Находясь на расстоянии достигаемости огня ЗА с острова Б. Тютерс, наши самолеты были обстреляны с него. Впереди-слева уже хорошо были видны корабли противника. Над кораблями повисли шапки зенитных разрывов — начали работу «петляковы». Я знал, что вслед за пикировщиками начнут работу штурмовики группы Мазуренко. После них начнем разворот на цель и мы. Наша группа вышла на траверз кораблей, и тут последовала команда:
— Разворот «все вдруг» влево на 90°!
Вся девятка штурмовиков начала разворот на противника, а сзади и выше нас завязался воздушный бой. Моя пара, входящая в состав звена Хорунжего, находилась над первой тройкой Ил-2 и при развороте топмачтовиков на цель стала справа. Смотрю назад и вижу: в нашу сторону со снижением идет одинокий Як-9, а за ним гонится пара ФВ-190. Не зная позывного номера этого самолета, я передал по радио:
— Маленький, тебя атакуют, отверни в сторону!
Но «маленький», не обращая внимания на сигнал, идет по прямой. А мы не имеем возможности отойти от топмачтовиков и оказать ему помощь! Самый правый штурмовик, согласно схеме полета, — это мой земляк из Новгорода Вася Лебедев. Мы вместе учились в Новгородском, а потом в Ленинградском аэроклубах, вместе были в запасном полку. Да и расстояние до «яка» было значительным…
«Фокке-вульфы», догнав Як-9, расстреляли его с близкой дистанции, он перевернулся и врезался в воду. Вижу: на большой скорости немцы проскакивают мою пару и идут к правому штурмовику. На малой высоте я делаю правую косую петлю и захожу в хвост ведущему «фокке-вульфу». Открыл огонь (дистанция, правда, была немного великовата), сближаюсь и по трассе вижу, как мои снаряды достигают цели. Остервенело бью по фашисту! Немец, не успев открыть огонь по штурмовику, накренился влево, какое-то время прошел на ребре, и тут из его кабины взметнулся парашют. Я не сразу понял, что немец покидает самолет методом срыва. Парашют был вытянут горизонтально, параллельно уровню воды. Затем, наполнившись встречным потоком воздуха, он принял нормальную форму и стал опускаться в воду. Слева на группу топмачтовиков нацелилась еще четверка ФВ-190. В момент моей атаки по ведущему ФВ-190 мой ведомый Миша Соловьев заметил, как ведомый ФВ-190 из той же пары пошел в атаку на «як» младшего лейтенанта Н. Гладкевича. Длинной очередью из пушки и пулеметов он сбил немца — тот с левым разворотом врезался в воду. Недалеко от меня прошел самолет Гладкевича. Он был подбит: из плоскостей самолета, где были бензиновые баки, тянулись белые струи бензина. Фонарь кабины был открыт, и летчик что-то показывал мне, размахивая руками.
При подходе к кораблям противника топмачтовики были атакованы четверкой ФВ-190. Одна пара пошла в атаку на первую тройку, а вторая пара — на вторую тройку. Присяжнюк звеном отбил первую пару, а от второй тройки атаку отбил Мироненко. Самолет Мироненко тоже был атакован и получил повреждение, но в момент выхода из-под атаки Мироненко заметил пару ФВ-190, атакующую ведомого Ил-2. Он с пикирования, с короткой дистанции, атаковал ведомого немецкой пары, и «фокке-вульф» загорелся. Преследуя ведущего немецкой пары, Мироненко, сблизившись, открыл огонь. Однако через некоторое время самолет Мироненко вторично был атакован парой ФВ-190: немцы разбили ему хвостовое оперение и правую плоскость. Нашего командира выручили «лавочкины», пришедшие ему на помощь.
