– Чтобы этого добиться, толпу нужно накормить, – ядовитым тоном ответил Нарцисс. – А я вовсе не умею добывать зерно волшебством.
– Да, это невозможно, – согласно кивнул Катон.
Макрон недовольно засопел.
– В любом случае, мы по уши в дерьме. Я уже это говорил. Положение отвратное, от него так и воняет.
Катон поглядел на друга:
– Вот оно! – пробормотал он. – Вот в чём дело!
– О чём это ты, приятель?
– О Цестии. Ты помнишь, как мы с ним встретились в первый раз? В таверне?
– Да. И что с того?
– А помнишь, как от них воняло?
Макрон кивнул:
– Дерьмом воняло.
– Именно! Дерьмом! – воскликнул Катон, и его глаза возбуждённо заблестели. – И где они так перемазались, чтобы от них так воняло? В канализации, вот где! А ещё точнее, в Большой Клоаке, которая протекает прямо под центром города, прежде чем слить дерьмо в Тибр.
– Очень интересно. И что с того, что Цестий и его приятели испоганились в Клоаке, возясь в дерьме? Нам-то от этого какой прок?
– Сам подумай, Макрон. Где Большая Клоака сливается в Тибр?
– Невдалеке от Боариума. Возле склада Гая Фронтина.
– Совсем рядом, если быть точным. – Катон не мог сдержать улыбки – как всё-таки умно придумали эти заговорщики! – Ну, теперь-то понимаешь?
Макрон недоумённо посмотрел на Нарцисса:
– О чём он толкует?!
Нарцисс погладил челюсть.
– Кажется, я понял.
– Другого объяснения нет, – сказал Катон. – Мы знаем, что зерно вывезли со склада. В какой-то момент между его покупкой и нашим появлением там, когда мы обыскивали этот склад. Тогда его перевезли в другое место. Я всё думал, как им удалось это проделать, чтобы никто ничего не заметил. Теперь знаю. У них там должен быть ход в канализацию. И они использовали тоннель, чтобы вывезти зерно незаметно. Именно поэтому, вероятно, Цестий и его люди и оказались в тот вечер в той таверне – отпраздновать завершение своих трудов. – Он повернулся к Нарциссу, его глаза возбуждённо блестели. – Надо снова посетить этот склад. Мне нужны люди, которым можно доверять. Преторианцев брать нельзя. Значит, это должны быть германцы. Дай мне человек пятьдесят и факелы, и мы найдём это зерно!
– Не знаю, не уверен, что я могу их отпустить. Они мне нужны здесь.
– Если мы не добудем зерно, безразлично, где они будут находиться.
Императорский советник никак не мог прийти к окончательному решению. Но потом всё же кивнул:
– Хорошо. Но я могу дать только двадцать человек. Не больше. И тебе придётся взять с собой одного из их командиров. – Нарцисс ещё подумал. – Центуриону Плауту можно доверять. – Он поглядел на небо над городом. Быстро темнело, но на горизонте ещё светилась пастельно-розовая полоска. – Отправляйтесь поскорее. И возьмите с собой Септимия. Снаряжение оставьте здесь. – Тут Нарцисс ткнул пальцем в сторону обоих легионеров: – Хорошо бы, чтоб ты оказался прав, Катон. Если с императором что-нибудь случится, потому что рядом не оказалось достаточно людей для его охраны, это будет твоя вина, Катон.
– Спасибо за добрые напутствия и слова ободрения, – кислым тоном ответил Катон. – Вот ещё что. Как нам выбраться из дворца, не поднимая тревоги?
Нарцисс не мог сдержать улыбки:
– Есть один выход. Неужели ты думаешь, что императоры строили этот дворец без тайных входов и выходов, а? Ход тянется до самого Большого цирка. Калигула пользовался им время от времени, когда отправлялся на скачки инкогнито. О нём не было известно даже преторианцам, он держал это в секрете, чтоб они не попытались держать его под присмотром во время его похождений.
Макрон засмеялся:
– Не очень-то это ему помогло.
– Веди-ка нас к этому тайному ходу, – сказал Катон. – И вели своим германцам идти туда же, с оружием и в полной готовности. – Он кивком указал на заходящее солнце. – Думаю, нам предстоит долгая и кровавая ночь. И только боги знают, что нам принесёт утренняя заря.
Глава двадцать шестая
– В следующий раз разговаривай с посетителями вежливо. – Катон приятно улыбнулся и слегка ткнул сторожа склада остриём меча под подбородок.
– Прости меня, господин, я не п-понимаю… – Сторож был явно в замешательстве и здорово испуган.
– Ты меня не помнишь, не так ли? – Катон нахмурился, избавившись от минутной расслабленности. Всё равно не будет никакого проку от мелкой мести этому человеку, который уже полностью забыл их прошлую встречу. – Ладно, неважно. Скажи-ка лучше, кто-нибудь входил на склад или выходил из него во время твоего дежурства?
Сторож оглянулся на группу здоровенных мужчин, которые подкрались к нему в своих калигах с мягкими подошвами, пока он дремал, а потом схватили его и прижали к стене склада Гая Фронтина. Он судорожно сглотнул и перевёл взгляд обратно на Катона.
– Лучше правду говори, если хочешь остаться в живых, – тихо предупредил его Катон, чуть нажимая на меч.
– Всего один ч-человек, мой господин.
– Полагаю, что это был Цестий, – сказал Макрон, стоявший рядом с Катоном. – Как он выглядел? Здоровенный малый? Или маленький?
Сторож оглядел Катона с головы до ног:
– Примерно твоего роста, господин.
– Значит, не Цестий. – Катон опустил меч. – Давно?
– Я бы сказал, не более часа назад, господин.
– И никого больше не было?
– Нет, господин. Точно говорю.
– Хорошо. Ты идёшь с нами. Макрон, открывай ворота.
Макрон кивнул, сделал шаг к воротам и взялся за рукоять тяжёлого железного засова, вытащил его из скобы, стараясь сделать это не слишком громко. Благодаря введённому комендантскому часу на причале не было ни души, но Катон опасался встревожить тех, кто мог находиться в здании склада. Макрон отворил створку достаточно широко, чтобы мог пройти один человек, и они один за другим прошли за ограду. Катон пропустил вперёд Септимия, центуриона Плаута и пятерых германцев, прежде чем подтолкнул сторожа ко входу.
– Никакого шума, – сказал он тому. – И не пытайся убежать, понял?
Сторож энергично закивал, и Катон подтолкнул его внутрь. Двор склада выглядел пустынным, как это было и несколько дней назад. Ущербная луна испускала неяркий свет, и при этом освещении центурион и его люди быстро обыскали все помещения. Там было пусто, как и раньше. Ни звуков, ни движения, ни души.
– Ищите люк или дверь, закрывающую вход в сточный канал, – приказал Катон. – Это где-то здесь.
Центурион и его солдаты ещё раз осмотрели всё вокруг, и командир доложил Катону:
