Книга Фатальная ошибка, страница 127. Автор книги Джон Катценбах

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Фатальная ошибка»

Cтраница 127

Чувствовала она и то, как мучается от боли Хоуп, но с этим она ничего не могла поделать.

Салли протяжно застонала.

И тут внезапно ощутила мощный прилив энергии, который буквально выкинул ее вместе с злополучной сумкой из машины. Пригнувшись и молясь, чтобы ее не заметили, она быстро пересекла улицу. Если бы какой-нибудь наблюдатель связал воедино ее фигуру с сумкой и квартиру О’Коннела, все бы раскрылось. Она сдерживала себя, понимая, что бежать нельзя. Ни в коем случае нельзя было встретиться с кем-то глазами, заговорить, привлечь к себе внимание. Это был бы полный крах.

Салли понимала, что должна предельно собраться. От этого момента зависел успех всего, что они сделали в этот день. Если она ошибется — это погубит их всех, в том числе, возможно, и Эшли. У нее в руках было орудие убийства. Ничего более опасного и не придумаешь.

В вестибюле она услышала голоса — кто-то спускался в лифте — и, юркнув на лестницу, кинулась вверх, шагая через ступеньку. Она задержалась у массивных дверей, отделявших лестницу от площадок с лифтами, но поняла, что услышать что-нибудь сквозь нее невозможно, и, открыв дверь, быстро прошла по коридору к квартире О’Коннела. Ключ от квартиры она держала в руке. В голове промелькнула страшная мысль: «Что, если он уже дома и лежит в постели, выключив свет? Может быть, он успел вернуться, опередив их? Может быть, заметил ее в коридоре или у лифта? Или утром, когда она выходила из его дома? Что она скажет ему? Сможет ли оказать сопротивление? Или попытается спрятаться? Может быть, он ее и не узнает?»

От этих вопросов у Салли тряслись руки, пока она отпирала замок. Быстро шагнув в квартиру, она закрыла за собой дверь.

Она пыталась уловить какие-нибудь звуки — дыхание, шаги, стук компьютерной клавиатуры, капанье воды из крана или туалетного бачка, но слышала лишь собственное дыхание, которое становилось громче и чаще с каждой секундой. «Ну давай же, скорее! Времени совсем не осталось!» — мысленно подгоняла она себя.

Свет она боялась включать и, наткнувшись на стенку в прихожей, беззвучно выругала себя. Но через окна спальни с улицы проникало достаточно света, чтобы видеть. Внезапно перед ней появилась какая-то фигура, и она чуть не заорала, но вовремя поняла, что это ее отражение в зеркале.

Метнувшись к стенному шкафу, она лихорадочно расстегнула молнию на сумке и вытащила пистолет. От него действительно исходил резкий запах бензина. Она сунула пистолет в ботинок и тщательно закрыла его носком, чтобы заглушить запах. Она поставила ботинок на место, надеясь, что оставляет все в прежнем порядке.

Она говорила себе, что должна делать все спокойно и сосредоточенно, но это было выше ее сил. Схватив пустую сумку и еще раз проверив, все ли на месте, она выскочила в коридор и в темноте сразу споткнулась.

Салли приказала себе успокоиться и не спешить. Не хватало только наткнуться на что-нибудь и с грохотом опрокинуть! Не должно было остаться никаких следов, говорящих о том, что кто-то посторонний дважды побывал в этот день в квартире. Ничего не могло быть важнее.

Она испытывала чуть ли не физическую боль оттого, что не может удариться в бегство. Около входных дверей ее вдруг охватила паника. Ей показалось, что О’Коннел находится с другой стороны и уже сунул свой ключ в замок. Ей чудились шаги и голоса.

С трудом уговорив себя, что это только разыгравшееся воображение, Салли вышла из квартиры. Ни слева, ни справа никого не было. Тем не менее со всех сторон ей слышались какие-то угрожающие звуки.

