— Нам на уроках, когда о религии рассказывали, говорили, что самоубийцы попадают в ад. Так что мой папа, может быть, сейчас в аду. А твой папа, Реми, наверняка в раю, — сказал Капи таким беззаботным тоном, будто речь шла о бамбуковых ростках к ужину.
— Это вряд ли, — заметил Реми и замолчал.
— Если рай — это джунгли, то интересно, какой ад? Может быть, он тоже как джунгли? Только дождь там совсем не идёт, животные умирают… В джунглях ведь так много всяких ужасов! Малярия, пауки ядовитые, скорпионы…
Поезд тем временем катил сквозь вечерний дождь. Шумных школьников постепенно поубавилось. Проехали станции «Аябэ», «Умэдзако», «Магура»…
— Знаешь, мой отец мог бы считаться и твоим, а твой, наверное, мог бы считаться и моим… Особого значения это не имеет, кто чей отец…
Капи улыбнулась и посмотрела Реми в глаза.
— Мы с тобой одной крови, ты и я!
Реми тоже улыбнулся и кивнул. Карие глаза Капи весело блестели. Реми всем своим существом болезненно ощутил, что не может, не должен расстаться с Капи. Его чуть не бросило в дрожь. Из вагона много пассажиров разом вышло в тамбур. Послышался лёгкий скрежет тормозов, и поезд, замедлив ход, подкатил к платформе с надписью «Западный Маидзуру». Тормоза заскрежетали сильнее, состав дёрнулся по инерции вперёд, и поезд остановился. Двери открылись, и пассажиры повалили из вагона. Реми и Капи тоже вышли. Поезд должен был следовать до Маидзуру-Центра и далее до Восточного Маидзуру, но почему-то здесь, в Западном Маидзуру, почти никто в него садиться не собирался. Реми и Капи, смешавшись с толпой пассажиров, поспешили к выходу. Дождь не прекращался. Зонта у них не было, так что выйти из здания станции было невозможно. Они подошли к двери и осмотрелись. Как и везде в Японии, перед зданием станции была площадь, которая являлась также и автобусным терминалом. Сами здания станции — одни побольше, другие поменьше — тоже по конструкции везде были похожи друг на друга, так что даже служащие на этих станциях всё казались на одно лицо.
— Смотри-ка, — сказал Реми, — на том автобусе написано, что он идёт в порт. Там сказано «до волнореза». Давай поедем, что ли. Все эти путешествия в гребной лодке и холерные корабли нас уже так достали, что можно подумать о чём-нибудь другом. Как насчёт того, чтобы сесть на настоящий рейсовый теплоход?
— Это ты про тот теплоход, который мы на плакате видели? Тот, что идёт в Отару, да? Ты его имеешь в виду? — оживился Капи.
— Ага, значит, ты тоже заметил? Я ещё не знаю, сможем мы на нём поехать или нет, но давай сначала посмотрим. Пошли на автобус!
Они бегом бросились через площадь и, запыхавшись, впрыгнули в автобус, поджидавший пассажиров с открытой дверью. Минуты через три автобус дал сигнал клаксоном и тронулся. Женщина-контролёр спросила, куда они едут. Реми ответил, что до порта, отдал контролёру деньги и взял билеты. Здесь с деньгами никаких проблем не было — они годились! В автобусе, против ожиданий, оказалось много народу. Все места были заняты — пришлось стоять. Они держались за лямки, а сами раскачивались, повинуясь колебанию автобуса, вперёд-назад и вправо-влево. После долгого путешествия на поезд для них в автобусе всё было в новинку: и размер салона, и то, как он покачивается, и виды города, которые открываются за окном. Поскольку автобус, в отличие от поезда, шёл по улицам, вокруг было полно пешеходов и велосипедистов. Можно было рассматривать их лица. Можно было глазеть на магазины вдоль дороги, заглядывать сверху в окна домов. Две женщины судачили о чём-то под навесом крыши. Старик, обложившись потемневшими досками, что-то мастерил из них. Дежурный полицейский о чём-то беседовал с хозяином лавки. Рядом с автобусом по узкой полосе для пешеходов двигалась чёрная лента зонтиков. Некоторые складывали зонтики на остановке, чтобы сесть в автобус. Ребятишки бежали по грязной, покрытой лужами улице, держа в руках свои деревянные сандалии.
