Стоящие вокруг женщины, казалось, были в ужасе. Как может женщина бросить свою лучшую подругу в день свадьбы?
Мэгги в панике подобрала свои вещи. Пробираясь сквозь стойки с белыми платьями, по проходам, полным невест в купальниках, она пошла искать примерочную. Шармина шла следом.
— Вот, садись. Скажи мне, что случилось, — велела Мэгги, когда они нашли нужную комнату.
Подруга промокнула глаза бумажным платочком и призналась:
— Наверное, это неправильно, что Бог позволит вам выйти замуж без меня, но в вашем положении нужна подружка лучше меня.
Мэгги наклонилась и обняла ее.
— Нет на земле ничего чище любви, а я знаю, что ты меня любишь, Шар. И я тебя люблю.
Шармина соскользнула на пол, опять встала на колени и сжала ладони.
— О, пресвятая матерь! Наставь меня на путь истинный!
Мэгги ужаснулась и нахмурилась.
— Нет, нет! Встань, Шар! Я не мать бога!
— Благодарю тебя за то, что ты простила мои прегрешения! Сколько раз мне предстоит помогать беременной божьей матери?
— Что ты сказала? — Мэгги помогла ей подняться.
— Все в порядке, я знаю о клоне, — заверила ее подруга. — Это было очевидно. Джесс умирает. Вы снова беременны. Надеюсь, этот уцелеет, мэм. Очень надеюсь.
Мэгги бросило в жар, у нее закружилась голова.
— Ты все не так поняла. Нельзя, чтобы ты думала не то, что говоришь…
— Я знаю, что к вам должны относиться с почтением. Одна из причин, почему я называю вас «мэм», — это напомнить Феликсу и Сэму, кто вы! Феликс думает, будто вы все еще его горничная. А вы не горничная! Сэм ведет себя так, будто вы принадлежите ему, а вы гораздо более значительная персона.
Потеряв дар речи, Мэгги покачала головой.
— Я понимаю, отчасти это потому, что они не хотят, чтобы о клоне узнали люди, которым нельзя доверять. Все равно, не каждой на долю выпадает носить святого клона.
Мэгги обрела голос.
— Клона?
— Того, которого вы носите, — прошептала Шармина. — Я знаю, что Феликс снова пытается это сделать — клонировать Христа. Все в порядке.
Мэгги схватила Шармину за руки.
— Феликс ничего не сделал. Нет никакого клона. Я ношу ребенка Сэма. Это правда! Я тебе когда-нибудь лгала?
— Только когда были беременны Джессом, но я понимала. Вы должны защищать его.
Мэгги застонала.
— Ладно, ладно, но сейчас я не лгу! Это просто мой ребенок, мой и Сэма. Ты мне веришь?
— Нет, но я понимаю, почему вы хотите, чтобы я поверила.
Несколько мгновений Мэгги слышала только шелест надеваемых и снимаемых платьев в примерочных вокруг них. Потом вспомнила трюк Сэма, заставившего ее поклясться на Библии.
— Вынимай меня из этого платья. Мы пойдем в церковь, — велела она.
Шармина расстегнула многочисленные пуговки на платье Веры Уанг, торопясь изо всех сил. В другой части «Фелин Бейсмент» они купили платье подружки для Шармины. Розовое, без бретелек, уценили до ста пятидесяти долларов. Они оплатили покупки и пошли за Сэмом, который постарался не смотреть на платья, когда укладывал их в машину. Мэгги попросила Сэма отвезти всех прямо к баптисткой церкви на 131-й улице и подождать.
Не обращая внимания на его расспросы, они с Шарминой вышли под неоновым крестом церкви, поднялись по ступенькам из кирпича и вошли в храм. Неф был пуст, и они опустились на колени в первом ряду, склонив головы.
Шармина показала пальцем на едва заметный слой пыли на полке для сборника гимнов.
— Кто на этой неделе вытирает здесь пыль?
— Не знаю. Прежде всего давай вместе помолимся. Давай откроем наши сердца.
— Дорогой Бог, — начала Шармина, — сделай меня богатой, как фараон. Если не можешь, тогда сделай меня мудрой, как Соломон и Эйнштейн.
Они помолчали.
— Шармина, я не хочу вмешиваться в твои отношения с Богом, но ты серьезно, на сто процентов веришь, что это произойдет? Я не говорю, что этого не может произойти. Я просто спрашиваю, полностью ли ты веришь в это, потому что, когда Иисус творил чудеса, он почти всегда говорил: «Твоя вера тебя исцелила».
Молчание.
— Дорогой Бог, сделай меня такой хорошей, какой я могу быть.
Мэгги склонила голову и пробормотала:
— Меня тоже.
Они посмотрели друг на друга.
— Во имя Иисуса, аминь, — произнесла Мэгги. Она подняла Священное Писание. — Теперь, Шар, я хочу, чтобы ты взяла в руки эту Библию. Я положу на нее руку, чтобы ты точно знала, что я говорю правду…
Они услышали шум у двери и оглянулись через плечо. В тишине церкви, ее второго дома, Мэгги услышала мужской голос, напевавший «O Sole Mio».
— Mia cara
[30]
.
Створки двери открылись. Она увидела силуэт мужчины. Он прошел вперед, и Мэгги узнала его прекрасные черные усы. На нем были итальянские туфли, итальянский костюм, итальянский галстук — не от миланских модельеров, а из деревни, подобной той, где жили они с Джессом.
— Mia cara? — произнес он.
— Адамо? — Она не могла поверить глазам. — Адамо Морелли?
Вцепившись в нее, Шармина прошептала:
— Кто этот тип?
Мэгги глядела на мужчину в проходе. Адамо, бывший городской пьяница Ароны. Он был ее другом до трагедии, которая унесла их любимых — невестку Адамо и сына Мэгги. Она увидела слезы на лице.
Он назвал ее именем, которое она себе взяла:
— Хетта, я здесь.
Мэгги пошла к нему. Они расцеловали друг друга в щеки на итальянский манер.
— Откуда ты взялся?
— Из подвала, mia cara. Я тебя ждал. Они сказали, что ты придешь. Я не знал, где ты живешь. — Он огляделся. — Но, к счастью, ты мне много раз говорила об этой баптистской церкви. В аэропорту я назвал таксисту улицу, и вот я здесь.
— Но зачем? Зачем ты приехал?
Он взял ее за руки.
— Чтобы не сделать следующей ошибки. Посмотри, сколько лет я думал, что люблю жену брата. Я ошибался. — Адамо опустился на колени, поцеловал ее руки. — Выходи за меня, Хетта. Ты любишь меня, меня и Арону, и солнечную виллу, где ты жила с Джессом. Я вчера проснулся и понял, что не могу без тебя. Вернись вместе со мной сегодня к озеру Маджоре и к любви.
На секунду Мэгги захотелось так и сделать, уехать отсюда с Адамо и вернуться в Италию, где она так долго была счастлива. Но это невозможно. Она носит ребенка Сэма, а Джесс умер. Она не может вернуться к озеру Маджоре, где он умер. Кроме того, она не любит Адамо. Все равно, он, должно быть, опять пьянствовал.
