Сайгон ещё много чего мог рассказать о деяниях нациков…
Но когда на тебя наводят пулемёт, лучше помолчать.
Казаков было трое. Пулемёт — один, но и того вполне достаточно, чтобы вмиг расправиться с командой Фиделя. Ствол пулемёта выглядывал из-за блокпоста, из-за аккуратно уложенных мешков с цементом. Ствол этот принадлежал, вроде бы, НСВТ, не иначе как снятому с найденного на поверхности танка. Парочка зенитных пулемётов есть и на Святошине, но их берегут для особых случаев, хранят в секретном месте. Такие предосторожности ввели после ЧП на станциях Академгородок и Житомирская. Охрану там обнаружили с перерезанными глотками, а пулемётов с блокпостов след простыл. Кто-то потребовал организовать карательную экспедицию против Вокзальной, мол, урки это сделали, больше некому, но идею не поддержали. Иначе война в метро началась бы значительно раньше…
На переговоры отправился Байда. Кому, как не ему, решать вопросы со свояками? Гильзе, что ли?
Беседовали казаки долго и обстоятельно. Пили чай. Судя по хохоту, рассказывали анекдоты. Хлопали друг друга по плечам. Накручивали на пальцы длинные усы. Но при этом стражники внимательно следили за спасателями, ни на шаг не удаляясь от пулемёта.
Гильза, не спускавшая с казаков глаз, с каждой минутой нервничала всё больше и больше.
— Сдаст он меня! — не выдержав, громко зашептала она. — Парикмахер хохляцкий!
Девушка едва не разревелась. Её сдерживало только то, что слёзы размоют «макияж».
— Сдаст! — уже явственно всхлипнула она.
И как назло, в этот момент казаки замолчали. И дружно уставились на спасателей.
Пулемётчик припал к оружию.
— Поди ж ты, сдал… — Че дернулся за ружьём.
Глава 11
МЕТРО-СЕЧЬ
И тут загрохотал пулемёт.
Сайгон рухнул, как подкошенный. Буквально. Он до последнего надеялся, что обойдётся без стрельбы, и потому замешкался. Его сбил с ног Фидель.
Рядом на амазонку навалился Лектор, прикрыл девушку своим телом. По сути-то он совершил геройский поступок, но, видно, чуток перестарался. Может, прижал к шпалам как-нибудь не по инструкции. Гильза взвизгнула и хорошенько двинула спасителя локтем в набедренную повязку. Нигериец обиженно запыхтел, бросил красотку и откатился от нее подальше.
А вот и напрасно.
На потолке заворочалось что-то большое.
Оно захрипело и забулькало и, поймав ещё одну очередь из пулемёта, рухнуло вниз, приземлившись в считанных сантиметрах от головы Лектора. НСВТ вдруг замолчал. Заклинило, понял Сайгон. И тут же бахнуло ружьё Че.
Тварь отбросило.
Байда вскинул автомат. Бил казак короткими очередями, тщательно целясь. Его свояки расстреливали чудище из укороченных «калашей». Присоединился к канонаде и Мышка. Сайгон швырнул в мерзкое создание заточенную шестерню — не отставать же от коллектива! Металл вспорол бесформенную липкую плоть, застрял на долю секунды, а потом его будто всосало внутрь.
Сайгон содрогнулся от отвращения. Странная форма жизни, ни на что не похожая. Казалось, она специально подставлялась под пули.
И вдруг выстрелы стихли. У Мышки закончились патроны в барабанах. Че нужно было время, чтобы перезарядить ружьё, а Сайгон просто не мог так глупо разбрасываться шестернями: их запас ограничен.
Казаки хоть и не стреляли больше, но оружие не опустили. Они чего-то ждали. Чего?
Всхлипнув, Лектор попытался отползти на спине от бесформенной твари цвета ржавчины. Почему-то Сайгон не сразу обратил внимание на цвет, а ведь это важно. Он точно, знал, что важно!..
— Йди звидси!!! Геть!!!
[23]
— закричал ярко разодетый стражник, командир блокпоста.
Тварь застыла на месте, корча из себя кусок гранита. По незнанию Сайгон решил бы, что наткнулся на каменную глыбу — прямо посреди туннеля.
От станции уже спешило подкрепление. А ведь Фидель планировал тихо пробраться на Политех, уладить пару вопросов и отправиться в путь-дорожку. Не тут-то было.
Мышка наконец зарядил револьверы.
— Никому не стриляти!!!
[24]
— закричал Байда.
— Опусти оружие!.. — зашипел на мародёра Фидель. — Делай, как Байда велит!
Мышка подчинился, но револьверы в кобуры не спрятал.
Внезапно по телу твари прошла судорога.
— Что это?! — взвизгнула Гильза и спряталась за Лектора, но тот, помня о локте, поджался и посторонился. — Да оно сейчас взорвётся!!!
Сайгон вдруг отчётливо представил, как существо распадается на части, брызжа по сторонам пулями, нашпиговавшими его.
Нет, пронесло.
Камень опять превратился в бесформенный студень, который осел на пол и потёк прочь от спасателей. Затем, удлинившись и став похожей на червя, тварь влезла на стену, а оттуда перекочевала на потолок, по которому двинула дальше.
Вскорости она пропала из виду.
— Что это было? — Мышкины револьверы вернулись в свои кобуры.
У Сайгона были мысли на этот счёт, но он промолчал, ибо спасателей наконец-то пригласили за блокпост: признали, что в туннеле им оставаться слишком опасно.
— Иржа николи не ходить поодинци. Дви, три, инколи чотири. Поодинци — николи!
[25]
— заверил спасателей командир стражников. — А вони вже днив шисть немов скажени, бо голодни.
Иржа? То есть ржавчина — так казаки называли бесформенную тварь. Как оказалось, имечко придумали весьма метко.
Мутанты эти тут появились недавно, пару недель назад. Похоже, с поверхности заползли. Мало ли пришельцев из мира иного проникает в метро по вентшахтам? Но эта дрянь оказалась во сто крат дряннее прочих.
В боковом ответвлении, в тупике, стояли два вагона, обычные «ежи». Всё, что можно было снять, с них уже сняли. Вот там-то твари и обосновались — и дней за пять от вагонов не осталось ничего. Мутанты окисляли своими выделениями металл и поглощали его. Когда вагоны были сожраны, твари принялись за кабели на стенах и рельсы вблизи от тупика, в котором поселился выводок. Но и этого надолго не хватило.
Примерно тогда же эти проклятые создания пристрастились и к людям. Страх человеческий подвел: один из караулов от страху принялся поливать неизвестных тварей свинцом. Угощение пришлось ирже по вкусу. Схавав за милую душу весь боезапас, создания подобрались поближе, обволокли часовых… На них ведь сколько металла было: и оружие, и пуговицы, и молнии… Да и в крови человеческой железо содержится. Немного, но твари его чувствовали. В общем, из всего караула выжил только один — он и рассказал о том, что случилось.
