Старик открыл глаза и едва заметно — вспышка — кивнул.
— Ну и отлично. Поднимайтесь, я помогу… Нет, автомат мне отдайте. Тяжёлый, понесу. Отдайте! — Сайгон буквально вырвал АК из рук метростроевца. Ещё не хватало, чтобы старик в приступе паники продырявил благодетелю череп.
Самолёт вознёсся на сто пять метров. Белая полоса инверсионного следа и едва слышный гул. А значит, верной дорогой идёте, товарищ Ким. Так держать.
Вспышка.
Вспышка.
И две подряд, почти без промежутка.
Растаман. Это не старик, так просто автомат не отберёшь. И мало ли, что Че свернулся в позу зародыша, это ещё ничего не значит. Все мышцы его напряжены — вспышка! — он готов в любой момент вскочить и стрелять во всё, что движется и в состоянии покоя. Стрелять ради того, чтобы стрелять. Так велит его страх, его ненависть к Хозяину Туннелей.
И вдруг подумалось: эти знаки, эти пентаграммы — вспышка, вспышка, — их начертал Хозяин Туннелей. Не суть всего метро, но конкретный персонаж, как считают людишки. Эдакий мутант с рогами во лбу и слюнявыми клыками в оскаленной хищной пасти.
— Че, надо идти. Вставай. Ты должен, Че.
Тело растамана конвульсивно задёргалось и замерло.
— Ты должен, Че! Должен!
Никакой реакции. Вообще.
— Или Хозяин Туннелей тебя победит, Че. Да уже победил! Ты жертва! Ты, человек, — ноль, ничтожество! Кроты — вершина эволюции. Я, крот, стою над тобой, ты валяешься у моих ног!!! — Последние слова Сайгон выкрикнул с неожиданной для него самого яростью.
Тело растамана выгнулось дугой. Он буквально ломал себя, чтобы подняться — для начала хотя бы на колени. В глазах его сверкали молнии. Че хотел убить Сайгона.
Но пока он только хотел, Сайгон уже действовал.
Хана обуви, Светка ругать будет — он, словно мяч, буцнул автомат растамана. Оружие заскользило по мрамору платформы и утонуло в тени портала. Штанга? Не-а, гол.
— Очнулся, хлюпик? Ну и отлично. Вставай, Че. Пора будить команданте.
Страх по-прежнему владел растаманом, но теперь его почти что вытеснила ненависть к Сайгону. Плюс обида. И недоумение: с каких это пор мальцы поучают ветеранов метро, родившихся ещё в Советском Союзе?!
В черепушке есть ограниченное пространство, в которое сбрасываются чувства. Тот же страх, к примеру. И в какой-то момент оказывается, что объём заполнен под завязку, больше места нет. А тут — ненависть, и девать её некуда, черепушка-то не резиновая. А ненависть прёт и прёт. Тогда срабатывает защита: открывается выпускной клапан, стравливает страх. Место страха занимает ненависть. А потом прёт недоумение — и вытесняет смесь из страха и ненависти. В общем, процесс понятен.
Главное, чтобы защита не сбоила.
Иначе — безумие.
— Подъём, значит? — Че посмотрел в сторону портала и резко отвёл взгляд. Сайгону тоже показалось, что там кто-то притаился и ждёт, когда люди подойдут поближе. — Обещаю, только мы выберемся с этой проклятой станции, тебя ожидает взбучка!
Сайгон хотел похлопать его по плечу, но вовремя отдёрнул руку. Еще откусит.
Че первым двинул к Фиделю. Негласно было решено его сто третий калаш оставить на станции. Кто-то бросает жетоны, чтобы вернуться, а настоящие растаманы поступают иначе.
И тут накрыло Сайгона.
Ему вдруг показалось, что к нему сзади подкралась злобная тварь, вот-вот слюнявые клыки сломают шею. А тварь эта — Хозяин Туннелей, самое страшное чудовище в киевском метро.
Вспышка.
Ещё.
Бесконечная череда вспышек.
Кабина самолёта, летящего прямо на святошинца. За фонарём лица испуганных пилотов. Столкновения не избежать. И оглушительный рёв — массивная глыба, и, кроме неё, ничего уже нет. Ни самолёта, ни Арсенальной — ничего! А Сайгон — словно жук в янтаре. Вроде и вот он, цел и невредим пока что, но даже пальцем ноги пошевелить не может. А так хочется развернуться и плюнуть в глаза Хозяину Туннелей, хищному рогачу, от которого зависит вся жизнь в метро. Он — Зверь. И номер его…
Сайгон привык встречать опасность лицом к лицу. Или лицом к морде. Но если знаешь, что опасность — это ты, твой страх, твоё безумие, в кого тогда стрелять? Кого резать ножом?
Вспышка.
Ещё минута-две на Арсенальной — и всё, Сайгон превратится в слюнявого идиота, который обделывается при виде собственной тени.
— Ты чего? — Голос растамана, болезненный тычок в рёбра. — Погоди, у нас ещё будет с тобой отдельный разговор.
Удар. И пощёчина. И попытка вырвать у Сайгона автомат. Не надо, этот номер не пройдёт. Сайгон заставил себя сконцентрироваться на оружии — и физически, и мысленно.
— Отпусти, — сказал он Че. — Не отдам.
Хватка сразу ослабла.
— Фидель. Мы должны увести отсюда Фиделя.
Какая похвальная забота о товарище.
Рёв опять превратился лишь в гул, который то затихал, то становился громче. Надо побыстрее уматывать отсюда. Тем более, что жук вырвался из янтаря и может пошевелить не только пальцем.
— Вставай, Фидель! — Че склонился над команданте и потянул его на себя. Тот повис на руках растамана.
Че потащил тело к порталу, освещаемому вспышками. Ни ему, ни Сайгону больше не казалось, что там их кто-то поджидает. Срочно нужно спуститься на рельсы, а дальше — туннель к Днепру. И зачем они поднимались на платформу? Кому это было нужно?..
Кажется, Фиделю.
— Стой! — крикнул Сайгон.
Че обернулся.
— Это нужно сделать здесь. Иначе его не вернуть. Таким и останется.
Че посмотрел на нить слюны, провисшей из открытого рта команданте, — и кивнул.
— Помоги нашему аксакалу. Вместе уходите. А я… а мы…
Че понял Сайгона без слов. Аккуратно уложил Фиделя, затем, поддерживая метростроевца, скрылся в портале. Напоследок он поднял сжатый кулак — на удачу. Вот и всё, хоть кому-то удалось спастись…
Отсчёт на секунды.
Сайгона и Фиделя разделяли считаные шаги, но Сайгон всё шёл и шёл, словно преодолевая годы и тысячи километров. На платформе между ним и команданте стояли два зенитных пулемёта — НСВТ на самодельных станках, сваренных из обрезков вагонных поручней.
Как они здесь очутились? Четверть центнера сам пулемёт плюс одиннадцать кэгэ лента на полста патронов. Нешуточная масса.
Сайгон оглянулся: потолок, стены, всё кругом было исклёвано пулями. Тут одной лентой не обошлось, потому и гильзы под ногами, много гильз, большие, калибр нешуточный… Что-то забрезжило на краю сознания Сайгона и сгинуло без следа. Не до того сейчас, потом будем ребусы разгадывать. Фидель. Надо спасти Фиделя.
— Вставай! — Сайгон — время дорого, вспышка — врезал команданте ногой в живот. Удар был ощутимый. — Вставай!
