900 ярдов… 800…
— Не спешить. Еще всего лишь несколько сотен ярдов. — Я взглянул на небо и мечтательно проговорил: — Хорошо бы, это проклятое облако подольше осталось на месте. — Не закончив фразы, я нецензурно выругался и приказал: — Лево на борт! Полный назад.
Как раз в тот момент облако начало сползать с луны и с неба на море заструился жемчужно-белый свет. Тут ничего нельзя было сделать. При таком освещении мы не могли, не имели права атаковать. Лодка, как театральная актриса, оказалась на сцене, освещенная яркими софитами. Если нас обнаружат слишком рано, артиллерийская дуэль будет бессмысленна. Один-единственный выстрел, и подводной лодке придет конец. «Смеющейся корове» пришлось снова искать защиты у темноты.
Через полчаса луна исчезла во второй раз, и экипаж подводной лодки приготовился атаковать. Мы сумели подойти даже ближе чем на 1000 ярдов. И опять на меня уставились вопрошающие глаза, ожидая разрешения открыть огонь, но снова нам пришлось уйти до того, как были сделаны первые выстрелы.
Луна, хитро ухмыляясь, снова совершенно не вовремя вылезла из-за облаков.
Когда же пришлось отменить четвертую атаку, моряки начали мрачно подшучивать над ситуацией. Один из подводников предположил, что луну нужно сделать британским генералом, потому что она единственная одержала победу над «Смеющейся коровой» с тех самых пор, как субмарина покинула Францию.
Около полуночи я решил, что бессмысленно даже пытаться в столь светлую ночь приблизиться к врагу ближе чем на 1000 ярдов. Облака были для этого недостаточно плотными.
Оставалась всего одна возможность. Я должен использовать для атаки время между заходом луны и рассветом. И я отдал новый приказ:
— Вольно на боевых постах, — и назначил время для новой атаки на четыре часа.
Раздосадованные артиллеристы ушли под палубу.
Чрезмерное рвение перед боем означало, что ситуация может измениться очень быстро. Пока что мы абсолютно точно узнали, что вражеское судно имеет у себя на борту 10,7-см орудие. Каждый подводник знал, что одно точное попадание такого снаряда означало конец лодки. В то же время нам придется послать более двух дюжин снарядов, прежде чем они смогут причинить реальный ущерб этому 5500-тонному судну. «Смеющаяся корова» и ее экипаж собирались пуститься в очень неравное соревнование. Это было еще одно очередное безумное предприятие с непредсказуемым финалом.
Преследование судна было продолжено с безопасного расстояния. Теперь мы установили, что на шлюпочной палубе была зенитка. Всю ночь сухогруз спокойно шел зигзагом.
В конце концов луна зашла. В четыре часа артиллеристы вернулись на боевые посты. Офицерские обязанности были хорошо известны. Я управлял лодкой. Старший помощник контролировал 8,8-см орудие. Второй вахтенный офицер проверял и следил за боеприпасами, а рулевой под палубой помогал штурману.
В пятый раз были приведены в действие рули глубины для всплытия. В пятый раз атака начиналась большим обходом вокруг судна. Теперь отступать было нельзя. Через час солнце поднимется, а тогда уже будет слишком поздно. Жадные глаза пытались проникнуть сквозь темноту и разглядеть палубу и надстройку корабля, высмотреть что-нибудь подозрительное на борту. Расстояние между нами быстро уменьшалось.
— Восемьсот ярдов. Приближаемся.
На мостике вражеского корабля уже было видно вахтенного офицера. Он ходил туда-сюда с зажженной сигаретой во рту. Подлодка приближалась со стороны кормы. Теперь мы шли параллельным курсом и были уже на уровне мостика, а на борту корабля пока не наблюдалось никакого подозрительного движения.
Лодка приближалась все ближе и ближе. Теперь каждый выстрел должен был попасть в цель.
— Все готовы? — спросил я.
— Все готовы, герр капитан.
Я ткнул старшего помощника локтем и сказал:
— Разрешаю открыть огонь.
Команда, отданная рядом со спящим гигантом, который, казалось, должен был вот-вот проснуться, была произнесена шепотом, должно быть чтобы не разбудить великана.
Артиллерийский офицер отдал приказ открыть огонь, и «сумасшедший дом» начался.
— Огонь!
Первый снаряд покинул дуло со звуком, напоминающим удар хлыста. Он летел настильной траекторией, как стрела, и в следующий момент на мостике корабля появилась яркая вспышка огня. В воздух взлетели куски железа. Первый выстрел попал в цель.
— Огонь!
Команды следовали друг за другом, как пулеметные выстрелы. Прозвучал второй выстрел. Ярко-красная вспышка на мгновение ослепила людей на мостике лодки. Когда снова наступила темнота, раздался второй удар. Снаряд оторвал от судна часть надстройки.
Тем не менее судно продолжало идти своим ходом, не сбавляя скорости.
Последовал третий выстрел. Еще одно точное попадание. Обрушилась часть мостика. Люди работали как проклятые. Заряжающий досылал снаряды в ствол с такой скоростью, что казалось, ему нужно было поостеречься, как бы самому не последовать за снарядом к цели.
Люди около пулеметов выглядели хмуро. Они пока еще пребывали в бездействии. Пулеметчики должны были внимательно следить за появлением первых признаков сопротивления. Как только вражеские орудийные расчеты появятся на палубе, именно пулеметчики должны были не дать им добраться до орудий. Казалось чудом, что враг еще не открыл огонь. Видимо, первые снаряды вывели из строя переговорные трубки, и тревогу не могли объявить. Неожиданная атака оказалась абсолютно успешной. По-видимому, спящие моряки должны были сами вскакивать с коек, разбуженные стрельбой.
Последовали четвертый, пятый и шестой залпы, которые и завершили дело разрушения. Теперь уже нельзя было понять, были ли следующие попадания точными. В воздухе скопилось слишком много дыма, который все скрывал. Лодке нужно было развернуться, чтобы заново выйти на цель.
Так противник получил время, чтобы организовать свою защиту. И теперь «U-69» была встречена огнем легких зенитных орудий. На судне цель еще не обнаружили, и снаряды падали в воду в некотором отдалении от субмарины, не причиняя ей никакого вреда. Едва засекли источник огня, в дело вступило 2-см орудие из «зимнего сада». Спустя секунду после того, как я дал разрешение открыть огонь, первые снаряды достигли своей цели. Вражеский огонь захлебнулся, не прошло и нескольких секунд.
Пока что 8,8-см орудие расстреливало свою цель. Первые два снаряда разбили корму. Третий — сорвал кормовое орудие с основания, подбросив его в воздух.
Носовое орудие было следующей целью. Его орудийный расчет уже был на местах и выпустил первые снаряды. Первые два перелетели лодку. Я подвел «U-69» ближе к корме корабля, чтобы скрыться от вражеского орудия. Мне не хотелось привлекать к себе никакого внимания. Вскоре расстояние между нами стало слишком маленьким для артиллерийского огня. В конце концов старшему матросу Кляйншмидту было дано разрешение открыть огонь из автомата.
