исчезнуть. Он все сильнее чувствовал себя частью теплого ночного дождя — такого теплого для апреля в Неваде, что черта с два он поверит, повторял старик-водитель. Дэниел верил. Он верил, что может исчезнуть, подняться вместе с луной, покинуть сквозь темя собственное тело и стать вечным, быстрым, легким, как она. Он начал уже концентрироваться, чтобы исчезнуть, когда его отвлек низкий страстный рев.

Темно-красный «порше» пролетел мимо в мгновение ока, но этого мгновения оказалось достаточно, чтобы заметить за рулем женщину невероятной красоты. «Стой», — подумал он вслед размытому дождем свету задних фар.

Когда машина уже почти скрылась из виду, вдруг мигнули фары. Дэниел бросился к машине, изо всех сил надеясь, что увиденное им за стеклом не окажется секундным видением, миражом, плодом воображения, дождя и лунного света.

Разум есть мираж, наполненный настоящей водой.

Подбежав к двери и наклонившись, чтобы заглянуть внутрь, он почти задохнулся от ее красоты. Дверь была закрыта.

Она наклонилась через сиденье к двери — сейчас откроет, подумал он — она лишь приоткрыла окно.

Мгновение она разглядывала его, затем спросила:

— Это ты Джим Бриджер?

С тем же успехом она могла бы сказать: «А вот ты в меня и влюбился».

— Нет, мэдм, — Дэниел начал растягивать слова, как старый охотник-бобрятник, — но я знал мальчишку Бриджера в те поры, когда он был зеленее луговой травы. Они вместе с презренным Джоном Фицпатриком попросту оставили меня в горах умирать. Меня чуть не сжевала гризлица. Закон гор велит не бросать человека до последнего, но мальчишка Бриджер с дурнем Фицпатриком перепугались индейцев, мародерствующих в окрестностях, и оставили меня на верную смерть. И это бы еще полбеды, но они оставили меня без оружия, то есть почти без рук. Я питался волчьими объедками, которые отвоевывал у канюков. Нога у меня была сломана, так что пришлось ползти на четвереньках. Я спал на иссохших буйволиных шкурах. Двести пятьдесят миль до форта Кайова меня вело только одно — месть. Но стоило видеть лицо мальчишки Бриджера, когда он увидел, что я подползаю к воротам — как кошмар, ставший реальностью, пришедший за ним.

Женщина придвинулась ближе к оконной щелке:

— Ты убил его?

Дэниел тоже наклонился поближе, чтобы услышать вопрос, и уловил запах корицы:

— Нет, мэм. Месть привлекает только до тех пор, пока не придет время нажать на курок. Потом это лишь обыденное убийство. Но не поймите меня неправильно. Я не убил его, но и не простил. Точнее — нет, я простил мальчишку Бриджера. Он был новичком, он еще не понял закона гор. Со временем из него вышел бы настоящий человек гор. Старина Гейб — так его стали бы называть. Фицпатрик же остался бесчестен и непрощен.

— Когда это произошло?

Дэниел краем глаза взглянул на луну:

— В тысяча восемьсот сорок пятом, может, в сорок шестом — точно не помню.

— То есть сто сорок лет назад.

— Если быть точным, — улыбнулся Дэниел.

— Но тебя тогда еще не было.

Дэниел присел, упершись руками в колени, так что их глаза оказались на одном уровне, и произнес твердо:

— Мэм, если я знаю, кто я, я могу быть где угодно и кем угодно.

— Садись, — сказала Дженни, открывая дверь.

Дэниел повиновался.

Пока он входил и устраивался, Дженни не сводила с него глаз, потом спросила:

— А Ди-джея ты знаешь? Ну, парня с радио?

— Вообще-то я не спец в этих новомодных штуках, но я слышал парня по имени Денис Джойнер в программе «Момент истины» — они там рассказывают про разум, и этот Денис говорил так, точно у него только что течением вырвало весла, если хотите знать мое мнение.

— И что он говорил про разум?

Дэниел откинулся назад, помедлив с ответом:

— Много всего, но, кажется, главная мысль была такая: твой разум — это то, как ты его представляешь.

Дженни кивнула:

— Ди-джей. Когда ты его слышал?

— Дайте подумать. Две ночи назад, когда приехал в Рено.

— Я знала, что он где-то рядом, — улыбнулась Дженни. — Я должна встретиться с ним на могиле Джима Бриджера в восточном Вайоминге.

— Неподалеку от Зеленой реки есть форт Бриджер, но старину Гейба похоронили не там, где следовало бы. На корабле его тело перевезли в Сент-Луис. Не знаю, не мне судить, но на мой взгляд, город — не то место, где можно обрести вечный покой. Вечно там суета, дороги да разговоры.

Дэниел даже не ожидал, что вспомнившийся отрывок из детской книжки так тронет его.

Дженни оценивающе взглянула на него:

— Ты кто?

— Меня зовут Хью Гласс, мэдм.

— Да нет же. И сними уже свою дурацкую кепку.

Дэниел послушался и повернулся к ней.

Они смотрели друг на друга и боялись, что вот-вот задрожат.

— Ты мой ровесник. Тебе лет двадцать.

— Меня зовут Дэниел Пирс, — он почувствовал головокружение, произнеся свое имя.

— А я Дженнифер Рейн, — сказала Дженни. — Сюзанна Рапп, если вдруг спросят документы.

— Следует понимать, что мы оба вне закона?

— А мне следует понимать столь разительную перемену в голосе и дикции как проявление искренности? — Дженни провела рукой по голове и улыбнулась, разноцветная кисточка от шляпы закачалась над ее левым плечом.

— Стоит, — ответил Дэниел.

— Я сама не знаю, кто я. Я сбежала из психиатрической лечебницы в Калифорнии, прошлой ночью выиграла двести тысяч, трижды бросив кости, а теперь вот здесь, понятия не имея, куда ехать дальше. Но ты не поверишь — как раз когда я заметила тебя на дороге пялящимся на луну, я думала над тем, что я. Не кто — об этом мы со временем тоже поговорим — но что. Что я такое. Сейчас я начинающий поэт и Любовница Фортуны. Не Воительница Фортуны. Любовница. И потому подошла довольно близко к границе закона.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация