«Бабахнуло», судя даже по этим кадрам, не слабо. Но о жертвах и серьезных разрушениях пока сведений не было.
Иван посмотрел на пульсирующий теплым золотистым светом циферблат подаренных ему в Кабуле часов — двадцать минут первого.
Он находится в конкретной точке пространства, в статическом положении, фактически посаженный в клетку под замок. Но ощущение у него было такое, словно он перемещается с огромной — космической — скоростью.
Он чувствовал, как сгущается вокруг него пространство и время.
На него воздействуют, притягивая к себе и едва не разрывая на куски, другие тела, другие объекты.
И если не будет изменена траектория, по которой он сейчас движется, если она не будет скорректирована уже в самое ближайшее время, то с ним случится то же, что с падающим на землю метеоритом — вспышка, хлопок, затем полное разрушение.
Он повернул голову на звук отпираемой двери. Спустил ноги с дивана. В проеме открывшейся двери стоял уже знакомый ему крепыш со стволом под мышкой.
— Вас хочет видеть госпожа Джейн, — сказал «Оскар» на английском. — Прямо сейчас.
— Зачем? — спросил Иван. — Зачем я понадобился «госпоже Джейн»?
Крепыш проигнорировал вопрос. Иван сунул ноги в шлепанцы. Взяв со столика пачку «кэмела» и зажигалку, прошел мимо посторонившегося охранника.
У лестницы обнаружился второй секьюрити. В сопровождении «Оскара» выбрался из виллы на свежий воздух. Но вышли они не через «парадный» вход, не через портик с колоннами, а через другую дверь, ведущую на тыльную часть участка.
Иван удивленно посматривал по сторонам. Эту часть усадьбы он еще не видел. Примерно треть территории за строением виллы занимал… бассейн. И не так, чтобы маленький — метров пятнадцать в длину и не менее шести в ширину. Должно быть, воду для него качают из скважины. Или проложили под землей трубу, отводя воду из протекающей поблизости речушки, в чьей долине и расположен этот небольшой городок.
Искусственный водоем выложен изнутри лазурного цвета плиткой, из-за чего смахивает на фрагмент местного небосвода. По периметру бассейн окружен двухметровой полосой из теплой светло-коричневой плитки. Он достаточно глубок, свидетельством чему служит подкидной мостик. Между небесного цвета озерцом и стеной туй, обозначающей границу усадьбы, лежит ровное зеленое сукно лужайки.
Идиллическая картинка. Особенно, если принять во внимание такие детали, как наличие сидящей в шезлонге у бортика бассейна полуобнаженной женщины, у ног которой уселся огромный пес…
Джейн сидела вполоборота к появившимся из дома мужчинам. На ней короткий атласный халатик ярко-синего цвета, глаза закрыты солнцезащитными очками. Она сделала легкий жест рукой, подзывая одного из вышедших только что из дома мужчин.
— Hi, Ivan! How are you?
— Хреново, Жанна, — сказал Козак. — Это первое. И второе — предлагаю говорить на языке родных осин.
— Я не против, дружок, — женщина одарила его теплой, почти родственной улыбкой. — В последнее время так редко приходится встречать бывших соотечественников… Ну? — она приподняла очки на лоб. — Что это вы застыли как соляной столп?
— Собака. — Козак чуть повел подбородком в сторону сидящего на задних лапах и не сводящего с него недоброго взгляда мастодонта. — Опасный зверь! Откуда мне знать, что у него в башке?!
— То же самое можно сказать и о вас, — с той же милой улыбкой произнесла женщина. — Но я же вас не боюсь?.. Подойдите, Иван! Смелее!.. Он вас не тронет.
Иван, закладывая для страховки дугу, подошел к соседнему шезлонгу. Пес тут же угрожающе зарычал, скаля клыки…
— Ричи, место! — скомандовала женщина. — Лежать!..
Тварь неохотно улеглась у ее ног. Джейн довольно улыбнулась; ласково и как-то даже покровительственно потрепала пса по мощному загривку.
Иван опустился в соседний шезлонг. Между ним и Джейн стоит столик с напитками и какими-то легкими закусками. Охранник, приведший его из дома к бассейну, встал метрах в четырех позади — ноги чуть расставлены, руки сложены на груди.
— Этот тип так и будет торчать у меня за спиной? Он действует мне на нервы.
— Кто, Оскар? Не обращайте внимания, это всего лишь часть ландшафта.
— Вы хотели о чем-то со мной поговорить? Я весь внимание.
— Чем были заняты весь этот последний год?
— А вы разве не в курсе?
— Нет. Знаю только, что вы занимались какими-то делами в Париже.
— Ничего особенного. Сидел в офисе, перекладывал бумажки из одной стопки в другую. Офисный планктон, короче.
— Почему в Париже, а не в Москве, к примеру? Находясь не за границей, а дома? То есть в России?
— В России — если я и могу назвать эту страну «домом» — на меня заведено уголовное дело.
— Вы по-прежнему числитесь в федеральном розыске?
— Насколько я в курсе, уголовное производство по некоторым событиям прошлого, где я фигурирую в качестве подозреваемого, пока еще не прекращено.
— Именно поэтому вы опасаетесь возвращаться в Россию?
— Вы очень догадливы, Жанна.
— А почему вы не общаетесь с вашей женой? С Анной? Или она уже — «бывшая»?
— Во-первых, это не ваше дело. Во-вторых, в жизни всякое бывает…
Иван извлек из пачки сигарету, прикурил. Выпустил идеальной формы колечко дыма. Его не сильно удивило то, что эта дама взялась выспрашивать его. Было бы странно, если бы она не попыталась выведать что-то, проникнуть в его потаенные мысли. Наверняка сам Сэконд дал ей задание порасспросить своего знакомого и бывшего соотечественника. Вдруг Козак расслабится и выболтает что-то интересное.
Пора менять тему. Негромко, как бы ни к кому из присутствующих не адресуясь, он сказал:
— Значит, пса зовут Ричи? Странно… и довольно забавно.
— А что странного? — повернув к нему голову, спросила Джейн. — Ричи — сокращенная форма от Ричард.
— Гм… так и понял.
— Может, вы знаете кого-нибудь по имени Ричард? — глядя на него все так же ласково, но и пристально, спросила она. — Или, как вариант — Ричи?
— Что-то не припоминаю такого, — кольцо дыма, выпущенное Иваном, на этот раз получилось не идеальным, а кривобоким, с разрывами. — А вы, Жанна? У вас был знакомый по имени Ричард? Или — Ричи?
— Нет, не было, — сказала она. — У меня хорошая память, Иван. Файла с никнеймом Ричи в моей памяти не содержится.
«А кто тебя, милочка, привез на виллу к Фарходу Шерали? Разве не некий Ричи? Кому ты услужала и клялась в вечной… ладно, если и не любви, то преданности? Кто сладострастно стонал, когда в твои апартаменты по ночам входил некий Ричи? Да так, что слышно было на весь квартал Вазир-Акбар-Хан…»
