На пути назад в Абердин Алан остановился на проселочной дороге, уходящей в сторону от А96. Мы прошли мимо руин Бэлкухэйнского Замка, мимо огромной фермы и нескольких коттеджей, и очутились на поле рапса. Памятник, который мы искали, находился на следующем поле. Бэлкухэйнский каменный круг пострадал едва ли меньше, чем Олд Кэйг — один лежащий и три вертикальных камня оставались на месте, остальные же были разбросаны поблизости. Прямо в нескольких футах от круга стоял отдельный кварцевый камень, который прямо-таки ослеплял приближающихся к нему игрой света. Не менее потрясающим был вид с Бэлкухэйна на Мивер Тэп. Этот круг, впрочем, производил гораздо большее впечатление, если обозревать его с А96. На расстоянии трава, растущая вокруг раскиданных камней, напоминала зеленый круг в море рапса, и весьма кстати придавала памятнику четкость изображения. Вблизи этот эффект терялся, казалось, камни были просто накиданы невпопад, это разочаровывало. Мы с Ритой заключили перемирие, так что когда Алан фотографировал Дадли, я села на его пластиковое лицо, задрав юбку на талию. Моя спутница тем временим якобы делала манекену минет, сунув голову между его ног. После этого Алан указал на какие-то чашевидные метки на одном из камней. Рита спросила у меня, сколько времени, после чего велела Алану прекратить нести всякую хуйню и начинать собираться восвояси. Ей надо было добраться до Абердина, потому что она обещала пойти в кино со своей мамой.
Высадив Риту, мы решили попробовать индийской кухни и попытать удачи в “Бриллианте в английской короне”. По общему признанию, уже на протяжении нескольких лет это был лучший ресторан в Абердине, а ни один из нас там еще не побывал. Рядом с “Бриллиантом” была частная парковочная стоянка для клиентов, так что мы поехали прямо к ней. Естественно, мы ели жареную в масле чечевичную лепешку с чатни, на первое Алана заказал грибное бхаджи, а я — овощную сомосу. Алан также заказал картофель со шпинатом под карри с рисом и острым соусом, я же предпочла овощную корму с рисом и чаппати. Запивалось всё это лагером “Кингфишер”. Мы ели и говорили о тех местах, где побывали вместе: Алан был уверен в необходимости таскать Дадли на своей спине, он утверждал, что мы должны посетить с ним те исторические памятники, которые К.Л. Каллан перечислил в “69 местах, где надо побывать с мертвой принцессой”. Я посетовала, что из-за этого мы вынуждены пропускать очень многие клевые места, которые иногда находятся всего в сотне-другой ярдов от посещаемых нами памятников. Я упомянула Нью Крэйг, следующий за кругом Лоэнхэд оф Дэвиот, и Балблэйрский камень в лесу рядом с Мидмар Кирк. Эти достопримечательности мы действительно должны посетить после предстоящей казни Дадли как божественного заместителя Алана.
К тому времени, как принесли десерт, Алан заговорил о “Кольцах Сатурна” У.Г. Себальда. Мой партнер считал ее одной из худших книг о путешествиях, которую он когда-либо читал. Себальд был профессором современной немецкой литературы в университете в Норвиче, в Восточной Англии. Этот набитый деньгами писака сел на поезд, шедший с его академической базы в Норфолке до границы с Саффолком, а затем написал отчет о своих путешествиях по югу вдоль побережья. Помимо прочего, Себальд заявлял, что ему трудно представить себе, как туристы и путешествующие бизнесмены могут принять решение посетить Лоустофт. Алан заметил, что как раз благодаря такого рода непродуманным риторическим уловкам извращенец-профессор пытался выйти за пределы социальной системы, из которой, судя по его снобистским комментариям, ему никогда не сбежать без посторонней помощи.
