Книга Прохоровское побоище. Штрафбат против эсэсовцев, страница 74. Автор книги Курт Пфеч, Роман Кожухаров

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Прохоровское побоище. Штрафбат против эсэсовцев»

Cтраница 74

Это сама смерть часто-часто стучит зубьями от нетерпения. Демьян снова не успевает за своим телом. На этот раз оно быстрее оказывается на земле, за миг до того, как ему кажется, что уже поздно и крупнокалиберные пули проходят сквозь него.

Земля — спасение и, в то же время, возможная смерть. Здесь повсюду прячется она, стоит только ступить шаг влево, вправо или вперед. На этот раз она выбирает свои жертвы по правую руку. Еще один за другим подрываются двое штрафников, похоже, что в первом взводе, который должен был наступать по правому флангу. Хотя разобрать толком ничего нельзя, могли быть и «переменники» из отделения Пилипчука. Дым от взрывов прибивается ветром по низу и не дает видеть, что творится на поле. Нечем дышать тем, кто вжимается в холодный грунт, пытаясь укрыться от пулеметных очередей.

Из-за спины раздалось «та-та-та» ответной очереди. Стук хорошо слышен, кажется, что его мощь физически ощущается лопатками сквозь сукно шинели. Он разом оживляет, изгоняя отчаяние и страх.

Расчет «максима» попытался организовать огневую поддержку атаки первого и второго взводов. Вражеская пулеметная точка, которая находилась по фронту и прижала к земле весь левый край атакующих, на несколько секунд стихла. Бойцы тут же воспользовались этим мгновением. Поднялись в атаку Потапов, а за ним и другие. На ходу командир отделения что-то кричит и машет рукой влево. Гвоздев, который тоже уже на ногах, не может разобрать, чего добивается Потапыч. Тут его в правую лопатку толкает чья-то рука. Это Ложкин. Лицо у него серо-землистое, сквозь растертую по щекам грязь. Демьян с трудом признает в нем штатного мальчика для битья Ложкина.

— Влево!.. — перекошенным ртом выплевывает «переменник» в ухо Гвоздеву. — Приказ командира — смещаться влево!..

Влево — это значит — прямо под прицел вражеского пулемета, который сцепился в смертельной дуэли с прикрывающим наступление взвода «максимом».


XXXI

Демьян, споткнувшись, едва удержался на ногах. Приклад винтовки вовремя выставил перед собой. Мельком оглянувшись, он заметил, что вся атака направляется на левый край. Бойцы, кто по команде начальников, а кто инстинктивно, стремятся обойти минное поле. Теперь уже всем понятно, что оно практически полностью перекрывает правый фланг. Вот почему здесь у немцев, метрах в двадцати одна от другой, установлены сразу две пулеметные точки. Поэтому сюда они направляют огонь своей минометной батареи. Они ведут обстрел практически без остановки, откуда-то из глубины, с закрытых позиций. Значит, Потапыч оказался и тут прав.

Мины по-прежнему сыплются, и почти все время на опушку леса, туда, где перемещалась огневая точка неуловимых и неутомимых «максимовцев». Как будто у фашистов где-то там, за полоской леса, установлен мини-завод по производству этих чертовых мин.

Демьян успел преодолеть шагов двадцать, пока веер вражеской очереди снова не вжал его в землю. Ложкин плюхается в нескольких метрах правее. Он с ходу начинает стрелять из своей винтовки. Слышно, как клацает затвор его винтовки перед каждым выстрелом. Как ни странно, этот звук придает Гвоздеву сил. Он ощущает, что свой рядом, и сразу становится легче.

Разрывы выпущенных минометами мин рвались позади, не причиняя вреда залегшим посреди простреливаемого поля. Скорее всего ближе немецкие минометчики пододвигать огонь боятся, чтоб своих не задеть. Неужели отделению Потапова повезло и они наступают в незаминированном коридоре?