С кораблей немцы начали стрельбу по воде. Впереди по нашему курсу один за другим стали подниматься водяные столбы. Подошли еще вражеские истребители. В это время, при подходе к кораблям, ведомый нашей тройки был атакован сзади-снизу парой ФВ-190; вторая пара пошла в атаку на мой самолет. Хорунжий резким маневром отбил атаку вражеской пары от Ил-2, затем, переложив самолет влево, увидел пару ФВ-190, атакующих мой самолет. Имея преимущество высоты над противником, Хорунжий пошел в атаку на ведущего немецкой пары. Эту же пару атаковала и пара Ивана Асина. От их группового огня вражеский самолет врезался в воду в районе цели, а ведомый «фокке-вульф» ушел в сторону берега.
Со стороны берега на малой высоте подошла еще одна немецкая пара, которая с ходу пошла в атаку на топмачтовиков «нашей» тройки. Хорунжий, находясь выше этой пары, бросился на них в атаку (в тот момент он был без ведомого). Вместе с ним пошел в атаку и я, и мы парой стали отражать немцев от наших штурмовиков. Хорунжий с дистанции 30 метров двумя очередями сбил ведущего «фоккера», но сверху на нашу пару свалились вражеские истребители. Эту атаку отбили я и подоспевшая пара Ла-5.
Все это время с кораблей, не переставая, стреляли по воде. Красно-синие водяные столбы преграждали нам путь к цели. Лавируя между столбами воды, топмачтовики сбросили бомбы и с огнем из пушек и PC прошлись по кораблям противника. Мы, истребители, тоже открыли огонь, пройдясь по кораблям. Тогда, в этой свалке, мне подумалось: уж слишком долго были топмачтовики на боевом курсе после разворота на цель. В условиях боя на малой высоте многие пары разорвались. Раннее мы с Хорунжим совершили более ста боевых вылетов, и я без сомнений занял место его ведомого. Мы парой до самого аэродрома прикрывали наше звено топмачтовиков. На земле после полета я узнал, что из этого вылета не вернулся штурмовик Вася Лебедев. Мне не верилось: ведь «наше» звено-тройка вернулось с задания полностью! Но оказалось, что перед самым вылетом Лебедева перевели в третью тройку. Его товарищи рассказали: Лебедев точно сбросил бомбы и поразил корабль, но стоящий сплошной стеной зенитный и артиллерийский огонь с кораблей поразил его самолет. Едва перетянув корабли, самолет Лебедева приводнился. Предположительно Вася Лебедев был тяжело ранен, не мог покинуть машину и вместе с самолетом ушел на морское дно.
В этом вылете гвардейцы потопили 3 сторожевых корабля и 2 сторожевых катера. Один сильно поврежденный сторожевой корабль немцы отбуксировали в порт. В бою было сбито 6 вражеских самолетов: 2 самолета сбил Мироненко, по одному сбили Хорунжий, Соловьев и я, шестого — пара Асин — Белоусов. Но и мы в этом бою потеряли 6 самолетов: 3 Як-9 и 3 Ил-2. Из этого вылета не вернулись три экипажа штурмовиков: лейтенанта Василия Лебедева, младших лейтенантов Алексея Махнова и Василия Максюты. Наш полк тоже потерял троих летчиков: старшего лейтенанта Василия Самохвалова, младших лейтенантов Ивана Чуяшова и Николая Гладкевича. С Чуяшовым я учился на Высших офицерских курсах, а Вася Лебедев и Алексей Махнов были моими земляками-новгородцами.
После посадки была одна мысль: наши ребята, сбитые в бою, плавают на капках (спасательных поясах) в заливе, и им нужна помощь. У нас на аэродроме стояла летающая лодка Ш-2
[53]
, мы ее называли «Ша-2». Единственным летчиком в нашем соединении, летающим на ней, был заместитель командира дивизии Герой Советского Союза подполковник В. И. Раков
[54]
. Он как раз оказался неподалеку. Набравшись смелости, я обратился к подполковнику с просьбой слетать в район кораблей и оказать помощь нашим летчикам, терпящим бедствие. Раков, немного подумав, согласился на этот полет и только спросил меня:
