Синий коротко глянул на двоих новых рекрутов, потом кивнул преторианцу:
– Можешь идти. Прикрой за собой дверь.
Молодой солдат вышел, и снаружи послышался лёгкий щелчок запирающегося замка – запор встал на место. Теперь Синий осмотрел двоих новичков более внимательно. Катон не встречался с ним взглядом, просто смотрел прямо вперёд, вперив взгляд в маленький бюст императора, стоящий на пьедестале возле дальней стены.
– Так, ну, давайте покончим с формальностями. – Синий наклонился вперёд и протянул руку. – Ваши документы, ребята.
– Есть, мой господин! – Катон достал сложенный папирус и рекомендательное письмо и вложил их в ладонь центуриона. Синий внимательно прочитал документы, потом постучал пальцем по имперской печати внизу приказа о переводе, словно желая убедиться, что она подлинная.
– Вас очень хвалят и настоятельно рекомендуют. Ваш бывший командир крайне высоко о вас отзывается. Называет вас обоих образцовыми солдатами. Ну это мы ещё посмотрим, поскольку в преторианской гвардии более высокие требования по сравнению с легионами. В любом случае, ваши бумаги в полном порядке, императорский дворец одобрил ваше новое назначение, стало быть, вы теперь гвардейцы. – Он ещё раз просмотрел документы. – Кто из вас Капитон?
– Я, мой господин, – ответил Катон.
– А ты, значит, Калид. – Центурион одарил Макрона быстрой улыбкой. – Что ж, добро пожаловать. Что бы я ни говорил насчёт высоких требований, в гвардии всегда нужны опытные солдаты. Нас не слишком часто посылают в бой, но, когда посылают, от нас ожидают многого, и это тяжким грузом ложится на наши плечи. Поэтому чем больше в наших рядах ветеранов, тем лучше. Оборотная же сторона монеты такова: вы должны твёрдо усвоить, что ваши новые обязанности требуют абсолютно точного соблюдения всех существующих правил и установлений. В вашем приказе о переводе уточняется, что вы будете служить в пятой когорте под командой центуриона Луркона. Луркон сейчас в отпуске, так что вам надлежит явиться к командиру когорты. – Он помолчал. – По всей видимости, ваши подвиги произвели на императора такое впечатление, что он потребовал, чтобы вас назначили охранять его самого и его домашних. Поэтому вы и назначены в когорту, которая охраняет дворец.
– Это огромная честь, господин, – ответил на это Катон. – Мы гордимся таким назначением.
– И правильно, и должны гордиться. Такое назначение обычно получают лишь после нескольких лет службы в гвардии. Но даже при этом наши гвардейцы должны всегда помнить о том, что все обязанности здесь следует выполнять точно и чётко. В императорском дворце существует очень жёсткая иерархия, и все гвардейцы обязаны её знать и обращаться к каждому члену императорской семьи точно в соответствии с его или её положением. Как командир, отвечающий за рекрутский набор, подготовку и управление когортами гвардии, я приму все меры, чтобы вас должным образом подготовить, хотя на этой должности я нахожусь менее месяца. Я приставлю к вам кого-нибудь, кто знает все тонкости. – Он снова улыбнулся. – А вам придётся делать мне определённые скидки, так же как и мне – вам. Понятно?
– Да, господин!
– Когортой дворцовой стражи командует трибун Бурр. – Синий взял стилос и сделал пометку на восковой табличке.
– Трибун Бурр? – Макрон удивлённо поднял бровь.
– Именно так я и сказал, – резко ответил Синий, но потом выражение его лица смягчилось. – Ага, понимаю. В легионах трибун – это штабной командир, так ведь? В гвардии иначе. Каждой когортой командует трибун. Обычно он остаётся на этом посту год. Потом – отставка. Но это не единственное различие. Когорты в гвардии в два раза больше, чем в легионах. По сути дела, у нас в рядах почти десять тысяч преторианцев. Некоторые разосланы по дальним постам, но большая часть находится здесь, в этом лагере, так что в распоряжении императора имеется более девяти тысяч человек на случай любой чрезвычайной ситуации. Так что толпам недовольных приходится хорошенько подумать, прежде чем затевать какие-нибудь беспорядки. – Он сделал короткую паузу. – Конечно, поддержание порядка возложено не на нас одних. Есть ещё и когорты городской караульной стражи, а также ночная стража, они отлично справляются с патрулированием главных улиц, с пресечением всяких пьяных драк и дебошей и прочим. Преторианцы на самом деле – последнее средство усмирения. Так что когда мы вступаем в дело, все понимают, что это серьёзно.
– А часто такое случается? – спросил Макрон.
– Нет. Но недовольство зреет. – Синий сказал это очень серьёзным тоном. – В результате нарушения поставок хлеба из Египта запасы зерна в императорских амбарах почти иссякли. Бесплатные хлебные раздачи уже сократились, цены на зерно растут, в городе много голодных. Уже было несколько незначительных случаев беспорядков. Странная вещь, – задумчиво добавил он. – Мы тут в самом огромном городе мира. У нас самые лучшие бани, театры, цирковые арены, сюда доставляются отличные товары, даже предметы роскоши со всех концов мира, в наших библиотеках собраны лучшие творения лучших умов, а все императоры без исключения поддерживают строительство огромных храмов и общественных зданий. И тем не менее лишь пара кусков хлеба отделяет нас от бунтов, мятежей и прочих нарушений порядка.
Катон с Макроном никак не прокомментировали его слова и продолжали стоять, глядя прямо перед собой.
Синий тяжко вздохнул.
– Вольно. С формальностями покончено. А теперь я хотел бы услышать некоторые подробности о вас самих. Просто из любопытства. У меня возникло несколько вопросов.
Оба легионера слегка расслабились, встали свободнее и поглядели друг на друга. Катон прочистил глотку и ответил за обоих:
– Да, господин.
– Первое, вы ведь прибыли из Британии?
– Да, господин.
– Где кампания продолжается, несмотря на то, что Клавдий несколько лет назад успел отпраздновать триумф, разрешённый ему сенатом за завоевание Британии.
– Мы контролируем самый центр острова, господин. И оттесняем врагов обратно в горы, идущие по границам этой нашей новой провинции. Это всего лишь вопрос времени, прежде чем легионы завершат нынешнюю работу.
– Правда? У меня есть двоюродный брат, он служит в Девятом легионе. И вот он время от времени пишет мне, и, должен сказать, у него не столь оптимистичное мнение, как у вас, по поводу наших успехов. По его словам, мы всё пытаемся сокрушить тех, кто нам противостоит. Враги регулярно производят нападения на наши коммуникации и нарушают снабжение, а потом сразу же исчезают, как только вблизи появляются значительные наши силы.
– Это просто новая манера вести войну, мой господин, – вмешался Макрон. – Она навязана им после того, как они расстались с идеей противостоять нам в открытом бою. Это обычная стратегия побеждённых. Но всё, чего они могут таким образом добиться, это выиграть ещё немного времени, прежде чем окончательно склонятся перед Римом.
– Хотелось бы мне, чтобы и у моего родственника была такая же флегматичная натура, как у тебя, Калид. Однако он не единственный, кто, кажется, полагает, что эта кампания идёт так отлично, как заставляет нас считать императорский дворец. Возможно, рядовые легионеры думают иначе. В конце концов, обычные солдаты, такие как вы, не обладают широким кругозором. Скажите-ка, а что думают простые ребята из легионов? Какое у них… настроение?
