– Куда лег, разэтакий! – заметались вдоль цепи офицеры. – Не ложится! Под такую..! Если ляжем, всех перебьют! – И бьют ногами тех, кто лежит, тех, кто не хочет под пули вставать, зовут: – Вперед, в бога и в мать, вперед…
Вперед! Расплавленным свинцом вливается в души злоба, силы придает, и страх куда-то ушел. Вперед! С грозным матерным ревом поднялась и побежала к мосту десантура. Бегут шестьдесят десантников против полутора тысяч афганцев и уже ни хрена не боятся, только все сильнее и сильнее гремит исторгнутая застуженными глотками русская военная молитва: «Е… вашу мать!!!» А «вертушки» не ушли, набрали высоту, развернулись и пошли на противника, его свинцовой смертью из пулеметов поливать, своих ребяток прикрывать. Давайте, родненькие, прикрывайте! Потом сочтемся, если живыми вернемся.
Тонковата кишка оказалась у тех, кто мост оборонял, паника их накрыла, вот и дрогнули они, побежали. Не захотели столкнуться лицом к лицу с озверевшими гяурами, до рукопашной дело не дошло. Взяла первая рота мост, с божьей и матерной помощью и богатейшие трофеи в придачу. Семеро наших товарищей погибло, да десяток раненых.
Противника тоже кучу положили. Сколько? Не считали, только заставили пленных, совсем одуревших от страха афганцев трупы убрать. А потом и их отпустили, валите, мол, не до вас, только больше не попадайтесь.
К полудню очухались «духи», видят: немного наших, захотели лакомый кусочек отбить. Постреляли в сторону моста, наши – в ответ, только было собрались они в атаку, да, видать, духа не хватило. Не пошли. Но постреливать – постреливали все три дня, пока не подошел менять первую роту батальон мотострелков на БТР с приданным танковым взводом.
Солдат к медалям, офицеров к орденам представил комбриг. Вот только широко улыбнулась удача и вспорхнула на погоны к старшему лейтенанту Козлову военная жар-птица. Из штаба 40-й армии настоятельно порекомендовали комбригу представить командира роты к званию Героя Советского Союза.
Когда страна прикажет быть героем, у нас героем становится любой. Операция «Мост» была одной из самых первых боевых удач советской армии в Афгане. Ну и исторические аналогии свою роль сыграли: Чертов мост Суворова в Альпах, Аркольский мост Наполеона. А мы что, хуже? Нет, и у нас свои герои есть, достойные, так сказать, наследники титанов прошлого.
Смогли бы эту боевую задачу выполнить другие солдаты и офицеры бригады? Мой ответ – да! Любое боевое подразделение 56-й ОДШБ выполнило бы этот приказ ничуть не хуже. Впоследствии мы участвовали и в более сложных и тяжелых в боевом отношении операциях. Только на войне у каждого своя судьба: кому пуля, кому орден, кому выговор, а кому и быстрая карьера. А большинству и совсем ничего, это уж кому как повезет.
Старшему лейтенанту Козлову повезло. Представить к званию Героя Советского Союза, присвоить вне очереди воинское звание капитана, направить на учебу в Академию. Выполнять! Ну так Герой Советского Союза капитан Козлов все это честно заслужил, за чужими спинами не прятался, в одной цепи с бойцами шел, вышестоящему командованию задницу не вылизывал, а самое главное: для такого боя потери у него в роте небольшие были.
Январь, февраль как в дурном сне прошли, вот и наша первая весна в Афгане подкатила. А весной в Афгане уже тепло, а иные дни даже жарко. В бригаду новые многоместные палатки привезли, кровати, матрасы, постельное белье, солдатам и офицерам новую полевую форму выдали, снабжение хоть и никудышнее, но все же было, да и научились уже солдатики жить-поживать да добро наживать в условиях, предоставленных Демократической Республикой Афганистан. Правда, к марту треть личного состава бригады по госпиталям мыкалась, не боевые потери – желтуха. Но все равно, хоть личного состава и мало, а война-то началась. Стали «духи» наши подразделения пощипывать: то колонну обстреляют, то на отдельно стоящую часть нападут, то часовых поснимают. Надо, надо воевать, товарищи десантники. Вы что сюда на отдых прибыли? Вам тут, понимаешь ли, не санаторий! А ну вперед!
Десантуру поротно, а когда и в составе батальона стали на боевые операции посылать.
Выписка из боевого формуляра в/ч 44585
Крупных боев не было, а по мелочи постреляли и порезали «духов», те тоже в долгу не оставались. Но серьезных потерь не было.
Тут надо еще и офицерам спасибо сказать. Помните? Я говорил, что всех раздолбаев при формировании бригады в нее и сплавили. Может, они с точки зрения кадровиков и вышестоящего командования и были раздолбаями, а вот по нашему солдатскому мнению нормальными командирами были. Козлы и «пидорасы» и среди них попадались, но было их меньшинство, и погоду в части они не делали. Да и за первые, самые тяжелые, три месяца с начала ввода бригады в Афганистан солдаты и офицеры не то что сроднились, не было такого, но вот уважали и считались друг с другом – это точно.
Не подставляли командиры ребят под пули, берегли, как могли, на крови их ордена не мечтали заработать, но и мы в долгу не оставались – пожрать да выпить всегда офицер от солдатских щедрот имел, да и трофеями мы делились.
А уж чтобы бросить ребят в бой, а самому в укрытии остаться, шкуру спасать, на такое и самый распоследний гондон не был способен.
Конечно, офицер – это офицер, а солдат – это солдат, и промеж ними всякое случалось. Но разбирались по-домашнему, почти по-семейному Виноват? Заполучи трендюлей! Больше так не делай. Все без обид, гауптвахт и трибуналов. Офицер беспредельничает, устав у него, бедного, засвербел? Так его свои остановят, объяснят, урезонят. Не успокоился? Не взыщи: на войне, как на войне, получишь от солдатского трибунала. Слухи такие ходили, но у нас в батальоне за время, что я служил, такого не было. А слухи… Так не доказано ничего, героически погиб при выполнении интернационального долга.
Вот так, значит, служили, по-всякому.
Весной 1980 года подкатил дембель и приказ об увольнении для весеннего призыва 1978 года. А в Афгане барахла, что в Союзе в страшном дефиците, было немерено. Бытовая электроника, джинсы, кожаные изделия, крестики – все было, чего только душа пожелает. Вот душа дембельская и возжаждала добра хапнуть да дома родных подарками побаловать, перед девчонками и знакомыми повыделываться. Пошло семеро ухарей из третьей роты через посты боевого охранения в самоволку. Раз в ближнее селение афганское заходят и в лавочку – дукан. А там товара мало, да и качества он невысокого. Дембеля-самоволыцики автоматиками поигрывают, торговцу грозят и матерно повелевают ему к завтрашнему дню все приготовить, а то помрет он, торгаш, смертью лютой. Тот все обещает сделать: жизнь-то дороже.
На следующий денек ухари забили косяк, курнули джарса
[25]
и опять через пост охранения проходят, а на том посту мой земляк Цукер стоял. Он их не пускать, ему в лоб кулаком заехали и дальше пошли. Ну не стрелять же в них, правда? А бежать закладывать товарищей своих, то есть доложить по команде об их самовольной отлучке, так это же «западло», он же не стукач. Промолчал Цукер, только лоб потер.
