Табачный дым, сдержанно удивленные взгляды, лица — лица — лица, человеческие лица, бледными пятнами обращенные в мою сторону. Я могу прочесть их всех — одним взглядом: усталость, раздражение, высокомерие, хорошо замаскированный страх. Как жаль, что у тебя в офисе, Ревенант, нет живого сенсора, единственного на весь клан Даханавар! Я бы много мог рассказать тебе.
А вот и он сам. Спокойный, чуть медлительный. Не Ревенант — сейчас он всего лишь губернатор, достойный среди равных.
Я стоял на пороге и пристально смотрел на него. За моим плечом маячила испуганная мордочка секретарши, она начала что-то лепетать, но тут же умолкла. Глаза ничего не выражали, так же как и лицо, но он все понял:
— Молодой человек, по-моему, прошло достаточно времени для того, чтобы понять, что вы ошиблись дверью, — сказал губернатор. — «Сегодня в полночь. Северная резиденция», — подумал Ревенант.
— Извините, — выговорил я, с трудом делая шаг назад. — Я ошибся дверью.
И снова в кабинете зажужжали приглушенные голоса, и потянуло сквозь щели усталостью, застарелым страхом, ароматным дымком дорогих сигар. Секретарша зашипела на меня, словно кошка:
— Уходите! Уходите, я же говорила, что он занят.
— Не бойся, — сказал я, — тебя не уволят. Губернатору нравится твоя шея…
Девушка захлопала накрашенными ресницами и невольно потянулась к кулончику, висящему на груди. Наверное, она подумала, что я сумасшедший…
Лориан спал. Я поправил подушку под по его головой, натянул повыше плед и сел за руль. До полуночи оставалось полтора часа.
По городу я ехал очень осторожно и медленно, останавливаясь у каждого светофора. На заднем сиденье спал мальчик-вампир, так и не узнавший, что с ним случилось.
Мимо проносились машины, и свет их фар плыл над головой Лориана. Неон реклам раскрашивал его лицо безумными цветами, а он видел сон о зеленой траве и ярком солнце…
Северная резиденция. Громадный черный «замок» с островерхими башнями, окруженный «крепостной» стеной. Мрачный, пустой, мертвый. Построенный в прошлом столетии в пятидесяти километрах от Столицы. Защищенный магией киндрэт. Я остановил машину в тени высоких тополей, ожидая.
Сначала примчался черный, быстрый как стрела, «ягуар». Он едва успел затормозить, а Фелиция уже невозмутимо шла по дорожке к воротам. За ней выскочила Констанс.
Прибыли первые!
Как же, благополучие и престиж Клана под угрозой…
Следом, с интервалом в несколько минут, явились Асиман на двух «Глентвагенах». И казались они гораздо менее уверенными, чем обычно.
Потом появились Вьесчи и Фэриартос.
Итак, все «городские», кроме Тхорнисх и Кадаверциан, теперь в сборе. Когда лимузин Ревенанта подъехал к ограде, было без трех минут двенадцать.
Ровно в полночь я взял Лориана на руки и пошел наверх, в «замок», по узкой дорожке.
Они стояли в огромной зале с каменными стенами, завешанными геральдическими флагами и старинным оружием. И надеялись, что я одумаюсь, не приду, не решусь просить страшного Ритуала, смирюсь.
Наверное, если бы я действительно знал, что такое Витдикта, я бы смирился. Но я не знал этого. И когда Ревенант произнес свое неизменно невозмутимое: «Кто требует справедливости?» — я выступил вперед с полумертвым-полуживым ребенком на руках и произнес впервые за много веков: «Я требую. Я — Дарэл из клана Даханавар — требую ритуала Витдикты для Лориана, ставшего асиманом этой ночью».
Нервная волна пробежала по зале. Сестры-Даханавар замерли неподвижно и отрешенно, словно я мгновенно стал для них чужим. Амир оскалился и засветился багровой яростью. Красивое лицо Александра исказилось. Рамон остался внешне невозмутимым. Но его непонятная внутренняя сила сгустилась, уплотнилась. Остальные вьесчи источали острое желание смыться побыстрее. Все они знали, что такое Витдикта. Все, кроме меня.
Ревенант был спокоен. И только черные глаза на его смуглом лице сверкнули, когда он пристально посмотрел в мою сторону. На мгновение мне показалось, что я вижу в них растерянность. Но только на мгновение.
— Дарэл Даханавар, Ритуал Витдикты не проводился уже несколько веков. Вы уверены, что в нем есть необходимость?
— Уверен.
— Дарэл! — услышал я музыкальный голос Фелиции, — не нужно торопиться. Мы можем решить твои проблемы, не прибегая к крайним мерам.
Ревенант вопросительно посмотрел на меня.
— Нет.
— Дарэл! — В голосе Фелиции зазвучало нетерпение и раздражение на строптивого «птенца». — Дарэл, ты не понимаешь природы магии, к которой хочешь обратиться. У тебя не хватит сил, чтобы выдержать ее!
— Прошу прощения, госпожа, — вмешался Амир. — Молодой человек еще слишком неопытен, чтобы представлять последствия Ритуала. Он очень расстроен тем, что его друг обращен… раньше времени. Дарэл, я прекрасно вас понимаю, более того, сочувствую. Мне очень неприятно, что кто-то из моих братьев позволил себе эту недостойную выходку. Обещаю, виновный будет найден и строго наказан. Да, мы не принимаем смертных в нашу семью в столь юном возрасте, но ради вас сделаем исключение. Мальчик займет достойное место в клане, у него будет прекрасный учитель, а в будущем, возможно, он войдет в элиту Асиман.
Старая лиса Амир! Какие великолепные перспективы — безродный мальчишка, обращенный кем-то из служителей, войдет в элиту и будет допущен к секретной магии Асиман. Какая великолепная ложь!
— Соглашайся, Дар! — крикнула Констанс — Это прекрасное предложение.
Они считают мое отчаяние блажью. Мою привязанность — глупостью.
— Упрямый дурак! — в ярости прошипел Александр. — Ты хочешь убить нас всех из-за сопливого мальчишки?!
— Господин Дарэл Даханавар считает нашу скромную семью недостаточно знатной и могущественной для его друга? Или он не верит в обещание Амира?
— Дар, подумай! Мальчишке действительно повезло! Его принимают в один из самых сильных кланов.
Еще немного — и они возненавидят меня. Даханавар — что не обратился за помощью к родственникам и довел дело до трибунала. Асиман — за то, что посмел не поверить наглой лжи Амира, не проглотил покорно оскорбление и не хочу простить их преступление. Вьесчи терпеть не может, когда его отрывают от важных дел и заставляют рисковать своей жизнью. Фэриартос просто откровенно боится. И все вместе они не понимают, в чем проблема — человеческая жизнь давно перестала быть для них ценностью.
— Извините, господа, — заговорил вдруг молчавший до сих пор Рамон. — У меня вопрос. Ваша Честь, кто будет проводить Ритуал? Насколько я понимаю, у достопочтенного Дарэла Даханавар нет таких полномочий.
Я почувствовал, почти услышал, как все они облегченно вздохнули и расслабились. Всё — вопрос решен. Младшие братья не в счет, остаются Фелиция, Амир (но он скорее живьем изжарится на солнце, чем будет мне помогать), Александр, еще, может быть, Вьесчи. Трое… нет, безнадежно.
