«Верить или не верить?» — подумала я и хотела задать еще
вопрос, но тут Фаина опасно взорвалась:
— Мархалева, мать твою! Уйдешь ты или нет? Дай мне работать!
Я убрала руки с косяка, дверь мгновенно захлопнулась.
Глава 16
Я не заметила, как пролетела от клиники Фаины до дома Алисы
— так занята была своими мыслями.
«Что же это получается? — гадала я. — Нюрка знает об
анонимке, и она же была в Мексике. Если верить словам Фаины, а им чаще всего
можно верить, особенно если дело не касается лично ее, то Нюрка просто не
вылазит из Мексики».
Из этого можно было сделать два вывода. Первый: Нюрка знает
об анонимке потому, что сама ее написала. Герман загулял, Нюрка как-то прознала
и подружке сообщила. Все очень просто.
Второй вывод сложней: Нюрка в Мексике встречается с
Германом, в страстном порыве они решают соединить свои тела и судьбы. Герман,
как большинство мужчин, нерешителен, впадает в сомнения, рассказывает Нюрке про
анонимки и попытки Алисы покончить с собой. Он опасается, что эти попытки могут
повториться, не хочет перегружать свою совесть и тянет с разводом. Нюрка, желая
поскорей избавиться от соперницы, потихонечку травит Алиску.
«Второй вывод более похож на правду, — думала я. — И красота
Нюрки, и ее поездки в Мексику, и то, что она знает про анонимку, — все в пользу
второго вывода, но… Но почему тогда Нюрка сказала, что Фаина целый год ходила
счастливая? Если это ее личные наблюдения, то выходит, что анонимку послала она
сама. Но, почему бросает тень на Фаину? Из женской вредности?»
Приехав к Алисе, я вытолкала из холла диверсантку Марго и
тут же вывалила всю полученную информацию. Когда Алиса узнала, что Нюрка была в
Мексике, она вознегодовала.
— Что такое? — закричала она. — Почему надо было от меня это
скрывать? Нюрка хвастается, даже если съездит в Москву, а тут такие тайны,
такие тайны!
— Тайны эти в пользу второго варианта, — прокомментировала
я.
— А что у нас во втором варианте? — спросила Алиса.
Ясное дело: столько информации ей просто не переварить,
пусть радуется, что я у нее имеюсь.
— Во втором варианте Нюрка любовница Германа, — напомнила я.
— Но в этом варианте появились вопросы. Если Герман рассказал Нюрке про
анонимки, то почему она говорит лишь об одной? И если про анонимки она узнала
только сейчас и от Германа, то почему делится собственными впечатлениями? Дело
давнее, откуда она знает, в каком настроении в тот период ходила Фаина?
К моему удивлению, Алиса рассмеялась.
— Это не вопросы, — проговорила она, — это уже ответы.
Теперь я убеждена, что травит меня Нюрка. Вот если бы она сказала: «Анонимки»,
— тогда бы я задумалась, а теперь нет. Теперь знаю точно: Герман рассказал ей,
а он знал лишь про одну анонимку.
Я была потрясена:
— Ты не сказала ему о второй?
— Почему, сказала и даже показала, только он не поверил мне.
У него прекрасная зрительная память, а текст второй анонимки был точь-в-точь
скопирован с первой и также набран буквами из газетных заголовков. Увидев
вторую анонимку, Герман рассмеялся и сказал, что это та же, которую я ему уже
показывала. Помнится, он даже обиделся на меня. Получалось так, что он и
признался, и повинился, а я бессмысленно колю ему глаза. Он подумал, что из
мести, из мести.
Дело прошлое, а меня пробрало. Передать не могу, как
разозлилась. Ничто так не бесит, как мужская наглость: сам же жене изменял, сам
же еще и обиделся, когда заподозрил, что ему колют глаза. Да это женское
неотъемлемое право — колоть мужчинам глаза, когда они того заслуживают.
— Алиса! — возмутилась я. — Ты что, не могла показать этому
наглецу вторую анонимку? Пускай бы на обе полюбовался, пускай увидел бы, что
они близнецы, близнецы.
— В том-то и дело. Соня, что первую анонимку я найти не
могла, а потом уже, когда нашла, поезд ушел — мы с Германом помирились и зажили
душа в душу. Не ворошить же старое. Так он с уверенностью, что анонимка одна, и
живет, и живет.
— Это и в самом деле все круто меняет! — воскликнула я. —
Раз Герман знает про одну анонимку, тогда, выходит, Нюрка травит тебя!
— Увы, да, — смахивая слезу, согласилась Алиса. — А я так ее
люблю-ю.
— Ничего, я тоже люблю Юльку, но это не мешает мне ее
ненавидеть. Хорошую идею Нюрка подала, надо бы и мне отравить Юльку, вот только
как?
— Ах, Соня, не говори глупостей, — рассердилась Алиса. —
Если ты и способна кого отравить, так только своим ядовитым языком.
Признаться, я не ожидала.
— Вот это да! Что за новость? Аля, ты осуждаешь меня?
— Ни в коем случае, просто глупости слушать не хочу. Лучше
скажи, как быть с Нюркой?
Я тут же задумалась — мне всегда это давалось легко.
— Алиска, с Нюркой остался один вопрос, — напомнила я. — Как
она может помнить настроение Фани в тот год, когда ты получила анонимку?
Времени-то прошло много.
— Да нет никаких вопросов. Если она сказала, что Фаня ходила
счастливая целый год, значит, сопоставила время и вспомнила. Год не месяц,
легко сопоставить.
Меня это не убедило.
— Ты можешь вспомнить, какая ходила Фаня в тот год, когда ты
получила первую анонимку? — поинтересовалась я.
Алиса отрицательно покачала головой.
— Но это ничего не доказывает и ничего не опровергает, —
сказала она. — Я не помню, у меня была тогда не жизнь, а кошмар, а Нюрка
помнит. Связала это событие с каким-то своим и запомнила. Такое возможно, это я
тебе как психолог говорю.
Когда Алиска пытается казаться умней меня, это невыносимо. Я
взбесилась:
— Что у вас с Розой за привычка? Она всю жизнь как гинеколог
говорит, ты — как психолог. Глупое объяснение. Наверняка Нюрка не помнит —
ходила Фаина счастливая или не ходила. Брякнула сгоряча, чтобы бросить на Фаню
тень, потому что страшно была на нее зла. Еще бы, покусились на ее фигуру!
— И такое возможно, — согласилась Алиса. — И все же мне
грустно, что это именно Нюра затеяла с Германом роман. Соня, а может, не она?
В глазах Алисы было столько надежды, что мне стало обидно,
ишь, как за Нюрку свою переживает.
— Она-она, — заверила я. — Кстати, что там было в анонимках?
Ты помнишь текст? Алиса задумалась:
— Нет, не помню. Да я их сейчас покажу. Они в моем сейфе, в
мастерской.
Мы немедля поднялись в мастерскую. Пока Алиса перебирала
бумаги, я, меряя бескрайнюю комнату шагами, строила логические цепи, с помощью
которых Нюрка должна была угодить в мои сети. Строила, строила, да так
увлеклась, что не заметила картин, стоящих изображением к стене, зацепила одну,
остальные поехали за ней, я попыталась их остановить, но не удержала и
закричала:
