– Не имею ни малейшего представления, о чём ты толкуешь, – спокойно ответил Тигеллин.
– Ну ладно, хватит! – резко бросил командир преторианцев. – Заткнитесь, все трое! Трибун Бурр очень скоро выбьет из вас всю правду, можете не сомневаться!
Он выделил четверых своих солдат и приказал им заняться телами убитых. Потом снова обернулся к пленникам:
– Пошли!
Глава двадцать девятая
Император Клавдий опустился на мягкую подушку трона в небольшом зале для частных аудиенций, которым обычно пользовался для повседневных заседаний. Сквозь арочные проёмы окон, занимавших одну стену, проникали первые лучи утренней зари, осветившие небо над городом, и крики ранних птиц. Но ни розовые отсветы на небе, ни весёлый хор щебечущих воробьёв не трогали сердца или души людей, собравшихся в зале.
Помещение заполняли германцы-телохранители, поспешно вызванные из казарм, куда их несколько часов назад заключил префект Гета. Тела самого префекта и центуриона Синия лежали в центре зала. У Синия была видна рана на горле, а Гету поразил удар в сердце. Выжившие члены их группы стояли возле мёртвых тел со связанными за спиной руками и с испуганными лицами. Центурион Тигеллин стоял на некотором расстоянии от них, охраняемый двумя германцами. Катона и Макрона, по-прежнему в перемазанных грязью туниках, тоже охраняли. Императрица, Нерон и Британик сидели на скамейках по одну сторону от императорского трона, а по другую его сторону находились ближайшие советники императора, Нарцисс и Паллас, а также трибун Бурр.
Клавдий медленно переводил взгляд с одного на другого, рассматривая всех присутствующих, и Катон видел, что он всё ещё пребывает в шоке, потрясённый покушением на собственную жизнь. Небольшой порез на щеке всё ещё кровоточил, и потёк засохшей крови спускался по лицу к подбородку и уже образовал небольшое пятно на его белой тунике. Он наклонился вперёд, опершись локтем на колено и положив подбородок на ладонь. Пальцы нервно поглаживали щёку. Потом он откинулся назад и прочистил горло.
– Клянусь богами, кое-кто за это з-з-заплатит. – Он указал пальцем на два трупа. – Такая же судьба ждёт всех, кто был связан с этим заговором. Я п-п-прикажу насадить их головы на колья и выставить на Форуме, чтоб все видели. А семьи в-в-вышлю в ссылку, в изгнание. А сочувствующих им бросят львам, на арену цирка. – Он сглотнул и закашлялся, вне себя от злости. Кашель продолжался довольно долго, голова императора дёргалась, он всё пытался справиться с приступом. Наконец приступ прошёл, и он молча уставился на лежащие тела. Молчали и все остальные, и скоро это стало невыносимым. Нарцисс прикусил нижнюю губу и выступил вперёд, желая обратить на себя внимание хозяина.
– Государь? Вероятно, нам лучше всего для начала выслушать рапорт трибуна Бурра, – предложил он.
Клавдий немного подумал и кивнул:
– Да-да… Да. Хорошо. Итак, трибун? Ждём твоих объяснений. Т-т-только говори по существу.
Все повернулись к Бурру и уставились на него. Он вышел вперёд и обратился прямо к императору. Как обычно, он был безукоризненно одет. Свой роскошный шлем, увенчанный гребнем, он держал под мышкой. Чётко поклонившись Клавдию, он начал свой доклад.
– Я собрал людей сразу, как только опцион Фусций сообщил мне, что происходит, государь. Вызвал первую попавшуюся секцию, потом собрал ещё людей, пока мы бежали ко дворцу. К тому моменту, когда мы добрались до твоего кабинета, мятежники уже убежали, так что я послал людей в сад на их поиски. Именно там и были обнаружены эти тела и эти трое. – Он указал на Тигеллина, Катона и Макрона. – Они по-разному излагали случившиеся события, вот я и приказал взять их под стражу, пока я не обеспечу полную безопасность тебе, государь, и твоей семье. И пока мы не убедимся, что в саду и во дворце более нет изменников и мятежников. Как только я узнал, что префект Гета участвует в этом заговоре, я отдал приказ, отменяющий все его предыдущие распоряжения. Послал за остальными германцами и преторианцами, назначенными в караул при дворце; их срочно привели из лагеря и расставили по периметру охранять дворец и никого не пропускать внутрь и не выпускать наружу. Именно тогда я получил твой приказ явиться к тебе и явился сюда, государь. – Бурр закончил свою речь коротким кивком.
Клавдий кивнул в ответ и вытянул губы. Потом указал на Катона и Макрона:
– А вы двое? Что можете с-с-сказать? Кажется, я вас помню… Может, раньше вас встречал?
– Да, государь, – ответил Катон. – Во время кампании в Британии. И здесь, во дворце, несколько лет назад. И ещё мы прикрывали тебя и свиту, когда на вас напали на Форуме. И когда рухнула плотина на Альбанском озере.
– Да неужели? – Клавдий прищурился. – Как я вижу, на вас туники преторианцев, но видок у вас, как у нищих оборванцев с Форума. Так в чём заключалось ваше участие в с-с-событиях нынешней ночи? Вы участники заговора?
– Нет, государь. Центурион Макрон и я привели во дворец ту группу, которая защищала тебя в кабинете.
– Правда? Центурион Макрон, говоришь… А ты тогда кто, молодой человек?
– Префект Катон, государь. А прежде – центурион во Втором легионе.
– Но на тебе же туника п-п-преторианца, как и у этих изменников, что валяются на полу! Бурр, это т-т-твои люди?
– Да, государь. – Бурр нахмурился. – Их перевели из легиона в гвардию несколько недель назад. Повысили, так сказать. По крайней мере, они так говорили. У нас они числились под именами Капитона и Калида. А теперь заявляют, что на самом деле они префект Катон и центурион Макрон.
– Так, значит. – Клавдий снова повернулся к Катону и Макрону. – И что же два командира из легионов делали в п-п-преторианской гвардии? Да ещё и под вымышленными именами? Не иначе как участвовали в заговоре против меня!
Тут вперёд выступил Нарцисс и тихо покашлял:
– Государь, я готов поручиться за этих людей. Они и в самом деле командиры из Второго легиона. Это я вытребовал их сюда, в Рим, и дал им специальное задание.
– З-з-задание? Какое задание?
– Помнишь историю с похищением серебра по дороге в Рим, государь?
– Конечно. Я стар, но не н-настолько беспамятен.
– Истинно так, государь. – Нарцисс поклонился. – Тогда ты помнишь, что я докладывал тебе об обнаруженной мною связи между этим ограблением и некоторыми преторианцами. Люди, которых я подозревал в этом преступлении, были связаны с Освободителями.
Клавдий кивнул:
– Продолжай.
– Для того чтобы продолжать это моё расследование, мне понадобились люди, которых можно было бы ввести в круг преторианцев. Катон и Макрон уже не раз выполняли для меня ответственные поручения, и их преданность тебе так велика, что они с радостью согласились рискнуть собственной жизнью и под чужими именами попытаться проникнуть в ряды заговорщиков.