Алан жестоко критиковал Себальда за то, что он очень мало рассказывал читателю о Саффолке, а то, что все же было сказано, никогда не поднималось выше уровня бессодержательных клише. Остановившись в деревне Миддлтон, чтобы посетить своего друга, “писателя” Майкла Гамбургера, Себальд не только счёл заслуживающим подробного изложения наличие в кухне пачки одноразовых почтовых пакетов, ожидающих нового использования, но даже приложил их фотографию. Алан с едкой иронией говорил об этом примере “анекдотической информации” из книги Себальда. Он сказал, что всё это и ежу понятно: многие писатели посылают большое число книг — некоторые на рецензии, другие в знак дружбы, и еще больше получают, выписывая книги по почте в исследовательских целях — и что авторы непременно сохраняют почтовые пакеты для того чтобы в очередной раз отправить по почте свои труды — заслуживающим и не слишком заслуживающим внимания получателям. Помимо прочего, хорошо известно, что большинство писателей существуют на скромные доходы, и вынуждены экономить на почтовых пакетах.
За кофе наша беседа перешла на “Как вести войну” Наполеона. Говоря о Саффолке, который был сильно укреплен башнями Мартелло в то время, когда британское правительство опасалось, что Бонапарт попытается вторгнуться в их владения, Алан довольно естественно переключился на маленького капрала, превратившего себя в диктаторы. Мой спутник располагал недавним английским переводом Наполеоновских военных афоризмов и расценивал их как величайшее руководство по искусству обольщения, так никогда толком и не написанного. Позже, когда я бегло просматривала книгу, то сразу же поняла, как Алан использует ее уроки не только в приземленных взаимоотношениях, которыми он наслаждался со мной, но также и в отношениях с другими женщинами. Алан обнаружил — а точнее заново открыл — следующее: теория никак не пересекается с практикой обольщения. Разумеется те, чей опыт в искусстве обольщения ограничен областью теории, даже не в состоянии выдать пристойного теоретизирования. Недостаточно теоретизировать по поводу искусства обольщения, его нужно вовсю практиковать. А чтобы практика была эффективной, она должна иметь под собой историческую базу. Сокращая насыщенный полет мысли Алана до нескольких слов, скажу так: распутник должен постоянно пробивать себе проход между теорией и практикой обольщения. В конечном счете, соблазнитель должен быть обольщен этим искусством, так чтобы чувства могли обратиться в теорию. Довольно странно, Алан всегда настаивал, что орудием обольщения являются выделяемые им запахи перед купанием, а это доказывало, что он был не только мастером-стратегом, но также и хитрым тактиком.
Перед тем как покинуть “Бриллиант в английской короне” и поехать на Юнион Грув, я спросила Алана, что он читал о каменных кругах Грэмпиана, помимо “69 мест, где надо побывать с мертвой принцессой” и “Каменного круга: ранней истории Гордона”. Как только мы дотащили Дадли до квартиры Алана, он показал мне “Путеводитель по каменным кругам Британии, Ирландии и Бретани” Обри Берла и “Современного любителя древностей” Джулиана Коупа. Он сказал, что работал над библиографией книг о каменных кругах на северо-востоке Шотландии и готов предоставить мне экземпляр, как только сделает несколько дополнений.
[9]
В тот вечер он ограничил себя язвительной критикой по поводу вклада Джулиана Коупа в вырубку лесов. Не трудно было увидеть, почему Алан невзлюбил поблекший хипповый мистицизм поп-звезды и его одержимость Матерью Богиней. В книге было полно моментальных снимков Коупа и его семьи, стоящих у камней в одеждах из леопардовых шкур и другом неуместном барахле, страницы были ярко раскрашены, а авторский спаленный наркотиками мозг выказывал полную неспособность выдавать логически последовательные мысли. И, что самое худшее, Коуп включил туда главу, озаглавленную “59 каменных кругов в Абердиншире”, в которой были упомянуты не только места, на самом деле находящиеся в Банффшире, но и восхвалялся Даннидиир под Беннахи — только потому, что этот паршивый холм напомнил ему своим видом вершину холма Гластонбери! Принимая все это во внимание, “Современный любитель древностей” был откровенной собачьей чушью.
