В мозгу Демьяна складывалась нехитрая арифметика. Если бьют все пулеметы всех четырех «тигров», это восемь стволов непрерывными очередями рыхлят передний край штрафников. Свист пуль над головой навис такой плотной завесой, что казалось, будто железнодорожный состав несется над макушкой, грозя начисто снести голову, чуть только зазеваешься и высунешься вверх.
И действуют, гады, слаженно. Одновременно — залп, одновременно — остановка, практически разом — пулеметный шквал. Видимо, связь между экипажами налажена четко. Вот чего не хватало при взаимодействии в их танковом батальоне. Радиостанции «девятки»
[18]
были установлены только у командира батальона и на танках командиров рот, а остальным, линейным, оставалось одно — соображай и догадывайся, как можешь.
XXX
Потапов прокричал команду взводного о том, что пока не стрелять и беречь патроны.
— Да куда тут стрелять! — выкрикивает в сторону Гвоздева Зарайский.
Крик его похож скорее на истерический вопль. Аркадий занимал позицию в нескольких метрах от Гвоздева. Пока неприятельские танки приближались, то и дело высовывался из-за бруствера. Глаза Зарайского становились все более расширенными, на лице все сильнее проявлялась целая гамма постоянно сменяющихся эмоций. Наверное, он, Демьян Гвоздев, со стороны сейчас выглядит так же.
Сейчас, когда пулеметы «тигров» кинжальным огнем накрыли траншеи, он сидит на корточках, прислонившись правым боком к жердям. Каска его съехала на ухо, он словно не замечает ее. Он стискивает в руках свою винтовку, как будто от того, насколько крепко он будет держаться за нее, зависит, выстоит ли весь штрафной батальон или нет.
Там впереди, откуда без передышки бьют и бьют пулеметные очереди, доносится шум взревевших двигателей. Значит, сбросив десант, танки снова пошли вперед. Пулеметный грохот и свист пуль на головой Демьяна утих, и он предпринял попытку выглянуть из-за стесанного бруствера на поле боя. Но в этот же миг новая волна артиллерийского грома придавила его обратно вниз.
Батарея Артемова и другие расчеты, из глубины позиций штрафников и с других закрытых огневых точек, произвели залп, который рассыпался по полю, выстроившись в достаточно плотную стену заградительного огня.
Демьян, прижавшись спиной к стенке окопа, глянул на Зарайского. Аркадий уже успел выглянуть из-за бруствера и снова нырнуть вниз.
— Ух, Дема, что там творится! — не сдерживая распиравшего его восторженного ужаса, прокричал боец. — Бьют прямой наводкой, а им хоть бы хны…
Теперь уже невооруженным глазом было видно, насколько огромными и мощными были эти квадратные «тигры». Их окутывал дым взрывов, а они как ни в чем не бывало ползли вперед. Каждый выстрел, произведенный из мощной тигриной пушки, оглушал, на несколько секунд наполняя голову звонким чугунным гулом.
XXXI
Вражеские пулеметы изрешетили уложенное вместо бруствера бревно на наблюдательном пункте, будто на него накинулась стая бешеных бобров. Старший лейтенант Коптюк, несмотря на настойчивые призывы замкомвзвода Дерюжного и ординарца Степанкова, не стал укрываться в блиндаже. Теперь уже не до блиндажа. Через какие-нибудь считаные минуты передние фашистские махины окажутся на траншеях штрафников. По крайней мере, один «тигр», что ближе к левому краю, движется прямо на взвод Коптюка.
Огонь артиллерии, в том числе и стрелявших прямой наводкой расчетов Артемова, пока никак не действовал на головную шеренгу. Хотя нет, результат был. Выглянув за бруствер и оценив текущий момент, Федор сообразил, чего добивались артиллерийские расчеты. Главной их целью стала пехота, сошедшая с танков. Именно она и являлась главной целью заслона заградительного огня, выставленного метрах в четырехстах от траншеи второго взвода штрафного батальона.
Батарея Артемова била прямой наводкой, и скорее всего картечью, по спрыгнувшим с брони фашистским автоматчикам, не ставя целью подбить вражеские «тигры». У них своя тактика, но, черт возьми, надо же начинать что-то делать с этими неповоротливыми громадинами. Пока от них все отскакивало, как горох от стенки.
Как раз в это время передние «тигры» предприняли маневр. Крайние слева и справа машины стали забирать еще дальше в сторону своих флангов, следом за ними принялись ворочаться шедшие в центре. Они словно создавали коридор, освобождая дорогу для двигавшихся следом машин второй линии и пехотинцев.
Но плотный заградительный огонь создал второй линии фашистского наступления серьезные проблемы. Меткая стрельба артиллеристов картечью нанесла первый урон живой силе противника. В пыли, поднятой «тигриными» траками, и дыму взрывов метались и ползали раненые немцы, оттаскивали убитых из-под гусениц накатывавших средних танков.
Одна из машин вдруг дернулась, морду ее окутало облако пылевой взвеси и дыма. Она стала забирать правым бортом влево, в то время как левая гусеница оставалась на месте. Не оставалось никаких сомнений — подбили наши пушкари ходовую часть вражеской машине. Развернувшись на девяносто градусов, в сторону левого фланга, машина замерла. Подставилась в полный рост!
XXXII
В этот момент растерянности и суматохи, внесенной стрельбой наших артиллерийских расчетов в не успевшие выстроиться порядки вражеской пехоты, с левого фланга по врагу ударили очереди пулеметного расчета «максима». Гитлеровские десантники, отсеченные артиллерийским и пулеметным огнем, были вынуждены уткнуться в землю.
Пулеметы двух шедших слева «тигров» остановились и обрушили целый шквал встречного пулеметного огня на огневую точку «максимовцев». Но расчет «максима» действовал грамотно. Бойцы вместе со своим станковым товарищем уже перемещались по ходу сообщения на запасную огневую точку. Всего их было оборудовано три, для возможности маневра в бою.
Башня одного из «тигров» развернулась в сторону окопов второго взвода. Орудие громыхнуло, отчего весь корпус танка встряхнулся, подняв облако осевшей на броню пыли. Коптюку, рывком кинувшемуся на дно окопа, показалось, что снаряд предназначается для него и его подчиненных. Но гром выстрела, накрыв траншею, оборвался где-то далеко позади. Наверное, вражеские танкисты считают, что расходовать снаряды на штрафников — слишком большая роскошь. Для них будет достаточно пулеметных очередей и танковых гусениц.
«Тигры», разойдясь веером и тем самым увеличив между собой дистанцию, снова взяли курс строго вперед. Вражеский танк, который развернуло боком к оборонявшимся, вдруг сотрясло и тут же окутало облаком дыма и огня. Тут же донесся звук взрыва, пробившего борт подбитого чудовища. Кто-то из артиллеристов всадил снаряд точно в бочину танка и зажег его. Как на учебных стрельбах!
Гвоздев так обрадовался этому дохнувшему копотью металлу, словно он сам произвел этот выстрел, из своей «мосинки». И для его винтовки была работа. Из башенного люка горящего танка выбралась черная фигурка. Следом — еще одна. У второго спина была объята пламенем.
