Он сказал, Ты почему улыбаешься?
Я улыбался. Думал улыбнуться опять, но не смог. Так, и он продолжал, его история разворачивалась в какой-то лачуге в какой-то деревне или городе, пока он ее рассказывал, в маленьком городке, говоря о своей бабушке. Как такой, где мы были тогда, лачуга в деревне, и ее призраки, да, это приходило ко мне от других старых людей, живших, где мы теперь были, давних людей и их стародавних отношений. Я даже слышал их шум, так это казалось. Там сырость в каменных стенах, старая кирпичная кладка, штукатурка раскрошилась и грибы растут, деревянные балки, белизна. Этот никогда хорошим домом не был. Я не суеверный больше других, не религиозник, но мне эти вещи не нравятся, противоестественные. Я мог бы выразиться и сильнее, бестелесные, говоря о духах. Почему мы там остановились, не знаю. У меня же и карта была, а ничего не увидел. Но он знал эту землю, думал утаить свое знание, приведя меня сюда, в эту деревню, как будто случайно наткнулся на неизвестное. И теперь рассказывает мне истории. Я и сам ему мог истории порассказать. И это место порассказало бы, само по себе. Призраки, давние мгновения, мгновения призраков, повсюду вокруг нас, людей нет, разломанные дома, тишина. Конечно, такие вещи существуют. Тут и спорить не о чем. Бывали времена, я ложусь спать, и они наполняли мне голову. Я мог бы сказать ему, но нет, вместо этого расшнуровал ботинки.
Я прошу тебя послушать, сказал он, только это.
Он протянул, чтобы пожать мне руку, скрепить доверие, хотя какое доверие, чего скреплять
Человеколюбие, человеколюбие. Да, мы человеческие существа, я пожимаю твою руку. Большое спасибо. Да, не животные, мы, ни один из нас. В других случаях он также делал это, глядя не глядя, странный глаз на мне, вдруг потянется, возьмет мою руку, потом разожмет.
Пожалуйста, ты же можешь послушать.
Я измотался, нам надо поспать. Мы должны поспать.
Мы не можем спать.
Я могу первым, ты вторым.
Глаза у него были закрыты. Он не хотел бороться со мной. Мы не можем спать. Но ведь измотанность, измотанность, мы оба из нас. Тут он снова заговорил. Мы не можем спать, и глаза его были открыты, уставились на меня. Мне это не понравилось, оба глаза красные, в черных ободах, засохшая грязь. Я тронул свой подбородок, и там грязь, я ее отковырял. Теперь он схватил меня за запястье, но легко, как отец держит ребенка, успокаивая ребенка, и сказал мне, Я говорю, ты слушаешь. Он опять улыбнулся. Лучше, чем сон. Мои рассказы придадут тебе энергию. Еще успеешь поспать, после.
После поспать. Хорошо. Большое спасибо. Я глянул на его руку, и он снял ее с моего запястья. Сейчас начнется история. Я сел, распрямив плечи, воздух в моих легких, глубоко, вдыхаю его, вдыхаю, кровь должна разогнаться, и я буду сильным. Пока я останусь бодрствовать, а после посплю. Да, сказал он, мы двое, хорошо. Я слушал его, также задаваясь вопросом о нем, мы уже столько дней вместе. Эта история про его бабушку. Я своих бабушек не знал, родителей моих родителей. Я не задавался о них вопросом. Теперь-то да, мысли, что я был произведен ими, и я задаюсь вопросами, кем они могли быть, как они боролись, если боролись как-то, возможно, и никогда. Матери у меня в мыслях не было. Всякой женственности. Нет, ни женственности моей матери, ни о моем отце, об отсутствии в нем. Это верно, что я думал о моей семье, как он поступал. Я думал. Тут ничего поделать нельзя. Отец не господствовал в моих мыслях, но я в тот период думал о нем. В моем детстве его отсутствие господства, физически, в мыслях, никогда. Каким-то образом это мне становится ясно. Мгновения просветления, удлиняющиеся мгновения. Ты не слушаешь, сказал он.
Я слушаю.
Нет, ты не слушаешь. Он уставился на меня. Ну, уставиться я и сам могу, меня его поведение не запугало. Он продолжал смотреть. Меня он запугать не мог. Возвращение домой, сказал я, повести о семье и общине, да, но этот мир теперь сгинул, этот мир мертв.
Не мертв.
Да, мертв, как мертв и мой мир, моей собственной бабушки. Я мог бы рассказать о ней. И о дедушке, о моей матери, об отце, дядьях, я могу рассказать о них обо всех, и о моем сыне, как насчет него, ты о нем не спрашиваешь, послушай истории о нем, он жив, живет и дышит, может быть, маленький ребенок, мы же встречаем детей, как насчет моего сына.
А-а.
А тот мир сгинул.
Нет, ты не слушаешь.
Я слушаю, это ты не
Пожалуйста, сказал он, и снова уставился.
Твой глаз пытается взять меня в плен.
Да. Он улыбнулся. Это волшебный глаз. Мне подарил
его ангел Божий.
Женщина-ангел, дух дамы, ты видел ее?
Он смотрел на меня.
Извини. Уж такое тут место.
Теперь наступило молчание. Он оставался неподвижным и улыбался. Возможно. Может и улыбался, по-моему. Также это было время, когда я узнал о нем, о его смерти.
Стояло молчание. Теперь я с ним заговорил, сказав, что он может продолжать свой рассказ.
Про мою бабушку?
Да, про твою бабушку, расскажи мне, чем она так замечательна, не похожа на других бабушек, такая прекрасная женщина, девяносто девять лет, а все прекрасна.
Прекрасна, да, прекрасная женщина, и тоже у нее был любовник, когда она возвратилась в свой город спустя многие-многие годы
Любовник?
Да, я потому тебе и рассказываю, потому и хочу рассказать о ней, когда она наконец вернулась домой, спустя такие
многие годы.
Любовник твоей бабушки?
Прежний любовник, да, когда она еще не была моей бабушкой, я еще не родился, молодая здоровая женщина.
А-а
Ты опять меня перебиваешь
Нет, я слушаю, слушаю
Да, ты слушаешь и, слушая, отпускаешь замечания, две разные вещи.
Нет, теперь по-другому.
Половые отношения это другое.
Да, молодая здоровая женщина, я внимательно слушаю ее историю, половые отношения
А, так ты еще и смеешься над моей бабушкой.
Я улыбаюсь. Расскажи мне. Сколько ему было лет, этому любовнику
Прежнему любовнику, молодому человеку, тридцать, тридцать пять.
Тридцать пять это не молодой. У меня дедушке было тридцать пять.
Да.
А ей сколько?
Ты не слушаешь,
Я спрашиваю о ее возрасте, про когда ты рассказываешь.
Я же говорил, она была молодая, я так и сказал. А теперь слушай, слушай меня и не перебивай. Пожалуйста.
Я устал
Да, ты это уже говорил.
Это история о возвращении домой. Я знаю такие истории. Вся моя жизнь полна историй о возвращении домой
Твоя жизнь, нет, я так не думаю. Послушай меня, когда бабушка вернулась в свой город, она встретилась со своим прежним любовником. Она не видела его десятки лет, больше. Она возвратилась по воздуху, никого не предупредив.
