В обычае были притеснения и жестокие шутки. Братья не только не пользовались, в силу своего королевского происхождения, никакими поблажками со стороны своих будущих подданных — обоих изводили немилосердно. Дэвида один раз заставили участвовать в пародийном представлении казни Карла I, где он должен был высунуть голову в подъемное окно, а ему на макушку с силой опустили верхнюю раму. Берти, прозванного за хрупкое телосложение Сардинкой, его соученик как-то раз обнаружил в переходе, ведущем от столовой: он был плотно закатан в подвесную койку-гамак и звал на помощь. При том значении, которое придавали в училище командным играм, братья оказались в невыгодном положении, не имея опыта в футболе и крикете.
Затруднения Берти усугублялись плачевно низкой успеваемостью. Осборн был преимущественно техническим заведением с преобладанием математики, навигации, естественных и инженерных наук. Хотя Берти успешно справлялся с конкретными задачами инженерной и морской практики, с математикой дела обстояли катастрофически: он постоянно оказывался если не на последнем месте в классе, то близко к тому. Несомненно, его заикание тоже играло здесь некоторую роль. Хотя оно практически пропадало, когда он бывал с друзьями, на занятиях в классе оно возвращалось с удвоенной силой. Он был не в состоянии произнести начальную букву в слове «дробь», а как-то раз не сумел ответить на вопрос о том, что такое половина половины, из-за не поддающегося ему начального согласного в слове «четверть», — все это слагалось в злосчастную репутацию тупицы. Его отец, которому всегда лучше удавалось общаться с сыном на расстоянии, казалось, понимал его. «Уотт [помощник учителя] считает, что Берти стесняется в классе, — писал он Ханселлу. — Я полагаю, что отвечать ему мешает нежелание обнаружить свое заикание, но я надеюсь, что с возрастом это пройдет»
[33]
.
Однако на это потребовалось несколько лет. На выпускных экзаменах, состоявшихся в декабре 1910 года, Берти был шестьдесят восьмым из шестидесяти восьми. «Боюсь, я не смогу скрыть от вас тот факт, что П. А.
[34]
провалился, — писал Уотт Ханселлу. — Он в последние несколько дней был просто вне себя от радости, что возвращается домой, и, поскольку, к несчастью, это были дни экзаменов, все кончилось крайне плачевно».
Вскоре умер его любимый дедушка, Эдуард VII. 7 мая Берти выглянул из окна своей старой классной комнаты в Мальборо-хаус и увидел, что королевский штандарт над Букингемским дворцом спущен до середины флагштока. Два дня спустя, одетые в форму военно-морских кадетов, он и Дэвид наблюдали с балкона Сент-Джеймского дворца церемонию провозглашения их отца королем. В день похорон деда они маршировали за его гробом от вокзала в Виндзоре до часовни Святого Георгия.
Вступление на престол их отца означало, что Дэвид был теперь первым по линии престолонаследования, а Берти — вторым.
Незавидные академические результаты не помешали Берти перейти к следующей стадии образования — в Королевском военно-морском колледже в Дартмуте, где Дэвид учился уже последний семестр. Здесь снова Берти приходилось терпеть неизбежное сравнение со старшим братом (который и сам не отличался большими академическими способностями). «Можно только пожелать, чтобы у него было побольше энергии и энтузиазма принца Эдуарда», — писал Уотт
[35]
.
Дела у Берти, однако, пошли лучше в следующем году — не в последнюю очередь потому, что Дэвид сменил Дартмут на колледж Магдалины в Оксфорде, позволив младшему брату выйти из его тени. Учебный план стал больше отходить от теоретических дисциплин и обращаться к практическим аспектам судовождения, которые были ему ближе. К тому же старший офицер его курса лейтенант Генри Спенсер Купер посоветовал ему заниматься теми видами спорта, которые ему лучше даются, — верховой ездой, теннисом, бегом по пересеченной местности.
После двух лет в Дартмуте, в январе 1913 года, он приступил к следующей ступени подготовки — к полугодичному учебному плаванию на крейсере «Камберленд». Во время плавания с заходом в Вест-Индию и Канаду Берти испытал на себе официально-льстивое внимание, неизбежное в его положении члена королевской семьи. Ему так часто приходилось появляться на публике, что он уговорил однокурсника подменять его в качестве «двойника» на некоторых менее значительных мероприятиях. Но главное — он столкнулся с необходимостью произносить речи, и это стало для него тяжким испытанием на протяжении всей его жизни. Особенно мучительным было чтение подготовленной речи на открытии Кингстонского яхт-клуба на Ямайке.
15 сентября 1913 года Берти получил назначение младшим корабельным гардемарином
[36]
на линкор «Коллингвуд» водоизмещением 19 250 тонн. Это было первой ступенью службы в военно-морском флоте, которую он, как и его отец до него, считал своим главным делом на несколько последующих лет. В судовой роли он числился как Джонсон — видимо, из соображений безопасности.
Все же между отцом и сыном было существенное различие. Если будущий Георг V одинаково любил флот и море, то его сын, боготворя флот, не особенно любил само море и сильно страдал от морской болезни. К тому же его преследовала мучительная застенчивость, о чем сохранились свидетельства нескольких его сослуживцев-офицеров. Один из них, Ф. Дж. Ламберт, отозвался о принце как о «маленького роста краснолицем юнце с сильным заиканием», добавив: «Он отдавал мне рапорт и вроде как споткнулся на слове, при этом брызнув слюной. Я понятия не имел, кто он такой, и чуть не обругал его за то, что он меня обрызгал». Другой, младший лейтенант Гамильтон, написал о своем подчиненном: «Джонсон полон молодой жизнерадостности и веселья, но я не в силах вытянуть из него ни слова»
[37]
. Произнести тост «За короля!» в кают-компании корабля Королевских ВМС было для него мучением из-за страха перед звуком «к».
Но впереди ждали гораздо более серьезные испытания. 3 августа 1914 года Соединенное Королевство объявило войну Германии вслед за «неудовлетворительным ответом» на британский ультиматум о том, что Бельгия должна оставаться нейтральной. 29 июля «Коллингвуд» в составе боевой эскадры покинул Портленд, направляясь к Скапа-Флоу
[38]
на Оркнейских островах, у самой северной оконечности Шотландии, чтобы охранять от немцев доступ с севера в Северное море.
Берти отправился на север на своем корабле, но через три недели у него начались проблемы со здоровьем, которые омрачали всю его флотскую карьеру. Он испытывал резкие боли в животе и с трудом дышал; диагноз был — аппендицит, и 9 сентября Берти прооперировали в Абердине.
