Ожидать пришлось около получаса. Все это время казначей то занимался своими делами, периодически разговаривая с кем-то по сотовому телефону, то разглядывал развешанные по стенам образцы бланков и рекламу. Наконец девушка вновь появилась в холле, о чем-то перебросилась со Шварцем несколькими фразами и передала ему обратно сумку, забрав которую объект моего наблюдения благополучно вернулся в «Крузер». И вновь гонки по городу на грани фола, которые завершились возле ставшего уже почти родным дома. Там подопечный, хлопнув дверью, скрылся в подъезде, а ко мне подошел уже некоторое время поджидавший нашего возвращения Гном, приехавший мне на смену.
— Куда это вас носило? — спросил он.
— Катались в банк, — ответил я, — похоже, бабки меняли. Девочку я постарался заснять. Должно было получиться. Потом посмотрим. Ну что, принимаешь смену?
— Давай! Можешь быть свободен. Ты сейчас куда?
— Прокачусь обратно к банку. На всякий случай гляну, как там наружные камеры расположены, а потом — спать. Держи камеру, — передал Гному кейс, — аккумулятор должен быть еще живой. Кассету только не забудь поменять.
— Не забуду. Ну, удачи! Спокойной ночи! — прикололся Сергей.
* * *
Как и следовало ожидать, девушка, по нашему предположению менявшая Шварцу рубли на валюту, Руслану оказалась не знакома. Что уж говорить о нас, напрямую не связанных с оперативной работой? Так и этак обсосали визит казначея в банк, но версию, что он просто сдает деньги на хранение, признали несостоятельной. Средства могут понадобиться в любое время, не побежишь же за ними, особенно в неурочное время? Да и безналичный расчет в этой среде как-то не принят. Тогда уж проще сразу прийти в органы с повинной во всех своих грехах. Такие расчеты отследить проще простого. От отстегивания в общак Щербатого тоже никто не освободит. Тут тоже голимая наличка. На этом все и держится в бандитском сообществе. Что бы там ни говорили, но на эти бабки существует вся верхушка криминала. Тем более что в Димкину смену Шварц скатался по отлично известному операм адресу, где проживал держатель общака. Нет, деньги тот, естественно, дома не хранит, иначе, к бабке не ходи, бандюки давно бы с ними распрощались. Спланировать операцию по изъятию преступной кассы, если известно ее местонахождение, оперативникам — раз плюнуть.
Кстати, о птичках… Это, конечно, дело далекого будущего, сперва со своими проблемами бы разобраться, но можно будет попытаться и общак выхлопать. Что после этого будет твориться, и представить сложно. Отстрел тех, кто просто обязан заботиться о сохранности воровской кассы, начнется незамедлительно. Еще бы! Другого ожидать сложно. Сначала — наказание виновных, потом вся бандитская кодла будет носом землю рыть, чтобы отыскать, кто бы это мог сделать. Вот УБОПу с работой-то по извлечению информации, лежащей практически на поверхности, подфартит. Телефонные линии просто раскалятся от бесконечных звонков бандюков друг другу и своим боссам. Только успевай телефоны на прослушку ставить. Еще и рыться при этом можно, и привередничать, как свинья в апельсинах: этого я слушать не хочу — на прошлой неделе надоел, у того тембр голоса какой-то не такой, этот мне просто не нравится, а тот не возбуждает.
Самое интересное, что раньше мне бы такое даже в голову не пришло. Нет поставленной задачи — не хрен и думать над тем, как ее выполнить. Тем более, что со связанными законом руками подобная миссия просто невыполнима. А вот достаточно только наплевать на мнение постоянно сующего нос в наши внутренние дела запада, всех этих либерастов и кривозащитников, готовых по любому поводу и без оного разевать свою вонючую пасть, так сразу и мысли толковые появляться начинают. По сути, государство тоже ведет свою войну с преступностью. А на войне все средства хороши. Почему, к примеру, против армии противника, да не только армии, но и инфраструктуры, допустимо вести не только разведку, но и диверсии? Да потому, что это все способствует достижению победы над врагом, уничтожению его материальных и людских ресурсов.
Тут те же самые аналогии! Враждебная армия — бандиты. Их командиры — «воры в законе» и авторитеты. Дальше по нисходящей, до самой пехоты, рядовых бандюков. Их материальные ресурсы — машины, квартиры, скупленные на преступные средства предприятия, банки. Тот же общак, в конце концов! Его потеря для бандюков — это такой сокрушительный удар под самое сердце! Да что там под сердце — по яйцам подкованными ботинками! Да еще и всмятку!
Что мешает государству лишить воров их кассы? Правильно! Отсутствие информации о ее местонахождении. Но почему подразделения разведки специального назначения в состоянии добыть необходимую им информацию? Да потому что к своим противникам они относятся именно как к врагам! Пленный же враг, то есть язык, молчать не должен и не может по определению. Как развязать язык самому молчаливому источнику информации, знает любой разведчик спецназа ГРУ. Кто мешает с бандитами поступать именно по законам войны? Почему задержанному бандиту все права и никаких обязанностей? Почему его можно только спрашивать, а он вправе плевать в лицо следователю или оперу? Да еще и общаться со своими дружками на воле через ссученных адвокатов или таких же работников пенитенциарной системы?
А если все перевернуть наоборот? Операм и следователям, как на войне, можно применять любые средства! А ворам молчать не положено по статусу. Попался — расколешься до самой задницы! Выворачивай всю свою поганую душонку наизнанку!
Такая постановка вопроса мне гораздо больше по душе. Как говорится, «а la guerre comme а la guerre»
[2]
! Тут все средства хороши, если позволяют достичь цели, ведущей к победе! Будет ли она окончательной и бесповоротной или только промежуточной — посмотрим. В любом случае, не выиграв ни одной битвы, в войне не побеждают. Мы же пока только в начале боевого пути. Дай бог избежать на нем потерь среди своих!
* * *
Наблюдение за Шварцем продолжили в том же режиме. Конечно, все устали неимоверно. Очень это тяжело — работать практически без отдыха с предельной отдачей. Добро бы бандит все время сидел дома, а то ведь вечно его куда-то носит! И приходится наблюдающему колесить за ним, всячески изгаляясь, чтобы не попасться на глаза. Случалось и теряли. Тогда по звонку все срывались на поиски, пытаясь перекрыть известные места, где может появиться объект. Чаще находили, но бывали и проколы.
Бессонные ночи и трудные дни дали свои плоды. Уже не в мою смену, а во время дежурства Гнома казначей вновь посетил в конце февраля знакомый нам банк. Общался там с той же самой девушкой. Точно так же передал ей сумку, получил ее обратно, вернувшись в свое жилище. Можно с уверенностью считать, что эта процедура регулярна и происходит в последнюю пятницу месяца. Интересно, а кассу группировки он хранит дома или нет? На этот вопрос ответа так и не было. Одно ясно — в момент возвращения домой деньги при нем. Из этого и следует исходить. Остальное, что нас интересует, нужно будет вытягивать из него клещами. Расколется, родимый, никуда не денется. Это он только с виду круто смотрится. Качественного допроса с пристрастием не выдержит. Уж об этом-то мы позаботимся!