Приструнив себя в очередной раз, она спустилась по лестнице в вестибюль и, выйдя на улицу, пересекла ее, никем не замеченная и не остановленная. На нее нахлынуло ощущение успеха.

На мостовой, прямо перед ее автомобилем, Салли увидела решетку канализационного люка. Она просунула ключ миссис Абрамович между прутьями и услышала, как он шмякнулся в грязь на дне.

И лишь забравшись в машину, закрыв дверцу и откинувшись на сиденье, она почувствовала, как в ней закипают слезы. На секунду она поддалась чувству, что она в безопасности, все в порядке, все им удалось и Эшли спасена.

Но тут же вспомнила о Хоуп. Ее опять охватила паника, неудержимо поднимавшаяся из самых темных глубин сознания и угрожавшая поглотить ее целиком. Салли охнула, схватила телефон и вызвала Хоуп.


Скотт с большим облегчением заехал в свой двор. Он поставил пикап на его обычное место за домом, где его не было видно ни с улицы, ни с соседних участков, собрал всю одежду, которую носил этой ночью, забрался в «порше» и вновь выехал на улицу. Он заставил двигатель погазовать, чтобы привлечь внимание соседей, которые еще не спят, а смотрят телевизор или читают.

В центре города была пиццерия, которую посещало много студентов. В этот поздний час — время приближалось к полуночи — профессора наверняка заметят. Не то чтобы это было так уж необычно: многие преподаватели чувствовали прилив творческой энергии по ночам. Так что это было подходящее место.

Он остановился у самого входа, и его спортивный автомобиль привлек внимание нескольких студентов, сидевших у окна. Автомобили всегда замечают.

Он купил порцию пиццы с жареным цыпленком и ананасом и намеренно расплатился дебетовой картой.

Если его спросят, чем он занимался в этот вечер, он не сможет отчитаться в своих действиях достаточно убедительно. «Проверял студенческие работы, — скажет он. — Нет, он никогда не подходит к телефону во время работы. Он никак не успел бы за это время доехать до дома О’Коннела-старшего через Бостон и затем вернуться тем же путем в Западный Массачусетс. А представить, что он способен, убив человека, спокойно лакомиться пиццей, просто смешно». Это было, конечно, не безупречное алиби, но лучше, чем ничего. Гораздо большее значение имел тот факт, успеет или нет Салли вернуть пистолет на место. Если его обнаружат в квартире О’Коннела — это почти верный успех.

Скотт взял пиццу и, найдя свободное место, принялся вяло есть. Он старался не думать о событиях этого вечера, но, глядя на свою тарелку, тут же вспомнил труп О’Коннела на полу. Мало того, ему почудились запах бензина и тошнотворная вонь горящей плоти. Он чуть не подавился. «Представь, что ты опять был на войне», — приказал он себе. Он продолжал есть, сосредоточившись на том, что ему еще оставалось проделать этой ночью, — а именно отвезти одежду, которую он носил в доме О’Коннелов, в кучу старого тряпья около местного отделения Армии спасения, где ее рассортируют и раздадут бедным. Надо также обязательно избавиться от обуви, напомнил он себе: он мог запятнать ее кровью. Это выражение тут же поразило его своей двусмысленностью: они запятнали кровью и свои души.

Он заметил, что его рука с куском пиццы дрожит.

«Что ты сделал?» — вдруг возник вопрос.

Скотт отмахнулся от этого вопроса и подумал о Хоуп. И чем больше он думал о том, в каком состоянии ее оставил, тем тяжелее становилось у него на душе.

Он окинул взглядом зал. Большинство других поздних посетителей были заняты едой и своими мыслями, их взгляды были устремлены либо в окно, либо в стену. На миг у него возникло ощущение, что все они догадываются о его занятиях этим вечером, что его вина бросается окружающим в глаза, как мазок ярко-красной краски на его одежде.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация