Пока мы «играли с призраком» под нами, я вдруг заметил, что в нашем охлаждающем аппарате постепенно исчезает вода. Это мне не понравилось, и я привлек внимание своего коллеги. У него вытянулось лицо, и мы поспешили домой. Нам нужно было преодолеть около 20 километров до берега. Мотор стал работать медленнее, и я уже готовился к погружению в холодную воду. Но мы выкарабкались! Наша махина с новым управлением на одном моторе доставила нас на берег и приземлилась.
Хорошо быть удачливым. В тот день мы больше не испытывали новое рулевое управление, иначе наверняка утонули бы.
КАПЛЯ КРОВИ ЗА ОТЕЧЕСТВО
(Остенде)
Я никогда еще не был серьезно ранен, наверное, потому, что вовремя наклонял голову или пригибался. Часто я даже удивлялся, что в меня не попали. Однажды пуля прошла сквозь оба моих меховых ботинка. В другой раз пробила кашне. Еще был случай, когда пуля прошла вдоль руки через мех и кожаную куртку, но сам я не был задет.
Однажды мы стартовали на истребителе, чтобы «порадовать англичан бомбами». Было интересно убедиться в эффекте бомбежки. По крайней мере, наблюдать, как взрываются снаряды. К сожалению, с моей большой машины, очень хорошо приспособленной для перевозки бомб, невозможно было наблюдать за эффектом бомбометания, потому что крылья самолета загораживали объект. Это всегда бесило меня и оставляло в неудовлетворенности. Если же слышишь внизу взрыв и видишь серо-белое облако на месте объекта, в который целился, – это всегда вызывает радость.
Поэтому я махнул своему другу Зумеру, чтобы он слегка отвернул в сторону. Я совершенно забыл, что бесславная машина, на которой я летел, имела два пропеллера, поворачивающихся направо и налево от моего кресла наблюдателя. Я хотел показать Зумеру, куда попала бомба, и вдруг – бах! Мой палец был задет винтом и поврежден. Зумер ничего не заметил. Больше в тот раз я не заботился о попадании бомб, а быстро отделался от них, и мы поспешили домой. Моя любовь к большой машине поуменынилась еще и оттого, что я был вынужден сидеть на земле в течение семи дней. Мне запретили летать, зато я наконец мог с гордостью сказать, что тоже ранен на войне.
МОЯ ПЕРВАЯ БИТВА В ВОЗДУХЕ
(1 сентября, 1915 год)
Зумер и я мечтали о сражении в воздухе. Мы летали на нашем «большом истребителе». Само название машины придавало нам уверенности, и мы думали, что нашему врагу будет невозможно удрать от нас.
Мы находились в полете каждый день по пять-шесть часов, не встречая ни одного англичанина. Я был обескуражен этим. Но одним прекрасным утром мы вновь вылетели на охоту, внезапно я увидел аэроплан «фарман»
[16]
, который вел разведку, не замечая нас. Зумер направился к нему. Мое сердце забилось учащенно. Было интересно, что же произойдет. До этого я имел весьма расплывчатое представление о битве в воздухе.
Прежде чем я опомнился, мы разминулись с англичанином. Я выстрелил четыре раза, а англичанин в это время оказался сзади нас и вовсю палил по нас. Должен сказать, что я не испытывал чувства опасности, поскольку не имел представления, каким будет финальный результат. Мы кружили друг за другом, пока наконец англичанин, к нашему великому удивлению, не отвернул от нас и не улетел. Я был очень разочарован, мой пилот тоже.
Оба мы вернулись домой в плохом настроении. Зумер упрекал меня за плохую стрельбу, а я его за то, что он не создал мне условий для хорошей стрельбы. Короче, наши отношения, до этого безупречные, серьезно пострадали. Мы осмотрели нашу старую машину и обнаружили приличное количество пробоин.
В этот же день мы второй раз отправились на охоту, но безуспешно. Мне было грустно. Я представлял себе, как выглядела борьба в боевом эскадроне. Там я всегда был уверен, что выстрел заставит неприятеля упасть с коня, а тут убедился, что аэроплан может выдержать большое количество попаданий. Я решил, что, сколько бы ни стрелял, все равно никогда не смогу сбить вражеский самолет.
Нам было не занимать мужества. Зумер – хороший пилот, а я совсем неплохой стрелок. Тем не менее мы были очень озадачены. Думаю, многие сейчас находятся в том же состоянии, в каком пребывали тогда мы. В конце концов, пилотирование должно было быть глубоко осмысленным.
БИТВА В ШАМПАНИ
Хорошее время, проведенное в Остенде, было очень коротким. Вскоре мы отправились на фронт, чтобы принять участие в битве в Шампани. Достаточно быстро мы поняли, что наша машина – без сомнения, очень вместительный аэроплан – никогда не будет переделана в хороший истребитель.
Однажды я летел с Остерутом, у которого самолет был меньше нашего. На расстоянии около пяти километров за линией фронта мы встретили двухместный «фарман». Он подпустил нас к себе, и я впервые в жизни увидел вражеского летчика вблизи. Остерут с большим мастерством летел бок о бок с «фарманом», так что я легко мог стрелять по нему. Наш противник, возможно, не заметил нас, потому что начал палить только тогда, когда у меня возникли трудности с пулеметом.
Израсходовав весь запас в 100 обойм, я, не веря своим глазам, обнаружил, что враг пошел вниз странной спиралью. Я сказал об этом Остеруту. Наш соперник все падал и падал и наконец воткнулся носом в огромный кратер. Хвост его был направлен в небо. Согласно карте он упал в пяти километрах от фронта. Стало быть, мы сбили его над вражеской территорией. В то время еще не было случая, чтобы самолет сбили над чужой территорией, поэтому на моем счету недостает одной победы. В конце концов, главное – сбить противника. И не важно, идет это на ваш счет или нет.
III
КАК Я ВСТРЕТИЛ БЕЛЬКЕ
Мой друг Зумер получил моноплан «фоккер». Поэтому теперь я должен был идти по жизни один. Шла битва в Шампани. Французские летчики выступили вперед. Чтобы объединиться в боевую эскадрилью, 1 октября 1915 года мы сели на поезд. В вагоне-ресторане за соседним столиком сидел молодой, ничем не примечательный с виду лейтенант. Тем не менее это был единственный летчик, четырежды сбивший врага в воздухе. Его имя упоминалось в сводках. Я много думал о нем и его опыте. У меня в то время были большие трудности, так как я до сих пор не сбил ни одного врага.
Мне очень хотелось узнать, как лейтенант Бельке делает это. Я спросил его: «Как вам это удается?» Он очень удивился и рассмеялся, хотя я спрашивал вполне серьезно, и ответил: «Все очень просто. Я лечу близко к противнику, хорошо целюсь – и он сбит». Я покачал головой и сказал, что делаю то же самое, но мои соперники при этом продолжают лететь. Бельке летал на «фоккере», а я – на своем «большом истребителе».
Я приложил усилия, чтобы ближе познакомиться с этим хорошим, скромным парнем, так как хотел, чтобы он научил меня своему делу. Мы часто играли вместе в карты, гуляли, и я задавал ему массу вопросов. Наконец я принял решение, что должен научиться управлять «фоккером». Возможно, от этого мои шансы увеличатся.
