— Да, правильно. Он узнавал то, что ему было нужно. Но давайте вернемся к Сьюзен.
7
Ситуация начинает проясняться
Скотт два дня не получал известий от Сьюзен Флетчер, а когда она наконец позвонила, он почти пожалел об этом.
Он трудился над тем же, чем занимается весь профессорско-преподавательский состав высших учебных заведений, — составлял учебный план и программу занятий на предстоящий весенний семестр, перерабатывал некоторые лекции, читал письма, полученные от различных исторических обществ и исследовательских групп, и отвечал на них. Скотт и не ждал, что Сьюзен Флетчер ответит ему быстро, — он понимал, что поставил девушку в щекотливое положение, и боялся, что вот-вот позвонит негодующая дочь и потребует объяснить, какого черта он вмешивается в ее личную жизнь. А что он ответит ей на это, Скотт не очень хорошо представлял себе.
Поэтому он терпеливо ждал, стараясь не слишком нервничать. «Это ничего не даст», — уговаривал он себя, поглядывая на черный аппарат, затаившийся на углу письменного стола.
Когда наконец раздался звонок, Скотт вздрогнул. Сначала он не узнал голос Сьюзен Флетчер.
— Профессор Фримен?
— Да. Кто это?
— Это Сьюзен… Сьюзен Флетчер. Вы звонили мне позавчера… насчет Эшли.
— Да-да, конечно, Сьюзен. Я просто не ожидал, что вы ответите так быстро.
На самом деле он только о ее звонке и думал. Но в голосе Сьюзен не было обычной бодрости.
— Какие-то неприятности? — спросил он также чуть дрогнувшим голосом.
— Даже не знаю, как сказать… Возможно.
— А что с Эшли? — выпалил Скотт, тут же обругавший себя за невнимание к самой Сьюзен.
— С Эшли все в порядке, насколько можно судить, — медленно ответила она, — но проблема с одним парнем действительно существует, как вы и подозревали. По крайней мере, у меня сложилось такое впечатление. — Она не хотела подробно рассказывать об этом.
Сьюзен произносила слова с осторожностью, как будто боялась, что ее подслушивают.
— Вы как-то не очень уверенно говорите, — заметил Скотт.
— У меня были два тяжелых дня после того, как я видела Эшли. Собственно говоря, встреча с ней была последним хорошим событием.
— А что случилось?
— Да… С одной стороны, ничего страшного. С другой — ничего хорошего… Даже не знаю…
— А все-таки?
— Я попала в аварию.
— О господи! Вы не пострадали?
— Нет, в отличие от автомобиля. Отделалась шоком. По крайней мере, все кости у меня целы. Может, была немного контужена. Я сильно ударилась грудью, и остались синяки. Но в целом вроде бы обошлось без серьезных последствий.
— А как это произошло?
— Отлетело правое переднее колесо. Скорость была около семидесяти миль… нет, пожалуй, больше, около восьмидесяти, и колесо отделилось. Мне еще повезло, потому что, как только автомобиль стал вихлять и вибрировать, я сразу ударила по тормозам, и к тому моменту, когда он стал неуправляемым, скорость была гораздо ниже.
— Кошмар!
— Все вокруг стало вращаться, стоял ужасный грохот. Словно кто-то истошно вопил мне в самое ухо. Я была в страшном напряжении и ничего не могла поделать. Но мне действительно повезло. Машина врезалась в ограждение-отбойник — ну, знаете, составленное из таких больших желтых контейнеров с песком.
— А колесо совсем отлетело?
— Да, полиция нашла его в четверти мили от места аварии.
— Никогда не слышал ни о чем подобном.
— Вот и полицейские сказали то же самое. А машина была совсем новая.
Повисла пауза.
— Вы думаете… — начал Скотт.
— Я просто не знаю, что думать. Я мчалась по улице, и в следующий миг… — Помолчав, она добавила: — А мчалась я потому, что была напугана.
Тут уж Скотт навострил уши. Он ни разу не перебил Сьюзен, слушая ее рассказ о вечере, проведенном с Эшли. Он не задал ни одного вопроса, даже когда она назвала имя Майкл Липучка (настоящее имя она забыла). Все смешалось в голове Сьюзен, и она отчаянно пыталась вспомнить все, как было, извиняясь перед Скоттом за неточности. Однако он понимал, что это были, по всей вероятности, последствия контузии.
Девушка не была уверена, связано ли как-то с Эшли то, что произошло с ней. Но как только она простилась с подругой, так с ней стали происходить все эти ужасы. Хорошо еще, что она осталась жива.
— Как вы думаете, имеет отношение ко всему этому тот парень, который преследует Эшли? — спросил Скотт с тревогой, боясь услышать утвердительный ответ.
— Я не знаю. Не знаю. Может быть, это просто совпадение. Не могу сказать. Но если вы не против, — Сьюзен понизила голос и, казалось, готова была расплакаться, — то я не буду пока звонить Эшли. Пока все не придет в норму.
Положив трубку, Скотт не знал, что и думать. Разве что самое плохое.
«Мы предназначены друг для друга».
В горле у него так пересохло, что ему никак не удавалось проглотить застрявший там комок.
Эшли быстро шла по тротуару, как будто ее ноги бежали наперегонки с ее мыслями. Фраза «За тобой следят» еще не вполне сформировалась в ее сознании, но девушка не могла отделаться от ощущения, что что-то не так. В руках у нее была сумка с продуктами, за спиной рюкзак, набитый книгами по искусству; время от времени она останавливалась, окидывая улицу взглядом и пытаясь определить причину этого неприятного ощущения.
Однако ничего необычного она не замечала.
«В мегаполисах всегда так», — успокоила себя Эшли. В ее родном городе в Западном Массачусетсе не было такого столпотворения и нагромождения вещей, и если что-то оказывалось не на месте, — это сразу бросалось в глаза. А в Бостоне, с его постоянной толкотней и суетой, труднее было заметить какие-либо изменения. Ей стало жарко, и это удивило ее, потому что на самом деле температура воздуха понижалась.
Девушка опять огляделась. Машины. Автобусы. Пешеходы. Знакомая картина. Она прислушалась. Привычный звуковой фон повседневной жизни. Проверив таким образом свои сенсорные ощущения, она не обнаружила ничего, что указывало бы на какой-либо источник получаемых ею электрических сигналов тревоги.
Эшли решила не обращать внимание на эти сигналы.
Она решительно свернула в переулок, где в середине квартала находилась ее квартира.
В Бостоне очень сильно различаются студенческие квартиры и те, которые занимают люди с постоянным источником дохода. Эшли пока жила в студенческом мире. Улица была слегка обветшалой и неопрятной, что, с точки зрения студентов, делало ее колоритной, но, на взгляд людей, распростившихся с этим местом, свидетельствовало, скорее, о ненадежности. Деревья, высаженные на небольших участках, поросших травой, казалось, с трудом боролись за жизнь, как будто недополучали свою долю солнца. Дома глядели как-то робко, как и люди, населявшие их.
