Наоборот, Эллисон выразит признательность, держа в кои-то веки рот на замке! Есть, оказывается, и такой способ сказать «спасибо».
Она может, например, не обращаться в «Дейли ньюс», «Таймс» или «Пост». Не выступать в телешоу вроде «Дэйтлайн»
[8]
.
Разве это не будет мило с ее стороны?
Потому что сделай она нечто подобное, и это мало поможет осуществлению грандиозных планов мистера Будущего Губернатора. Впрочем, до этого может и не дойти. Вероятно, ей не придется даже упоминать о газетах и телевидении. Может случиться так, что она уже будет держать в руках чек всего через несколько секунд после того, как заявит: «Я знаю, кто ты на самом деле».
Эллисон взяла сотовый телефон и начала набирать известный ей номер, но потом остановилась. У нее сильно забилось сердце. Выдумывать трогательные истории, чтобы вытянуть деньги у мамы, – это одно. А вот это уже нечто иное. Но разве не именно такие сюрпризы и должны поджидать девушку, сбежавшую из провинциального Дейтона на свет огней большого города?
– Алло!
– Это я. Эллисон.
– Кто?… Ах, Эллисон!
– Да. Помнишь меня?
– Конечно… Но послушай, я сейчас не могу говорить.
– Нам необходимо встретиться и кое-что обсудить.
– Не самое подходящее время.
– Я видела в тебя в новостях.
– Что?
– А я ведь даже не представляла, кто ты. Странно было ничего мне не рассказать. Во-первых, что у тебя есть семья, а во-вторых…
– Не горячись, Эллисон. Я постараюсь перезвонить тебе через неделю-другую. Сейчас слишком много дел. Если ты смотрела новости, то знаешь, что избирательная кампания набирает обороты, а кроме того… Есть другие проблемы. Вероятно, будет начато расследование по поводу…
– Помнишь, где мы в первый раз провели время вместе?
– Естественно.
– Будь там в три. До того как станет слишком многолюдно, и ты все равно потом успеешь в Линкольн-центр, на Бродвей или где там еще платят тысячи баксов за ужин.
– Я не могу сейчас встретиться с тобой. Мне очень жаль, но не могу. Нас не должны видеть вместе.
– Ровно в три.
– Господи, что все это значит?
– Увидишь. Хотя об одном можешь не волноваться. По крайней мере я не беременна.
В половине третьего Эллисон сидела в баре «Грамерси-Парк», прямо за углом от дома, где О’Генри написал когда-то знаменитые «Дары волхвов». Ей удалось занять ту же кабинку, в которой состоялось первое свидание с Янгером. Впрочем, слово «свидание» теперь кажется ей неподходящим. Свидания назначают заранее. «Случайное знакомство» – так это лучше называть при новых обстоятельствах. Или есть совсем старомодное определение. Как же оно должно звучать? «Роковая тайная встреча».
Эллисон заказала себе джин-тоник, держа входную дверь под наблюдением. При этом все еще пыталась репетировать, что скажет, хотя понимала, что зря тратит время. Она ведь старалась заранее продумать каждую фразу еще перед телефонным звонком, но как только гудки прекратились и в трубке раздался голос, выдала первое, что пришло в голову. Чистую импровизацию. И ей самой это понравилось, особенно итоговый пассаж про беременность. Получилось забавно!
В три часа, почти секунда в секунду, кто-то вошел в дверь и сразу заметил сидящую в кабинке Эллисон.
Но это не Моррис Янгер.
Его жена Бриджит. Правда, выглядела она не так, как Бриджит Янгер, которую Эллисон видела на телеэкране. В красно-черном платке, купленном, как догадалась Эллисон, в бутике «Эрмеса». Почти всю верхнюю часть лица скрывали солнцезащитные очки.
Но это точно она. Сексапильная женушка генерального прокурора. Бриджит уверенно держалась на трехдюймовых каблуках, засунув руки в карманы плаща. Сразу несколько мужчин за стойкой бара чуть не свернули себе шеи, когда она проходила мимо, но не потому, что узнали ее. Такая женщина всегда привлекает к себе повышенное внимание.
Бриджит Янгер направилась туда, где расположилась Эллисон, и села на кожаный диванчик напротив нее.
– У тебя вид, как у шпионки какой-нибудь, – с усмешкой заметила Эллисон.
– В моем распоряжении всего несколько минут, – произнесла Бриджит. – Зачем тебе понадобилось срочно видеть меня?
– Но я же сказала по телефону: нам надо кое-что обсудить.
10
– Мне бы очень не хотелось, чтобы вы считали меня человеком, который гонится за высокими должностями, но все же интересно, какую буду занимать я?
– Уф! Даже не знаю. Должен признаться, что пока как-то не успел подумать об этом. А у вас самого есть какие-нибудь соображения?
– Заместитель директора. Конечно, не всего управления. А только подразделения, в котором мне предстоит работать.
– Тогда как насчет должности заместителя директора отдела картологии?
– Картологии?!
– Это первое, что пришло мне в голову. Позже я подберу для вас нечто более подходящее. И нам надо будет обсудить вопрос о вашем кабинете в здании управления.
– Но мне не нужен кабинет, мистер президент. Я буду действовать из дома. Мне нравится работать на дому. Сейчас со мной живет мой брат, и все необходимое компьютерное оборудование у меня под рукой.
– Да, но не забывайте, что, когда грянет катастрофа, у вас останутся только бумага, карандаши и ручки. Этот вирус – назовем его пока так – полностью выведет компьютеры из строя. Тогда вам понадобится большое количество просторных столов, много свободного и ровного пространства, чтобы расстелить листы с картами, которые вы начертите для нас.
– Я могу воспользоваться кухонным столом. А еще у нас полно места на полу в гостиной.
– А как отнесется к этому ваш брат? Он не станет чинить вам препятствий?
– Надеюсь, нет. Хотя он похож на нашего отца. Постоянно заставляет меня делать то, чего мне не хочется. Отец просто выводил меня порой из себя. Я уже рассказывал вам об этом?
– Да.
– Но я все равно чувствую себя плохо из-за того, что с ним случилось.
– Он никогда не понимал всей важности вашей работы. Так как насчет брата? Он не станет помехой для вас?
– Нет. Я рассказал о нем своему врачу, и она дала ему специальное лекарство. Кроме того, я разрешил доктору сообщить брату, чем я занимаюсь.
– Вы считаете, это разумно?
– Но он ведь мой брат. Отцу я тоже все рассказал. И к тому же, если я вам срочно понадоблюсь в случае чрезвычайной ситуации, он поймет, о чем речь. Может произойти еще одно землетрясение или цунами.
