Книга Размышления о чудовищах, страница 45. Автор книги Фелипе Бенитес Рейес

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Размышления о чудовищах»

Cтраница 45

Хуп попытался переубедить его, но у Кинки оказался упрямый характер: он пошел в бизнес-класс, хлопнул там пару пассажиров по плечу и закричал:

— Хорош спать, здесь вам не гостиница. Ну-ка, куда вы спрятали виски?

Пассажиры роскошного салона смотрели возмущенными и сонными глазами на типа, требующего виски в четыре утра, на девяти тысячах метрах высоты.

— Куда вы спрятали виски? — настаивал Кинки, до рассудка которого тщетно пытались достучаться две стюардессы и Хуп в придачу.

В довершение всего Франки Татуахе присоединился к экспедиции Кинки в надежде потрахаться с какой-нибудь богатенькой туристкой, или с мелодичной парагвайской певицей, или с кем-нибудь таким еще, и вот он ходил туда-сюда, беспокойными глазами глядя на женщин. Не замедлил пополнить компанию вторгшихся с салон и таксист Мартин, — он, едва лишь унюхав возможность потасовки, рассвирепел и безостановочно искал по всему самолету какой-нибудь разящий предмет, при помощи которого можно поддерживать космический порядок, но ничего не нашел, что еще больше вывело его из себя, хотя он и так уже далеко вышел.

— Пошли, Кинки, возвращайся на свое место, — подсказывал Хуп, но, казалось, не в человеческих силах было развеять его внезапную одержимость:

— Я только прошу виски, черт возьми, а не ключ от Банка Испании, — и так далее.

Тем временем Франки обхаживал пассажирку в возрасте из бизнес-класса, убежденный в том, что эта надушенная сеньора, ошарашенная, в маске, закрывавшей лицо до самого лба, захочет пережить эротическое приключение совсем близко от звезд с этой ходячей татуировкой:

— Что тебе больше нравится, когда с тобой делают, блондиночка? Расскажи мне…

Таксист Мартин тем временем цеплялся к пассажирам, протестовавшим против суматохи:

— Ты что, чучело, вот я тебе вправлю мозги. Сидеть.

И так продолжалось до тех пор, пока не пришел стюард. Стюард был молодой, высокий и сильный. (Мечта любого последователя Сократа, надо сказать.)

— Вернитесь на свои места, — приказал стюард.

— Я только требую удовлетворить мое право выпить виски, — объявил Кинки.

— Не запрятано ли у тебя где-нибудь немного виски, приятель, так мы могли бы разрешить этот конфликт, — спросил Хуп, дипломатический посредник между сторонами.

— Давай гони виски, а то я… — сформулировал таксист Мартин.

— Возвращайтесь на свои места, — настаивал стюард.

— Ты что, пидор? Какое имеешь право? — спросил Кинки, а стюард сильно скривил рот, сильно напряг шею, закатил глаза на манер вудуистской курицы (или что-то вроде), и тогда Хуп схватил Кинки за руки и потащил его на место, чтобы избежать более серьезных происшествий.

— Такие дела решаются… — заверял Мартин, размахивая в руке невидимой палицей.

— Если у них нет виски, пусть они его купят, — настаивал Кинки.

— По крайней мере, говорю, это, я, пусть положат маслины, — предлагал таксист Мартин на своем идиолекте, в то время как Франки Татуахе уверял нас в том, что пассажирки бизнес-класса — прирожденные трахальщицы и что у всех у них во влагалище или в заднице — китайские шарики, чтобы развлекаться в путешествии. В таком ключе вела себя наша команда в течение нескольких часов полета — тела наши волновались под действием спида, под впечатлением от этого приключения и от нехватки никотина в крови.

— Уважаемые пассажиры, через несколько минут самолет совершит посадку в аэропорту Майами.

(Майами?)

— Майами? Что за дерьмо? Какой Майами? — спросил Кинки.

— Майами? — спросил Франки.

— Ма… что? — спросил таксист Мартин.

— Майами? — спросили мы все в конце концов, озадаченные перед лицом непредвиденного поворота судьбы: Майами.

А дело в том, что рейс в Сан-Хуан де Пуэрто-Рико делает посадку в Майами, так нам объяснил Хуп.

(— Майами?)

Аэропорт Майами — как деревня. (Огромная.) Там даже есть поезда внутренних линий, чтобы добраться из одного пункта в другой. (Огромный.) Мы отправились в зал ожидания, где была табличка «КУРЕНИЕ ЗАПРЕЩЕНО» размером с планету и бар с фантастическими ценами, и там мы сидели почти четыре часа, опекаемые охранником с непроницаемым взглядом, и не могли покурить даже в уборной, потому что там были камеры, а в довершение всего у нас пошла на спад волна спида, и нервная система, можно сказать, рухнула на пол.

— Это путешествие — надувательство, — заключил Кинки, у которого уже прошла тоска по виски, и он стал дремать, вытянувшись на жестких пластиковых креслах.

— У тебя нет больше этого, которое?… — спросил Хупа Мартин, но нет, у Хупа больше не было спида, чтобы нейтрализовать вторичный эффект спида, потому что все наркотики он вез в чемодане, они были спрятаны среди витаминов и всего такого прочего, так что все мы с горем пополам устраивались, валясь от усталости, падая, нервные, разбитые изнутри. (В Майами.)


Сан-Хуан де Пуэрто-Рико… Какой он, Сан-Хуан де Пуэрто-Рико? Ну, в общих чертах, если позволите мне употребить такое выражение, это дерьмо.

— Дерьмо?

Правда-правда. Как написал мой учитель Шопенгауэр, «наше восприятие внешнего мира не только сенсуальное (чувственное), но главным образом интеллектуальное, то есть (выражаясь объективно) мозговое», так что мое мозговое восприятие Сан-Хуана де Пуэрто-Рико приводило к этому заключению: дерьмо.

Это огромный пригород, как ни горько об этом говорить, с игрушечным историческим центром: дюжина колониальных зданий, раскрашенных симпатическими красками (понятия не имею, для чего). Также у них тут есть старая испанская крепость, исполняющая роль ярмарочной палатки для взрослых янки, а рядом с этой крепостью находится кладбище, полное бредовых пантеонов, со статуями видных деятелей, меценатов и ораторов в натуральную величину, и все это скопление траурного мрамора видно из старого города — несомненно, для того, чтобы веселые и чувственные островитяне не забывали ни на минуту, что их ждет за углом, после танцев и холодных напитков: смерть, уравнивающая королей и загорелых официантов. (Ну, и воздух тут жжет, как огонь, и повсюду полно маленьких лягушек, которых называют кокиес, — они все время поют свою вечную серенаду для флейты, которая никому не дает ни заснуть, ни сосредоточиться.) (И в довершение всего пуэрториканцы очень храбрые и вытаскивают пистолет при любом случае, они отбирают у тебя деньги, целясь тебе в висок или в сердце, но самое странное, что, когда ты уже отдал им деньги, они пускают тебе пулю в висок или в сердце, потому что они очень храбрые.) (Пуэрториканцы, слышите, с их пистолетами.) Но самое плохое в Сан-Хуане де Пуэрто-Рико — это не что-либо из вышеперечисленного, а гостиница «Испания».

Когда в количестве двенадцати человек, составляющих нашу туристическую команду, мы вошли, потные, беспорядочной гурьбой в гостиницу под названием «Испания», мы мгновенно поняли, не нуждаясь в какой-либо разведывательной процедуре, почему это путешествие обошлось нам так дешево.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация