— Правда, правдивее некуда. Завтра днем приходите на наш спектакль. Он состоится во дворе университета. Студенты нас, конечно, освистают, но, поверьте, они свистят всем, кто смеет явиться в Оксфорд со своими спектаклями.
— Я так люблю театр! — всплеснула руками Мэри. — Я постараюсь попросить кого-нибудь заменить меня в таверне. Каждый раз, когда родственники едут в Лондон, я прошу привезти мне книги. Я читала много пьес. Надо посмотреть, нет ли среди них и вашей.
— Вы где-то учились? — неожиданно спросил Уильям.
— Мои родители нанимали мне учителей, — кивнула Мэри, — даже хотели отправить в Лондон ко двору, использовав свои связи. Но ко мне посватался Джон. Он человек состоятельный, известный в Оксфорде. Поэтому в Лондон я не уехала.
— Вот, опять образованная, — сказал Джеймс, когда Мэри отошла от их стола, чтобы обслужить других клиентов, — ты их сразу, что ли, распознаешь?
— Не знаю. Наверное, красота у умных женщин какая-то особенная.
Весь вечер Уильям наблюдал за Мэри и не мог понять, что с ним происходит. Он забыл Элизабет, свою к ней болезненную привязанность. Забыл Лондон, Стрэтфорд и театр. Он видел лишь эти сверкающие глаза, бросающие на него быстрые взгляды, обрамляющие лицо резвые локоны, полные губы, постоянно растягивающиеся в улыбке, тонкие руки, подхватывающие тяжелые подносы с тарелками…
Во дворе Уильяма ждала собака. Она наелась и сидела, довольная удачно сложившимся днем. Уильям присел рядом с ней на корточки.
— И что со мной происходит? — задал он ей вопрос. — Неужели Джеймс прав, и я влюбился? Только этого мне не хватало, — Уильям покачал головой, — мне сорок лет, а чувствую себя мальчишкой.
Собака не отвечала, но смотрела на него понимающим взглядом.
На спектакль Мэри пришла с мужем. Джон Давенант выглядел гораздо старше своей жены. Это был полноватый, неулыбчивый, суровый мужчина с пристальным взглядом. Уильям на сцене в тот день играл только для Мэри. В конце она громко хлопала в ладоши и, как всегда, вовсю улыбалась. После спектакля муж и жена Давенант подошли к Уильяму, чтобы поблагодарить за доставленное удовольствие.
— Жена сказала, вы автор пьес, — уточнил Джон, — талантливо, ничего не скажешь, — произнес он с видом человека, который только и делал, что смотрел спектакли и читал пьесы, — мы бы хотели вас сегодня пригласить поужинать с нами. Наш дом находится прямо за гостиницей. В шесть часов, если вам это удобно.
— Да, конечно. Благодарю, — Уильям кивнул, не понимая, зачем ему это нужно.
— Мэри нашла у себя две книжки с вашими пьесами, — продолжил Джон, — надеется, что вы ей их подпишите.
— Сочту за честь, — Уильям опять кивнул. Он старался не смотреть на Мэри, которая молчала, предоставляя говорить мужу. Но он заметил и ее улыбку, и изящную прическу, которая ей так шла, и платье, облегавшее тонкую талию.
— Итак, ждем вас. До встречи, — попрощался Джон и повел жену домой.
— Ну что, попал? — спросил подошедший к концу разговора Джеймс. — Но Мэри хороша. Тут не поспоришь. Пойдешь к ним сегодня с визитом?
— Мэри хочет, чтоб я ей подписал книги.
— И в этом все дело? Просто подписать книжки?
— Не приставай, Джеймс. Я и сам не пойму, что делаю и зачем. Мне нравится эта женщина. Я от нее глаз оторвать не могу.
— Я заметил. Завтра мы здесь последний день. Ты как? С нами поедешь или будешь возлежать у ног новой возлюбленной?
— Не смейся. Куда я денусь? Поеду с вами. У Мэри муж.
— Точно ты заметил. Я уж подумал, ты его как-то не увидел рядом с ней, — ехидничал Джеймс, — суровый мужчина, между прочим.
Вечером Уильям подошел к большому каменному дому, стоявшему чуть поодаль от постоялого двора. Он заставил себя успокоиться и постучал. Дверь открыла сама Мэри.
— Добрый вечер. Проходите, — она отошла чуть в сторону, пропуская Уильяма в дом. Он успел вдохнуть аромат, исходивший от ее тела, и сумел слегка коснуться ее руки.
В гостиной был накрыт стол. Навстречу Уильяму поднялся Джон.
— Рад, что вы пришли. Нас редко посещают гости из Лондона. А тем более такие известные люди, как вы.
— Вы преувеличиваете мою известность, — Уильям смутился.
— Нет. Если у Мэри нашлись две ваши книжки, это что-то да значит, — уважительно произнес неулыбчивый хозяин дома, — садитесь. Расскажите нам о том, что вы пишите, что идет в Лондоне в театрах. Мы тут отстали от жизни. Возможностей ездить в столицу немного. Нужно ведь следить за тем, как идут дела в гостинице и в таверне. Мэри вот любит сама обслуживать наших посетителей, готовить на кухне. Так просто не бросишь такое хозяйство.
— Верно, — согласился Уильям, — хозяйство у вас большое, — он посмотрел на Мэри. Она раскладывала еду по тарелкам.
— Ешьте, пожалуйста, — обратилась она к Уильяму.
— Мэри почти все приготовила сама. Она прекрасно готовит, — похвалил жену Джон.
Позже, после обильного ужина, Уильям и Мэри остались одни. Джон сослался на усталость, извинился и ушел спать.
— Он всегда ложится рано, — объяснила Мэри, — рано ложится и рано встает. Сегодня хотел подольше поговорить с вами, но завтра много дел.
— Я не возражаю против вашего общества.
«И только вашего», — мысленно закончил фразу Уильям.
— Вам нравиться быть хозяйкой постоялого двора? — продолжил он разговор.
— Да. Я люблю находиться среди людей. Мне интересно общаться с теми, кто у нас останавливается. Люблю готовить. Конечно, на кухне у меня есть помощники. Но я часто обслуживаю гостей сама. Вечером, когда муж уходит спать, я читаю. Чем может не устраивать такая жизнь? — она улыбнулась.
— И вам никогда не хотелось бежать отсюда? Оксфорд — небольшой город. Должно быть, здесь скучно.
— Нисколько. Уверяю вас, я не лукавлю. Счастье не зависит от того, где ты живешь.
— А от чего оно зависит? Я был несчастлив там, где родился и вырос, и всегда хотел оттуда сбежать.
— И сейчас? Сейчас вы счастливы? — Мэри перестала улыбаться и внезапно стала серьезной.
— Нет, — глядя ей в глаза, Уильям не смог ответить иначе и сказал правду.
— Вы стали успешны, но не стали счастливее. Счастье внутри нас. Оно не бродит где-то снаружи. Иначе его действительно можно было бы найти, пусть даже и обойдя весь свет. А искать нужно в своей собственной душе.
— И все-таки вы слишком умны, чтобы жить здесь. Да еще с таким мужем, — непроизвольно добавил Уильям.
— А что, Джон вам показался глупцом?
— Нет, но, по-моему, с ним очень скучно.
— Муж умный и начитанный человек. Но он замкнутый и необщительный. Что ж, нам хватает моей общительности. Не представляю, как бы мы ужились, если бы оба были такими болтунами, как я, — Мэри рассмеялась, — и он очень меня любит и ценит. Это тоже важно.