Они миновали одну длинную извилистую улицу и выбрались на другую, пошире, которая вела прямо к порту. Дома вдруг кончились, и с левой стороны открылось море. Настоящее море расстилалось перед ними! Реми и Капи, выйдя из автобуса, стали искать под дождём здание морского вокзала. Оно сразу же бросилось им в глаза — внушительное сооружение на подходе к пирсу. Наверху, на крыше, красовалась вывеска с рекламой морских маршрутов: «Отару — Маидзуру — Вакамацу», «Вакамацу — Маидзуру — Фусики — Отару».
Краска на щите кое-где облупилась, но с краю на этой неказистой вывеске можно было прочесть надпись: «Продажа билетов на рейсовый пассажирский теплоход «Ниигата-мару». Реми и Капи бросились к зданию, но в кассе никого не оказалось, и окошко было закрыто. Реми принялся внимательно изучать прейскурант, висевший над окошком. Действительно, в нём значилось, что каюта третьего класса стоит 224 иены. Детский билет — за полцены. Студенческой скидки, видимо, не полагалось. Ещё там была какая-то графа «Стоимость транспортировки до судна» — вероятно, имелся в виду катер, везущий к пароходу на рейде. Одеяла, как было написано, выдавались бесплатно. Питание надо было оплачивать отдельно по каким-то «дополнительным продовольственным талонам» — десять иен за одну еду. Реми не очень понимал, что значит «дополнительные продовольственные талоны», но десять иен за одну еду тоже казалось очень дёшево. Правда, может быть, если сравнивать с ценами в столовой где-нибудь на производстве, в компании, то десять иен, может быть, было на уровне нормальной цены. Но пока не спросишь в кассе, всё равно толком ничего не поймёшь. Уткнувшись в закрытое окошко, Реми громко позвал:
— Эй, есть кто-нибудь?!
Ответа не было. Тогда он надавил на мутное стекло посильнее, приоткрыл окошко и, просунув внутрь голову, снова крикнул: «Есть здесь кто-нибудь?! Нам билеты нужны!»
Но ответа и на этот раз не было.
— Глухо! Никого там нет, — сказал Реми, отходя от кассы.
Капи показал на объявление, висевшее сбоку от окошка:
— Вон, там написано: «По вопросу приобретения билетов обращаться в администрацию».
Действительно, Реми этого объявления не заметил. Прищёлкнув языком, он подошёл поближе. На другой стороне улицы виднелось здание под вывеской «Ассоциация контроля морских перевозок» — скорее всего, там и находилась администрация.
— Морока, конечно, но делать нечего…
— У них, может, рабочий день уже кончился… Сегодня ведь не воскресенье? Вроде, в автобусе школьники возвращались из школы…
Они открыли стеклянную дверь морского вокзала и теперь стояли под навесом. Перед зданием проходила довольно широкая улица. На противоположной стороне сквозь сетку дождя виднелись деревянные и каменные строения с надписями: «Сбор экипажей», «Погрузочная», «Корабельный инвентарь» «Секретариат по репатриации», «Почтовые морские перевозки Японии». Много было и всевозможных харчевен. Однако людей почти не было видно. Реми достал из нагрудного кармана на рубашке часики Капи и посмотрел, который час. Было десять минут шестого. Администрация, имевшая отношение к их теплоходу, наверное, работала до пяти, а то и до половины пятого, то есть рабочий день, видимо, уже закончился. Дождь продолжал лить, но небо расчистилось.
