По мере приближения мачт поднималось настроение у команды. Пока все шло прекрасно, и только старший механик волновался из-за топлива. Я послал за ним.
— Взгляните на это, Роудер, — сказал я, указывая на мачты. — Сухогруз. Чудесное судно. Две мачты, шесть трюмов. Длиной пятьсот футов. Судно до планшира забито снаряжением и военными запасами для Англии. Только взгляните на него.
Естественно, как и все остальные, он видел только мачты и, не желая портить другим настроение, с энтузиазмом согласился со мной.
— Роудер, — серьезным тоном спросил я, — мы можем достать это судно?
Совершенно очевидно, ни один подводник не мог отказаться от такой возможности, вот и наш осторожный старший механик ответил:
— Мы должны попробовать, герр капитан.
— Прекрасно, Роудер. Тогда спускайтесь вниз и все подготовьте. Мы атакуем сегодня.
Через час вахтенный обнаружил еще один столб дыма недалеко от первого. Сразу же были позабыты тоскливые дни последних недель, переход на половину рациона и скудное меню. Никто больше не думал о возможности получения продовольствия с других кораблей. Мы надеялись достигнуть порта нейтральной страны в ближайшие несколько дней.
Скука закончилась, и «Смеющаяся корова» снова вышла на тропу войны.
Мы медленно приблизились к первому судну. Временами высказывались опасения, что это передовой корабль или разведчик, который по каким-то причинам курсировал по Атлантике в одиночестве. Но незадолго до наступления темноты мы смогли ясно увидеть, что перед нами большой корабль, возможно даже вспомогательный крейсер. А значит, где-то поблизости должен быть конвой.
Когда опустились сумерки, ничего нельзя было разглядеть, и мне приходилось полагаться на счисление. А через час перед нами снова появилась тень корабля. Он шел тем же курсом и на той же скорости, что и раньше.
— Приготовиться. Всем занять боевые посты.
На мостике были только вахтенный офицер, я и орудийный расчет. Все остальные были на своих постах.
В конце концов раздался знакомый крик:
— Трубы 1 и 2 готовы!
Офицер сфокусировал свой бинокль на тени.
— Атакуем с правого борта, — сказал я.
Затем внезапно один из вахтенных крикнул:
— Тень справа по борту!
Едва мы с вахтенным офицером успели поймать вторую тень в биноклях, когда вновь раздался крик:
— Тень слева за кормой!
Вот это да!
Бинокли были направлены во все направления. Очертания судов возникали из темноты со всех сторон.
— Мы ровно в центре конвоя, — резюмировал Баде.
— Тогда устроим переполох в курятнике.
— Приготовить все трубы к выстрелу.
Восторг достиг высшей точки. Подобный приказ был отдан впервые.
— Полный вперед! — Я хотел достать самый большой корабль, поэтому приходилось действовать быстро.
Когда главный механик услышал этот приказ, у него волосы встали дыбом. Я крикнул с мостика:
— Как долго мы сможем идти на полной скорости?
— Самое большее минуты три, — проворчал Роудер, своим тоном давая ясно понять, что подобная скорость недопустима. Однако мне на мостике показалось, что я услышал «тридцать минут», поэтому мы продолжали идти на этой скорости. Понимая, что старшему механику по должности положено немного перестраховываться, я принялся осуществлять свой любимый прием вывода лодки на позицию перед конвоем, из которой удобно начинать атаку. Тем временем я отправил сообщение в BDU, сообщая численность и курс конвоя, состоящего, по моим подсчетам, из тридцати кораблей.
Не успела еще «Смеющаяся корова» добраться до самого большого судна конвоя, как в люке показалось обезумевшее лицо старшего механика.
— У нас заканчивается топливо. Если мы продолжим идти на полной скорости, никогда не доберемся ни до какого берега.
Это впечатляло.
— Что ж, сколько нам осталось? — поинтересовался я.
— Тринадцать минут.
— Прекрасно. — У меня не было времени беспокоиться о таких деталях.
Старший механик, не без причины раздраженный, вернулся вниз. А мы в это время добрались до передовой линии конвоя, и перед нашим взглядом предстало четыре прекрасных огромных судна, плывущие близко друг к другу.
— Приготовиться. Мы атакуем.
— Малый вперед.
Под палубами старший механик и два механика машинного отделения вздохнули с облегчением.
— Лево руля десять градусов.
Рулевой повторил приказ.
Нос судна медленно повернулся. Ауэрманн, находившийся у прицела, поймал в перекрестье первый из четырех кораблей.
— Разрешаю открыть огонь.
Целью был первый корабль.
— Труба 1, огонь!
«Рыбка» «Лютци» покинула трубу прямо как стрела. Мы развернули лодку. Теперь под прицелом был второй корабль.
— Труба 2, огонь!
Снова в воде раздалось шипение, и «рыбка» «Макс» со своим смертоносным содержимым умчалась на полной скорости.
Затем пришла очередь третьего судна.
— Труба 3, огонь!
«Рыбка» «Антон» отправилась на поиски своей цели.
И теперь настал черед четвертого.
— Труба 4… Не торопитесь. Целиться в середину корабля, так… Огонь!
Четвертая торпеда покинула трубу.
— Руль лево на борт. Правый двигатель полный вперед. Левый двигатель стоп.
Лодка резко развернулась налево. Стрелки секундомера продолжали бежать.
Через несколько секунд ад должен вырваться наружу, и вполне могло оказаться, что старший механик экономил топливо зря. Лодке, совершающей свое последнее путешествие на глубину, топливо не нужно.
Вот оно. Первый удар. Ослепительно яркое пламя, вертикальная стена огня, фантастический взрыв, и уже через двадцать секунд ничего не осталось от первого корабля — «Ривер Люгер», построенного в 1937 году и приписанного к Глазго. Судно исчезло под водой вместе с 9000-тонным грузом. Естественно, это встревожило весь конвой.
Будто по команде остальные корабли развернулись, перешли на полный ход и начали идти быстрым зигзагом, но уже было слишком поздно. Во второй раз раздался оглушающий взрыв. В этот раз 7603-тонный корабль «Эмпаер Абилити» развалился пополам и быстро отправился на дно. От волнения мне только показалось, что это судно вмещает 5000 брт.
И началось светопреставление. Почти все суда конвоя были вооружены. Боевые расчеты рванулись к своим орудиям и повернули дула в нужном направлении. Выстрелы гремели со всех сторон, и место сражения окуталось желто-красным заревом.
