Як-9 стремительно отбил вражеский самолет, а потом, зайдя ему в хвост, сбил его. «Фокке-вульф» вспыхнул ярко-красным факелом и пошел вниз. Илюхин посмотрел по сторонам — ни одного врага. К нему подошел одинокий Як-9. Илюхин непременно хотел увидеть на этом «яке» именно Хана, и передал по радио:
— Дорогой Хан, пристраивайся!
Но Як-9 промчался мимо, и по бортовому номеру Илюхин узнал самолет Константина Ковалева. Только теперь Илюхин понял, кто спас ему жизнь. Пристроившись к Ковалеву, он занял место ведомого.
В начале июня на котловский аэродром приземлился транспортный самолет Ли-2. Он привез прямо из Ейского авиаучилища на боевой аэродром пополнение. Прибыли крепкие ребята. У одного младшего лейтенанта на груди — орден Красного Знамени. Оказалось, он, Василий Кареев, раньше воевал стрелком-радистом на Пе-2 и был награжден орденом за бои под Москвой. Костя Гриценко — лейтенант-инструктор Ейского училища. Многочисленными рапортами об отправке на фронт он все же добился своего и с очередным выпуском пилотов получил «добро» на войну. Саша Степанов поступил в 1939 г. в Вольское авиатехническое училище и по ускоренной программе закончил его с отличием в 1940 г. Войну он начал 22 июня 1941 г. техником самолета Ил-2, а в июле его ранило. Степанов добился разрешения поступить в авиационное училище, чтобы стать летчиком, и его направили в Ейское училище.
Наряду с боевой работой мне с Петром Хорунжим было поручено заниматься вводом в строй молодых летчиков. Хорунжий занимался провозкой их на «спарке», а я полетами на групповую слетанность и учебными воздушными боями. Молодые летчики Шаруда, Саханов, Корзун, Милютин, Гриценко, Степанов и Карев показали хорошие навыки. Уже по первым полетам можно определить, как будет вести себя молодой летчик в боевой работе. Мне понравился Милютин, и вскоре он стал моим ведомым.
Помню, прямо с аэродрома молодых летчиков пригласили в столовую. Все уселись, ждут обеда. Подходит к столу официантка и обращается к Степанову:
— Товарищ младший техник-лейтенант! Вам нужно пройти в технический зал, здесь питаются летчики!
Степанов резко покраснел и с возмущением ответил официантке:
— Я тоже летчик!
Откуда было знать официантке, что техник переучился на летчика? На плечах морского кителя у Степанова были еще технические погоны. Его приятели потешались над ним до тех пор, пока Степанов не заменил погоны. Рано утром на командный пункт 1-й эскадрильи прибыл старший офицер по разведке полка — майор Василий Михайлович Обухов. Для него это была уже третья война. Краснофлотцем Амурской военной флотилии в 1929 г. он участвовал в боях против белокитайцев на КВЖД, а в 1930–1933 годах стал курсантом ВМАУ в г. Ейске по курсу штурмана. По окончании авиационного училища Обухов получил назначение на должность штурмана отряда в 121-ю отдельную авиаэкадрилью, которая базировалась в Ленинграде
[55]
. Летая на самолетах МБР-2 и ТБ-1, он в составе авиации КБФ принимал участие в войне 1939–1940 гг. С 1940 года Обухов был назначен начальником штаба эскадрильи, которая базировалась на морском аэродроме полуострова Ханко, а после окончания Высших курсов усовершенствования начсостава в 1941 г. стал командиром разведки минно-торпедной дивизии. С 1942 г. он работал в разведуправлении штаба Балтфлота, но в ноябре 1942 года сам попросился в формирующийся тогда наш истребительный полк. Теперь он — старший офицер разведки нашего полка
[56]
.
С первых дней возвращения полка на фронт ведение разведки летчиками части стало систематическим. В первые вылеты на разведку летали опытные летчики, такие, как Парамонов, Иванов и Шаров. Потом, по мере получения опыта, разведчиками стали Вытоптов, Хорунжий и я. И вот, прибыв на КП нашей эскадрильи, майор Обухов обратился ко мне:
— Получен приказ: нужно сфотографировать ВМБ Котка и аэродром Утти, расположенный севернее ее. На аэродроме Утти дислоцируются финские истребители немецкого производства, которые прикрывают Котку.
В военно-морской базе Котка тогда сосредоточилось большое количество неприятельских кораблей.
Предполагая встречу с истребителями противника, вылет было приказано произвести звеном. Время на подготовку — один день. Состав разведчиков был подобран такой: со мной шел ведомым Миша Соловьев, вторая пара — Миша Фетисов и Костя Гриценко. Майор Обухов показал нам документы о базе Котка. Шестислойный зенитный огонь прикрывал базу со всех сторон, и особенно хорошо база была прикрыта с юга. Зенитные батареи, расположенные на многочисленных островах, были сильным препятствием на подходе нашей авиации со стороны Финского залива. Прикрывающий Котку зенитный «зонтик» выглядел внушительно! Аэродром не представлял особой трудности для фотографирования с воздуха, а вот база — это крепкий орешек.
После изучения материалов цели было принято решение на полет. Время фотографирования — 12 часов дня. Маршрут полета был разработан исходя из обстановки: после взлета мы должны были пройти до середины Финского залива на малой высоте, затем в районе острова Лавенсари набрать высоту 5000 метров и идти прямо на Котку, проходя ее с восточной стороны с тем расчетом, чтобы выйти на аэродром Утти, сделать заход на фотографирование и оттуда прямым курсом заснять всю базу, после чего уйти прямо на свой аэродром.
На следующий день утром фототехники еще раз проверили фотоаппаратуру. Пленку мне зарядили высокочувствительную — американскую. Взлет мы произвели с таким расчетом, чтобы над Коткой быть ровно в 12.00. Но в момент вылета погода предложила нам другой вариант полета. Огромное синее небо не имело на своем небосклоне ни единого облачка, которое помогло бы нам скрытно подойти к цели. Перед самым вылетом, провожая нас в полет, майор Обухов мне сказал: «Если будет туго, то в первую очередь засними аэродром, а Котку — смотри сам по обстановке!»
Погода, когда мы взлетели, была, как говорят летчики, «миллион на миллион». Решение пришло само собой: идти с набором высоты прямо в сторону Котки.
Выход на территорию Финляндии я решил произвести по маршруту между базой Котка и портом Хамина. К середине Финского залива мы уже набрали высоту 7000 метров. В кабине стало прохладно. Яркое солнце играло зайчиками на фонарях наших кабин, мерно отрабатывали свои четыре такта моторы. В эфире — полная тишина. Я не стал передавать моим товарищам об изменении маршрута: они и так поняли, что из-за погоды план полета был изменен. Впереди по курсу просматриваются прибрежные города Финляндии. Среди зеленого массива лесов четко вырисовываются голубые озера. Их так много, что эту страну называют «страной озер». Впереди, слева по курсу, хорошо виднеется финский аэродром Утти. Вижу: по краям взлетно-посадочной полосы стоят, поблескивая краской, истребители, я принял их за ФВ-190
[57]
.