Пока Демьян прислушивался к «фьють-фьють» над каской и жмурил глаза от едкого соленого пота, разъедающего зажмуренные веки, мозги буравила мысль про этот самый коридор. Не для русских же старались немцы, оставляя на поле незаминированный проход.

Словно в ответ на лихорадочно скачущие мысли, по фронту, прямо в лицо лежащим на поле бойцам, ухнул выстрел. Он прозвучал так неожиданно, с таким оглушительным треском, что на миг у Гвоздева высадило дыхание. Ему показалось, что ушные перепонки лопнули.

Новый, повелительно-мощный шум возник из грохота вздыбившегося и разлившегося по полю, топя лежащих. Не сразу вернувшийся слух едва различил глухой рокот двигателя и лязг гусениц. Танки!.. Вот для кого оставлено место!


XXXII

Демьян разлепил глаза и с трудом повернул голову, протащив подбородок по земле. Сквозь стелющиеся клубы дыма он увидел впереди, в черте немецких позиций, приземистую темную коробку. Будто танк с напрочь срезанной башней. Но это был не танк. Каракатица нырнула в овражек и тут же вскинула кверху длинный хобот ствола, с мощной стальной шейкой в основании. «Штука!» — осенило Гвоздева.

Контуры и характерное крепление ствола тут же всколыхнуло в памяти лекции капитана Терпилова, который тыкал указкой в анатомированные внутренности вражеских самоходок, и то и дело был вынужден останавливаться, чтобы протереть платком постоянно слезящийся глаз. Вернее, пустую глазницу. Вся левая сторона у капитана пучилась освежеванной розовой мясной массой — результат ожога.

Капитан горел в танке и, кроме левого глаза, потерял в своем последнем бою механика и левую руку. Терпилов именовал «штугами» немецкие штурмовые орудия, а курсанты тут же переиначили приземистые короткоствольные «самоходки» в штуки. По словам преподавателя, при грамотной организации боя «штуги» вполне можно было разделать под орехи, причем и с помощью 76-миллиметрового орудия Т-34, и силами пехоты. «Тридцатьчетверкам» вражеские самоходки уступали маневренностью, калибром пушки и мощью брони, а для пехоты были уязвимы опять же из-за неповоротливости и отсутствия на них пулеметов.

Когда черная коробка, подминая под себя густую поросль кустарника, подкатила со стороны опушки к самому полю, ее уродливая трапециевидная морда вдруг ощерилась вспыхнувшим факелочком пулеметного огня. Сомнения, замешенные на страхе, всколыхнулись в Гвоздеве. Откуда у «штуки» пулемет? Не должно быть на ней пулемета. И орудие, задранное кверху, калибром было значительно больше, чем нарисованное на схемах однорукого преподавателя. Значит, другая модификация, черт бы ее побрал…


XXXIII

Хаотичный ход мыслей прервал второй оглушительный раскат выстрела, который заставил Демьяна инстинктивно уткнуться в грунт. Самоходка била прямой наводкой по цели, находившейся на противоположном краю поля. Когда вражеское штурмовое орудие выплевывало пламя из черного ствола, содрогались и воздух, и земля, наполняясь громом, от которого закипали мозги и нутро.

Перед выстрелом самоходка остановилась. Изрыгнув в сторону русских очередную порцию беснующейся огненной смерти, стальное чудовище тут же тронулось вперед, с дьявольской, методичной неотвратимостью лязгая гусеницами. Оно двигалось в виду отделения Потапова, прямо на них, прицельно поливая пулеметным огнем лежавших на поле штрафников.

— … апываться!.. — донеслось до Демьяна сквозь завывающую толщу третьего выстрела «самоходки».

Только теперь Гвоздев сообразил, что с того времени, как немцы выпустили на опушку «штуку», перестал раздаваться несгибаемо-стальной стук «максима». Окапываться! Вот что надо, пока стальная каракатица не достала его своим пулеметом.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация