Он с безудержной энергией еще раз всадил в мой домик свой член и с низким стонущим криком выстрелил в меня потоком горячей спермы. Я почувствовала, как моя пизда наполняется ею. Я знала, что она покрылась пузыристой корочкой по краям. Я провела рукой по Алану. Он стал больше и тяжелее с тех пор, как мы трахались в последний раз. Его кожа была не такой мягкой, какой я её помнила. Затем Алан (по крайней мере, в тот момент я все еще верила, что этот мужчина Алан) поднялся. Он удалился и затем уже действительно Алан обнял меня. Позже я выяснила, почему он так долго ходил за виски. Он привел одного студента, огромное животное, жившее внизу. Студент прятался рядом со спальней, пока Алан не завязал мне крепко глаза, затем тихо проскользнул внутрь и занял место моего любовника. Осознавая более или менее, что должно было случиться, я почувствовала себя ещё более распалённой, чем обычно, когда Алан ткнулся своим конец в мой мокрый лобок. Я завопила, чтобы он перестал тереться о мой кустарник и оттрахал меня со всей силы. Он подчинился моим приказаниям и спустя несколько минут мы оба кончили. Внутри меня все было еще раз залито спермой. Алан поднялся и налил нашему гостю стакан виски. Я откинулась назад на подушку и через несколько мгновений уже спала.
В ту ночь мне снилось, что повсюду вокруг меня холмы, их гордые вершины украшены величавыми деревьями, а внизу — скромная долина, раскинувшаяся рядом с живописной серебряной рекой, луга, изумрудные от всевозможных цветов и зарослей, покрытых приятной тенью, радующих глаз множества порхавших птичек, насвистывавших веселые мелодии. На пастбищах в безмятежном спокойствии паслись овцы, и очаровательные ягнята блеющей ораторией провозглашали мир и блаженство этой Аркадии. Мальчик-пастушок играл на волынке так, как будто он никогда не состарится. Молодая пастушка вязала и пела, ее голос успокаивал ее руки и они соединялись в одно целое время с прядями небесной музыки. Дома в этой долине располагались на расстоянии друг от друга, невозможно было найти двух домов, стоящих бок о бок, однако их обитатели были всегда готовы помочь друг другу. Ощущение одиночества и утонченной дикости. Живописность этого места заметно контрастировала с черной величественностью Беннахи, чей розовый гранит быстро темнел, открытый разнообразным стихиям.
9
Я ПРОСНУЛАСЬ, обнаружив, что меня насилует Дадли, а, может быть, Алан разбудил меня, когда помогал своей чревовещательской кукле симулировать изнасилование. Огромный дилдо был привинчен к паху Дадли, и Алан пытался вставить его в мою мармеладку. Я завопила, но он положил руку мне на лицо. Вскоре у меня во рту оказался кляп. Я сопротивлялась, но Алан, исполненный решимости заставить Дадли сделать свое дело со мной, привязал мои конечности к четырем углам матраца. В какой-то момент Алан схватил короткий кнут и принялся бить меня. После этих стимуляций отросток Дадли легко скользнул внутрь меня. Я не помню, когда впервые призналась Алану, что имела фантазии об изнасиловании меня куклой, но он выслушал очень внимательно, и та благожелательность, с которой он угождал моим сексуальным потребностям, была очень приятной. После того, как Дадли опробовал в действии свое отделяемое приспособление, Алан поднес свои влажные губы к моей разгоряченной пизде, словно поклонялся ей. Он обработал языком распухший клитор и вставил два пальца в мою матку. Затем он впился зубами в клитор, уже возбужденный донельзя, и оргазм огромной силы и продолжительности судорогой пронесся сквозь мое отяжелевшее тело.
