Книга Обряд на крови, страница 55. Автор книги Сергей Зверев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Обряд на крови»

Cтраница 55

Целый час потратил на тщательный осмотр местности, но зато теперь вся картина произошедшего для него была совершенно ясна: кто стрелял в медведя и откуда; из какого оружия стрелял; кто на костре медвежатину жарил; и много что еще другое. «Вот здесь этот гад лежал зачем-то, — размышлял Айкин. — Отдыхал, наверно. Потом туда ходил, на полянку, где лошадка топталась. Потом обратно к костру вернулся. Покушал — маленько мясца пожарил. Отрезал лапу у медведя и тогда за тем вторым потопал. — Добрался до последней мысли и надолго всерьез задумался: — А зачем он не за нами теперь пошел, как раньше? Зачем за этим вторым поплелся? Чё он его, тоже поранить хочет, как Бориса? Может поранить. Он же злой, как минхуза бешеная… А этот второй, наверно, из тех лесных людей, маловеров, про которых Андрюха рассказывал. Наверно, точно из этих… А-а, он, наверно, свои соболиные ловушки проверял! Увидел медведя, убил его… А чё же он тогда кушать не остался, а ушел сразу? Там же этот гад точно один кушал. Может, он его испугался?.. Надо идти за ними быстренько. За этим гадом идти, пока он этого маловера не подстрелил, как Борю. Посмотреть надо, зачем он его догонять надумал».

Надо было, конечно, идти быстренько. Надо было, но так ему этого не хотелось. И страшно было очень, и в животе от голода давно бурчало. Но что же тут поделать, если надо?

Повздыхал немножко сокрушенно. Скучно пожевал строганинки из медвежьего языка. Самое вкусное — глаза — уже давно вороны подлые склевали. Напихал кусков мерзлого мяса в вещмешок, да и то совсем немножко, не столько, как хотелось, — так, чтобы при ходьбе несильно плечи оттягивало. Посмотрел с большим сожалением на редкое лакомство — огромную медвежью голову, облизнулся на нее, как кот на сметану, и, собрав всю свою волю в кулак, заставил себя стать на след чужака. Сначала плелся ни шатко ни валко, как вяленый, но потом, вспомнив, что надо поспешить, прибавил шагу.


Через несколько часов быстрой ходьбы просто кожей почувствовал, что начинает догонять чужака, что совсем уже небольшое расстояние их теперь разделяет. Да и след незнакомца, идущий параллельно следу лошади, стал к тому времени совсем рыхлым, абсолютно свежим. Уже крошился, рассыпался от малейшего прикосновения. А, когда проложенная чужаком в снегу борозда вывела из леса в широкий, залитый солнцем распадок, поросший чахлой низкорослой леспедицей и полынью, у Айкина буквально захолодело в груди и язык как будто прирос к нёбу. И, спустившись в низину на пару десятков метров, он вдруг резко затормозил и, прикрывшись ладонью от нестерпимо яркого полуденного солнца, посмотрел вдаль, туда, куда тянулись ровные прямые цепочки лошадиных и человеческих следов. А через минуту, заметив, как что-то блеснуло на дальнем противоположном склоне лощины, инстинктивно пригнулся и попятился. Развернулся и быстро полез в гору.

Скорчившись за толстым замшелым комлем корявой сосны, сжавшись в комочек в позе эмбриона, он с ужасом подумал: «Он меня увидел, наверно! Уй, как плохо тогда будет! Сейчас догонит и палить будет! Куда я тогда спрячусь?! — А через полминуты, сообразив, что напрасно выпустил лощину из поля зрения, Айкин вскочил и, осторожно выглянув из-за ствола, прирос глазами к залитой солнцем низине: — Вот так правильно нужно. Так он не сможет незаметно ко мне подобраться».

Увидев, как вооруженный человек вышел из кустов на противоположной стороне распадка, Айкин остолбенел, прирос к шершавой сосновой коре, а когда тот спустился в лощину и, пригнувшись, начал рассматривать его следы, почувствовал, как шевелятся волосы под шапкой. Живот словно обручем стянуло. По спине поползла струйка ледяного пота. И он уже готов был сорваться с места и вломиться в чащу, когда незнакомец разогнулся, посмотрел еще раз в его сторону и вдруг, повернувшись, медленно побрел обратно.

