— Дзенькую! Я визьму тришки. Пану подофицеру для апетиту…
Стефа с готовностью засуетилась, а старшина, уже вслед Эле и Виктору, выходившим из кухни, но обращаясь как бы к своей подруге, достаточно громко произнес:
— Ты ж дывысь, яки люди душевни! Тебе, мабуть, легко с ними…
* * *
На самой верхней ступеньке Эля неожиданно остановила поднимавшегося следом за ней Виктора.
— Ой, я же забыла совсем! Ты насчет театра узнал?
— Узнал. Сегодня открытие.
— Неужели сегодня? — Эля радостно захлопала в ладоши и тут же забеспокоилась: — А как же с билетами?
— А они уже есть, — усмехнулся Виктор и, соорудив «козу», принялся весело щекотать Элю. — Как ты и просила, целых четыре!
Испугавшись щекотки, Эля с радостным смехом вывернулась и чмокнула Виктора в нос.
— Где они?
— Да здесь, здесь, — похлопал себя по карману Виктор и поинтересовался: — Только, Элечка, никак не пойму, зачем нам еще один. Нас же трое, а четвертый кому?
— Ну что же здесь непонятного? — Эля загадочно улыбнулась. — Я же именно это и хочу узнать…
Когда чуть позже они, как дети, держась за руки, вместе зашли к дяде Викентию, Эля прямо с порога объявила:
— А у нас сюрприз!
Дядя Викентий, смотревший через в окно в сад, обернулся и, пряча усмешку, спросил:
— Это какой же?
— Сегодня открывается театральный сезон, и Виктор принес нам всем билеты, вот!
— Не может быть… — картинно развел руки дядя Викентий.
— Может, дядя, может! — Виктор со смехом полез в карман. — И еще у нас говорят, что царские ордена носить разрешили, а всем белоэмигрантам амнистия.
— Подожди, Витенька, ты что это, серьезно? — заволновался дядя Викентий.
— Вполне. Кто немцев не признал, Россию не продал, тем все простить!
— Ишь ты, как повернули… — дядя Викентий задумался. — Ладно, билеты-то покажи.
Виктор с готовностью вытащил из кармана голубоватые листики ворсистой бумаги и передал дяде, который сначала с интересом рассмотрел билеты, а позже, сообразив, что их не три, а четыре, спросил:
— Так, а для кого же четвертый?
Виктор заговорщически посмотрел на Элю, и она, сделав шаг вперед и спрятав глаза, в которых так и прыгали бесенята, с притворной скромностью сказала:
— Ну, знаете, дядя Викентий, нам, кажется, пора познакомиться…
— Это с кем же? — сделал безразличный вид дядя Викентий.
— Ну как это с кем… — Эля подняла взгляд и усмехнулась. — Я же обо всем догадалась, дядя Викентий. Я думаю, у вас здесь уже есть подруга, и мы считаем, что вполне можем пойти вместе…
— Говоришь, догадалась? — дядя Викентий совсем по-мальчишески смутился и сокрушенно покачал головой. — И как только ты заметила…
— Ну, дядя Викентий, дядя Викентий… — Эля котеночком прижалась к нему и словно замурлыкала: — Вы ж понимаете, я на вас смотрю совсем по-особому и все-все замечаю…
— Ах, проказница! — окончательно разомлел дядя Викентий и вдруг спохватился: — Но подождите! Надо ж предупредить. И потом, я тоже хочу, чтобы она выглядела соответственно, а то так неожиданно…
— Конечно, — с готовностью согласилась Эля. — Пишите записку, я сейчас же отправлю Стефу, пусть отнесет.
— Да, да, Элечка, я немедленно напишу, — дядя Викентий шагнул было к бюро, но тут же остановился. — Ой, я ж сам этого старшину пригласил… В гости.
— А это ничего, — Эля взяла Виктора под руку и потянула к двери. — Вы пишите, а мы спустимся вниз и все уладим.
В кухне Стефа как раз закончила угощать своего кавалера. Он при появлении Виктора только сделал вид, что собирается подняться, и сразу же, по знаку офицерской ладони, опустился на стул.
— Ну, не правда ли, наша Стефа — отменная кулинарка? — обратилась к старшине Эля.
— Дак само собой! — говоря так, старшина даже покрутил головой от удовольствия.
— Вот и чудесно, — Эля усмехнулась и уже по-деловому закончила: — А теперь у меня к вам предложение. Знаете, мы сегодня собрались в театр, но не было уверенности, что достанем билеты, и теперь Стефа должна передать записку, чтоб наши знакомые тоже собирались…
— А это мы со всем удовольствием! — старшина мигом понял, что от него требуется, и поднялся. — Мне тоже будет очень даже приятно прогуляться с пани Стефою.
— А куда нести, пани? — вмешалась в разговор сама Стефа.
— Куда?.. — Эля беспомощно посмотрела на Виктора.
— Так дядя же адрес не сказал. Может, туда ехать, а не идти надо, — Виктор сокрушенно покачал головой. — От черт, если далеко, придется «опеля» гнать…
— А може, я допомогу чем? — предложил старшина.
— А чем вы поможете? — удивился Виктор.
— Так я разумею, вам ехать не выходит, а я ж могу свозить пани Стефу, — старшина перевел взгляд на Элю и, отдавая себе отчет, что решать именно ей, убедительно заключил: — Да вы не бойтесь! Я ж с этого автобата, что тут рядом. У меня и права с собой, а если что починить, так это мы завсегда…
— Слушай, а это мысль! — Эля вопросительно посмотрела на Виктора. — А ты как на это смотришь?
— По-моему, отлично… — начал было Виктор, но тут же оборвал себя на полуслове, потому что в кухню почти ворвался дядя Викентий и радостно воскликнул:
— Письмо готово!
— Замечательно…
Эля взяла у него сложенный вчетверо листок, посмотрела на адрес и сразу же показала Стефе.
— Ты знаешь, где это?
— Так, пани.
— Там такой магазинчик маленький, цветочный, — не выдержав, дядя Викентий сам начал давать пояснения: — Так просто отдайте хозяйке.
— Ясно! — старшина выступил вперед. — Ответа ждать?
— Ответа?..
Не понимая, почему именно старшина спросил его, дядя Викентий недоуменно посмотрел на Виктора, и племянник тут же поспешил все разъяснить:
— Мы тут договорились… — усмехаясь, Виктор достал из кармана ключи от «опеля» и передал их старшине. — Видишь, дядя, Стефин кавалер любезно согласился отвезти ее туда и обратно.
— Так это ж прекрасно! — обрадовался дядя Викентий и тут же начал объяснять уже не Стефе, а старшине. — Письменного ответа не надо. Пусть скажет, согласна или нет. Если да, то мы сможем заехать за ней, ну, скажем, часов в шесть.
— Разрешите выполнять? — шутливо вытянулся старшина и, нахлобучив фуражку, лихо приложил руку к козырьку.
— Да, пожалуйста, — усмехнулся дядя Викентий и, обращаясь к Виктору, закончил: — Ну ты смотри, как все здорово вышло…