Алан забрался на меня и погрузил главное орудие для воспроизводства человеческого рода в мою гостеприимную вульву. Прекрасные ощущения, но чего я действительно хотела, так это еще одного избиения. Он вытащил кляп из моего рта, и я попросила его высечь меня сзади, а затем трахнуть по-гречески. Не успела я изложить свою просьбу, а он уже начал развязывать мои путы. Он очень грубо перевернул меня на живот и принялся хлестать. Алан, которого я на мгновение перепутала с Дадли, понял мою истинную натуру и мои самые тайные желания гораздо лучше меня. Он не только оставлял все возраставшее число глубоких красных кровоподтеков, когда обрабатывал мои ягодицы, но и прошелся кнутом вверх и вниз по моим ногам и по спине. Как он объяснил мне позже, та область, которая всё время подвергается сечению, вскоре становится онемелой, и раб при такой порке чувствует только небольшую боль. Так как я искала большего, чем простое унижение, моё удовольствие усиливалось за счет расширения области боли. Наконец, Алан швырнул на пол кнут и налег на мои иссеченные ягодицы. О, какая это радость — чувствовать, как его член преодолевает слабое сопротивление мышц моего сфинктера и погружается в мой анус! Мой партнер сделал, наверное, десять рывков, прежде чем из него вырвалась живительная влага и он повалился на мою спину, придавив меня, как обрушившееся здание.
Мы подремали еще немного перед тем, как встать. Готовя завтрак, Алан начал рассказывать о книге “Александр Троччи: создание монстра” Эндрю Мюррея Скотта. Ему было безразлично, добрую ли службу сослужила Троччи эта биография, его интересовало как читателя то, что он мог получить от книги. Иронические нотки, связанные с соотнесением фигуры Троччи и перспектив шотландского национализма, были неубедительны и явно не входили в замысел Мюррея Скотта. Разумеется, Энди Скотт так плохо разбирался в предмете, что вряд ли имел способность глубокомысленно врать читателю. Увлекшись, Алан продолжал опускать Мюррея Скотта по дороге к Эллону. Мы проехали через город и запутали сами себя, пропетляв четыре с половиной мили по второстепенным дорогам, направляясь к каменному кругу Сауф Ифси. Алан остановил машину у тропинки, которая вела к монументу. Он закинул Дадли на свои плечи и мы последовали по деревянной стрелке-указателю, помеченной словами “каменный круг”.
Круг был “восстановлен” в 1994 году по инициативе местного владельца, который ограничился тем, что поместил внизу у тропинки вывеску с информацией о камнях. Мы прошли по тропе, свернули с нее и пересекли пшеничное поле, там где знак провозглашал: “Переходите здесь”. Были обнаружены шесть камней и возведенная вокруг них земляная насыпь. Наличие земли свидетельствовало о проблемах с восстановлением, не было ясно, действительно ли люди, ставившие камни, намеревались насыпать землю вокруг них, или же эта особенность была позднейшим добавлением. Земляная насыпь была ликвидирована более 100 лет назад и недавно восстановлена. Главная дорога от Абердина до Фрейзерборо пролегала через пару полей за нами, и поэтому можно было не опасаться, что кто-то из проезжающих по маршруту “А” заметит, что Алан втиснул Дадли в расщелину расколовшегося юго-западного камня, а затем заставил меня подрочить ему и помочь кончить на лицо куклы.
Как только Алан застегнул молнию на джинсах, он взвалил Дадли на свои плечи, и мы тронулись обратно к машине. Мы использовали проселочные дороги, так как они выводили нас туда, куда мы направлялись, а не к магистральным путям, расходящимся из Абердина. Двигаясь в сторону каменного круга Шифин, мы сделали большой круг. Во время поездки Алан рассказывал о работе Александра Троччи с издательством Olympia Press и книге Жана де Сент-Жорре “Славный корабль Венеры: эротическое плавание Olympia Press”. Olympia, конечно, занималась не только порнографическим материалом, издательство также публиковало “серьезные” работы таких авторов, как Самуэль Беккет и Жан Жене, прежде чем к ним приступали другие издатели на английском языке. Алан сказал, что он с самого начала знал чего ожидать от Де Сент-Жорре, так как в своем вступлении этот кретин говорит о запрещенных книгах, сжигаемых подобно еретикам религиозными тиранами. Алан всегда был рад разоблачить жестокую бесчеловечность либеральных мудозвонов, безответственно стиравших связи между человеческой жизнью и продуктами литературной культуры, которые пока еще избежали потребительского оформления.