«А-на-на, — прошептал Айкин, когда чужак поднялся по склону лощины и скрылся из вида. — Повезло мне, однако! Сильно повезло! Не стал он меня искать! Уф, уф, как повезло шибко!.. Но больше все равно я его дразнить не буду. Теперь прямо за ним ни за что не пойду. Только в сторонке где-то пойду, чтобы он меня больше не смог увидеть». И, приняв очень трудное, но верное решение, не позволив себе проявить постыдное малодушие, он обессиленно бухнулся в сугроб, набрал пригоршню снега и принялся с силой натирать им пылающее жаром, лоснящееся от пота лицо. Растер его до боли, посмотрел на свои исцарапанные, мокрые, до сих пор дрожащие от страха ладони и тихонько всхлипнул: «Как же я его убью-то? Как?.. Если я даже лосенка убить не смог?»

Славкин и Айкин

Переменил свое первоначальное решение, а точнее — серьезно его откорректировал, хотя и знал твердо — все, что в самые первые минуты в неадекватной ситуации подсказывает помноженная на опыт интуиция, потом, в итоге, и оказывается единственно верным. «Нет, играть с ним в догонялки я все-таки не буду, — рассудил, подумав основательно. — Эта рожа узкоглазая — явно из местных. Нанай, удэгеец или еще что-то в этом роде. А значит, заставит меня капитально за ним по буеракам побегать, ноги побить. Они, как правило, мелкие, но выносливые, как мулы. Да и тайга для них — что родная халупка. В результате только времени на него море изведу и пупок надорву нехило… Поэтому, наверно, так порешаем — простенько и со вкусом: потащится следом — солью махом, а нет — и пусть себе гуляет. На кой он мне сдался… Оружия у него я не видел… Хотя, конечно, и какой-то короткий ствол исключать не следует. Тот же обрез, к примеру? Но, с другой стороны, зачем ему в тайге такое малоэффективное оружие? Не больно-то с ним поохотишься. Да и они обычно такие штуки совсем не уважают… Все — больше дурью не маюсь. Сейчас не до этого».

Поднялся на увал, еще раз посмотрел, обернувшись, на оставленный позади распадок и подумал: «Жаль, что у меня не эсвэдуха. А то бы мочканул его с лету. До него ведь было тогда — всего ничего — не больше семисот метров?.. Можно и с винтореза, конечно, но тут уж — без полной гарантии. Пятьдесят на пятьдесят. Хорошая машинка, но не для такой дистанции».

Распустил молнию на куртке, на горловине свитера и, почувствовав, как приятно холоднуло стылым воздухом распаренную ходьбой, разгоряченную грудь, зацепился взглядом за убегающий вдаль лошадиный след и, стартанув, поддал хода.


Выждав с полчаса после ухода чужака, Айкин поправил расшатавшиеся нервишки мороженой медвежатиной. Пожевал немножко, чуток набил брюхо, и сразу на душе полегчало, как-то посветлее стало. И кишки уже не так сильно от страха сводило, и поджилки почти трястись перестали.

«Надо идти», — сказал он себе твердо. Просунул руки в лямки вещмешка, пососал щепотку снега, чтобы хоть как-то утолить одолевшую жажду, и, скрепя сердце, пустился в путь. Протянул с полкилометра по гребню распадка, постоял немного, прислушиваясь, повертел башкой по сторонам. Глубоко втянул в себя воздух широко раскрытым ртом и на выдохе сорвался с места и понесся вниз с горы. Несколько раз почти безболезненно навернувшись (снежок-то совсем мягкий!), за каких-то пять минут в диком темпе перескочил лощину и притаился, занырнув в густые заросли пахучей полыни. Полежал, унял одышку и, убедив себя в том, что его маневр остался для чужака незамеченным, осторожно, с опаской поднялся на ноги. Осмотрелся и решил: «Теперь вон там под теми дубками пойду. Трещать только сильно будет. Но это ничего. Все равно он меня не услышит. Далеко, однако».

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация