Позже Хизир объяснил Владу, что многие кавказцы, даже разговаривая на разных языках, понимают смысл сказанного. Но смысл сказанного при этом Владу не объяснил.
Если бы подобный случай произошел в наше время, кавказцы, без сомнения, наверняка оказались бы крайними. А раньше ни национальности, ни вероисповеданию абсолютно никакого особого значения нормальными людьми не придавалось. Протестант на Пасху мог запросто позволить позвать к себе в гости православного соседа, причем неважно – старообрядца или какого другого, и дальше разбития крашеных яиц шума не было. Бывали случаи, когда праздник продолжался у соседа-мусульманина. Сразу оговорюсь, это не кощунство, такова уж природа нашего человека, а против природы, как известно, не попрешь. Банкет должен иметь целостный и завершенный финал: желающие на выбор танцуют мазурку, лезгинку, польку или, на худой конец, цыганочку. Если уж праздник сильно в голову вдарил, то и «евреечку» сбацать не возбраняется. У хорошей картинки должна быть красивая рамка.
Имелись, конечно, временами выпады отдельных представителей уважаемой конфессии: «Наша вера правая, мы лучше всех!» – но это, как правило, приводило лишь к безобидным столкновениям шумных бабушек, фанатично любящих Бога и преданно – своих духовных лидеров. К какой‑либо явной победе или вражде между верующими это не приводило.
На первом же попавшемся на нашем пути блокпосту тормознули легковушку, и водитель – молодой кавказец – как‑то радостно согласился довезти нас до «Северного».
Так как расстояние до авиапорта было довольно значительным, времени для разговоров, кроме стандартных вопросов – откуда, куда и как там у вас погода, тоже оказалось достаточным для того, чтобы парень рассказал нам свою историю. Чеченца звали Руслан.
В то время у меня и в мыслях не было, что когда‑нибудь я буду излагать все эти рассказы на бумаге. По прошествии многих лет каждая фраза, услышанная мною там, на войне, обретает особый смысл. А изложенные без каких‑либо комментариев эти повествования обретают множество направлений для размышлений.
Конечно, рассказывал он не так пафосно, как описано здесь, и не так длинно, но, уловив суть, можно и приукрасить. Вот его рассказ.
Стало известно, что войны все‑таки не избежать. Русское население в срочном порядке покидало республику. По телевидению все чаще стали произноситься призывы вести борьбу с врагом. А кто враг – русские? Эта мысль была настолько абсурдна, что я никак не мог в нее поверить; мне казалось, что все вокруг просто спятили и весь этот ажиотаж с призывами в ополчение и с непонятными штабами скоро закончится. Утрясется и закончится. Хотя кто его знает, рыба‑то гниет с головы. Посмотришь на Ельцина с нашим фюрером – Дудаевым, так только удивляться и приходится.
Вообще‑то была у меня мысль: может, это я спятил, а все вокруг меня совершенно нормальные? Но потом на улицах появились люди с автоматами. Это как‑то само собой произошло, будто так и должно быть. Появились вспышки насилия в отношении русскоязычного населения.
А у меня был друг детства, русский парень, Слава, в школе вместе учились, представляете, даже в армии в одном взводе служили. Мы с ним были как братья, жили в одном подъезде. Ну, покуролесили с ним одно время, шебутной такой был, девушки его любили…
Его семья уезжать не захотела, здесь осталась. А не надо было. Кто ж знал?.. Убили его. Просто толпа на улице окружила и железными прутьями забила до смерти. Его мать после этого чуть с ума не сошла: тело сына на кусок мяса похоже было. Страшно вспомнить. Я потом на всякий случай автомат купил за два миллиона (до деноминации), чтобы его родителей защищать. Позже, когда стало ясно, что у власти стоят обычные бандиты, они уехали куда‑то.
А автомат я потом уже за три миллиона рублей продал, денег хватило некоторое время прожить…
По всей видимости, на Сергея этот рассказ произвел сильное впечатление. Уже на борту вертолета он меня спросил:
– Слушай, Антоха, а ты бы защищал моих родителей?
Признаться, я не понял, о чем речь:
– От чего?
– Этот парень, чеченец, про одноклассника рассказывал. Если бы у нас дома такая же ситуация была, ты бы защищал моих родителей?
Надо сказать, Сергей – мой старинный друг.
«Мы здесь для того и находимся, чтобы спасти Р-родину! На нас с великой надеждой смотрит все прогрессивное человечество! Россия в опасности! На нас возложена почетная миссия…» Нет, этого я не говорил. Даже и не думал. Ответил просто:
– Конечно, Серега!..
Как ни высокопарно это звучит, но у каждого своя работа: мы здесь для того и находимся, чтобы дома не случилось подобной ситуации.
– Представить страшно…
– Надеюсь, до такого не дойдет.
Надя-Надежда
Если к тебе пришла беда, подними голову, если к людям пришла – опусти.
Чеченская пословица
Отряд базировался в горной местности. Так получилось, что командование про нас совершенно забыло, а связи – никакой. То есть носимые радиостанции УКВ-диапазона имелись, но работают они только в пределах прямой видимости. В степи, к примеру, можно уверенно держать связь на расстоянии пяти-двадцати километров – очень удобно для разведгрупп. В горах же такая связь полностью глохнет. Коротковолновой рацией, для которой горные преграды не помеха, нас не снабдили.
После срочной переброски в горы командование про наше существование полностью забыло – в том плане, что нам ни разу, уже в течение месяца, не присылали продуктов питания. Запасы заканчиваются, зам по тылу с одним бойцом, посланные для разборок с руководством не то в Кизляр, не то в Грозный, тоже запропастились, уже неделю-полторы от них никаких известий не поступало. Что с ними могло произойти – об этом только гадали, но не вслух.
Командир принял решение послать группу из четырех человек в мирный Владикавказ закупить на отрядные деньги кое‑какой провизии. Так, мол, и так, вот вам денежки добросовестных налогоплательщиков, но езжайте, закупайте, возвращайтесь. Не удержался, помянул руководство мобилы, а заодно и своего исчезнувшего зама неприличным словом. В этой группе, которой было оказано доверие и на которую возлагалась определенная надежда, оказался и я.
Мгновенный переход из военного феодального средневековья в мирную современную Европу – так можно охарактеризовать наши впечатления по прибытии во Владикавказ. Большой красивый город. В отличие от забитых и вечно укутанных во все черное с головы до пят мусульманок в тех местах, откуда мы прибыли, здесь нас поразили своим видом красивые осетинки и кабардинки, одетые в мини-юбки или в обтягивающие брючки, в глазах которых сквозили гордость, независимость и свобода.
Небольшая картинка в тему: лет через девять-десять после описываемых событий по России прокатилась модная волна – открытые пупки. Реакция общественности была такая: на всех столбах Владикавказа тут же явились взору гневные прокламации: «Голые пупки у женщин – позор Кавказа!» За полгода пребывания в тех местах видел девушку с открытым пупком единственный раз! Да и то, по ней явно было видно, что в любой момент она готова натянуть кофточку на свой пупок. И в это же время видел гордую красивую девушку-мусульманку, явно осетинского происхождения, не в черных, а в розовых одеяниях. Что означает в розовых – этого я не знаю, но в белых одеждах, как правило, траур.
