— Что ж, нам пора…
Прощаясь с Алисой, Рауль протянул ей пакет. Сказал тихо, но
значительно:
— Здесь семена. Вы сможете вырастить на родине растения,
которые цветут только здесь, в Мексике. Но у вас все получится. Они зацветут и
всегда будут напоминать вам о родине. О нашей родине. И еще… — Рауль запнулся,
— в минуту, когда вам будет тяжело, тоскливо, эти цветы помогут.
— Помогут? — заинтересовалась Алиса. — Но как?
— Ваша душа подскажет, как их использовать, когда наступит
нужный момент. В тот миг вы будете знать… Для всех остальных людей цветы могут
быть опасны, но для вас нет.
— Спасибо, я обожаю цветы! — обрадовалась Алиса.
Рауль поклонился, отдавая пакет.
— Это подарок от всех нас, — со значением сказал он.
— От вас и Диего? — спросила Алиса.
— Да, от меня, от Диего и еще от сеньора Эррероса. А,
главное, от сеньора Диаса.
Алиса с нежностью посмотрела на сверток.
— Прекрасно, — улыбнулась она, — передайте привет всем, кого
я уже не успею увидеть. Особенно сеньору Диасу. И еще… Скажите ему, что я
очень-очень люблю цветы.
— И цветы вас любят, — улыбнулся Рауль.
Глава 32
Ожидая в аэропорту Мехико рейс на Москву, Алиса думала о
Германе. Она ни минуты не сомневалась, что в Ленинграде их знакомство
продолжится, обязательно перерастет в нечто большее. Только что расставшись,
она уже предвкушала встречу.
«Никто, никто не сможет помешать этому!» — уверенно думала
она, даже не подозревая, откуда черпает эту странную уверенность.
Накануне они с Германом проговорили у ее дома почти до
полуночи. Слова лились и лились, не в силах передать переполнявшие их ощущения.
Сладкое чувство обретения друг друга обволакивало их. Герман поклялся
обязательно позвонить Алисе, как только прибудет в Ленинград. И теперь она себе
твердила: «Позвонит! Обязательно позвонит!»
Диктор на двух языках объявил посадку на рейс.
Алиса наскоро попрощалась с отцом, чмокнув его в щеку, и
быстро, не оглядываясь, прошла к выходу из терминала. Перехватив сумку, неловко
уронила билет, наклонилась, но билет исчез.
— Вот, пожалуйста… — раздался знакомый голос. Подняла глаза
— перед ней, улыбаясь, стоял Герман.
— Ии-я, — взвизгнула Алиса, бросаясь ему на шею. — Ты как
здесь оказался?
— Решил, что без тебя мне нечего делать в этой стране, —
серьезно ответил он, глядя на Алису с немым обожанием.
— И что? — растерялась Алиса, не зная, как его понимать.
— Лечу с тобой, — ответил Герман и добавил:
— Богиня.
* * *
— Ваш кофе, сеньор.
Крахмальная стюардесса остановилась перед пожилым мужчиной в
дорогом костюме.
Его бритая голова маячила над креслом впереди Алисы. Девушка
выпустила руку Германа. Напряглась. Прозрение пронзило ее молнией.
«Жрец храма Белого Ягуара!»
Она все вспомнила!
Все!
Подалась вперед.
— Сеньор Диас! — воскликнула она, глядя в бритый затылок
пожилого господина.
Мужчина обернулся. Совершенно незнакомое удивленное лицо.
— Извините, — пролепетала Алиса, — извините, я ошиблась.
На лице ее было написано горестное разочарование. Она
откинулась в своем кресле, застыла, бессмысленно глядя перед собой. Озадаченный
Герман тихо гладил ее руку.
— Скажи, — вдруг спросила она, — а ты мог бы любить
бессмертную девушку?
— Как это — бессмертную? — удивился Герман.
— Ну-у, ну-у… бессмертную, как богиня. Герман поцеловал
кончики ее пальцев.
— Я уже такую люблю, — серьезно ответил он. — И я готов на
нее молиться. Всю жизнь!
Он сказал это так искренне, что Алиса успокоилась. Положила
руку на сумочку, ощутив сквозь тонкую лакированную кожу сверток с семенами,
подаренными сеньором Диасом. От подарка шло необычайно ласковое тепло. Оно
вселяло уверенность. Оно дарило ощущение непобедимости. Это окончательно
успокоило Алису.
* * *
Мы с Фаиной были поражены, слушали и обменивались
изумленными взглядами. Алиса же рассказывала так эмоционально, с таким
вдохновением, что я только диву давалась: откуда столько фантазии у нее?
Столько страсти!
— «Сеньор Диас!» — закричала я, вздрогнув от ужаса, но этот бритый
господин обернулся и оказался незнакомым человеком. Я прижалась к Герману и
снова пережила ту страшную ночь. Я все вспомнила. Как это было ужасно! Я
увидела себя словно со стороны, на жертвенном алтаре, распятой золотыми цепями.
Я все вспомнила. Все. Если бы вы знали, как это страшно! Мне до сих пор иногда
снится звездное небо, в которое я смотрела тогда. Большая Медведица в самом
зените… А ведь у нас так не бывает… Только в Мексике… И этот черный
обсидиановый нож, взметнувшийся надо мной…
Речь Алисы стала бессвязной.
— Фаня, — прошептала я, — по-моему, у тебя появилась новая
пациентка.
Алиса услышала меня и скомкала свой рассказ. Вздохнула,
стряхивая с себя воспоминания, сказала:
— Ну вот, девочки, теперь вы все про меня знаете. Ладно,
пойду ванну приму. Как все-таки хорошо, что мы с Германом помирились.
Она сладострастно потянулась и выпорхнула из спальни.
Мы с Фаиной снова переглянулись.
— Ты ей веришь? — спросила я.
— Вообще-то я слышала, что в Мексике Алиска попадала в
какие-то передряги, — пожала плечами Фаина. — Точно сказать могу лишь одно: с
Германом Алиска в Мексике познакомилась. Он собрался жениться на Нюрке и поехал
испрашивать разрешения у отца, там-то и подцепила его Алиска. Ей единственной
Нюрка жениха своего не показала. Представляешь, как она рвала и метала, когда
Герман вернулся с Алиской?
Я рассердилась:
— Да не это интересует меня! Что она за сказки нам здесь
плела? Вот что интересно! Фаина развела руками:
— Ну, мать вашу, я не знаю. Эти сказочки… Удивительно, что
она их знает наизусть. Причем она ведь декламировала их на совершенно
незнакомом языке и только потом перевела. Да еще и удивилась, что мы ее
тарабарщину не понимаем. Редкостная ритмика у этих притч. Медитативный текст,
это я как психиатр говорю. Есть теория, что во время стрессовых ситуаций
тексты, построенные по особому принципу, гипнотические, действуют с необычайной
силой. Рассказ Алиски косвенно подтверждает это. То ее топят, то с горы без
тормозов спускают, то ограбление устраивают, а потом эту ерунду рассказывают…
Все сходится.
