К тексту прилагалась вся необходимая информация. До этого момента я еще гадал, каким образом ФБР сумело отследить источник сообщений, предполагая, что для этого им понадобилось установить адрес электронной почты и пустить в ход разные технологические ухищрения. Но теперь стало ясно, что в этом не было необходимости.
– Томас, – произнесла агент Паркер, – у вас были когда-нибудь неприятности?
Брат напряженно наморщил лоб.
– Какие неприятности?
Я подумал, что примерно такие же ощущения должен испытывать человек, который, сидя в своей машине, угодил под воду.
– Например, неприятности с полицией?
– Нет, у меня никогда не было проблем с полицией.
– А как насчет 1997 года? – спросил Дрисколл.
О нет!
– А при чем здесь 1997 год? – удивился Томас.
– Разве тогда не произошел некий инцидент? Нечто привлекшее внимание полицейских?
Брат беспомощно посмотрел на меня, и я сказал:
– Но это же был пустяк. Поверить не могу, что вы докопались до такой мелочи. Полиция тогда не выдвинула никаких обвинений.
– И все же вы не хотите нам рассказать об этом, Томас? – настаивала Паркер.
– Рэй, – тихо обратился ко мне брат, – расскажи им сам. Я не очень хорошо все помню.
– Когда мы… Когда Томас и родители еще жили в центре городка – я к тому времени уже уехал отсюда, – произошло недоразумение с соседями.
Паркер и Дрисколл терпеливо ждали продолжения.
– Томас где-то нашел оригинальный план дома. Ну, вы знаете, такие выдают, когда приобретаешь жилье. На плане показано, как расположен дом на прилегающем участке земли. Но на нем обозначены также владения соседей по обе стороны от нашего дома и через дорогу.
– Там все напутали, – произнес Томас.
Я посмотрел на него и улыбнулся:
– Верно, брату показалось, будто в плане много неточностей, и он решил все проверить сам, чтобы составить собственный план нашего участка, и соседских тоже. Он где-то достал пятидесятифутовую рулетку и…
– Она все еще у меня, – вмешался Томас. – Хотите, покажу?
– Нет необходимости, – ответила Паркер.
– Так вот, брат взял рулетку и принялся делать замеры. Выяснял, на каком расстоянии расположены дома от тротуара, друг от друга, определял величину домов. Но он никого не предупредил, чем собирается заниматься. И ведь Томас оказался прав. Некоторые цифры, значившиеся на официальном плане, оказались неточны, пусть и незначительно. И все бы на этом закончилось, однако случилось так, что Томаса заметили под окном спальни первого этажа наших соседей с южной стороны…
– Хитченсов, – уточнил брат.
– Правильно. А в это время миссис Хитченс переодевалась.
– Вот оно что… – протянула Паркер.
– Она была голая, – сообщил Томас без тени смущения. – Ее окно располагалось ровно в двадцати восьми футах и девяти дюймах от тротуара. А в плане написали двадцать восемь футов и одиннадцать дюймов.
– Миссис Хитченс перепугалась и вызвала полицию. Родителям удалось убедить ее и полицейских, что Томас руководствовался самыми невинными мотивами, но с той поры соседи стали относиться к моему брату с предубеждением. Жить там дальше стало неуютно, и именно тогда мы решили перебраться сюда.
– Вот план этого участка точен до дюйма, – немедленно откликнулся Томас.
Паркер и Дрисколл опять переглянулись. Я сбился со счета, сколько раз они уже это сделали. Затем Паркер обратилась к Томасу:
– Почему бы вам не вернуться к работе? А ваш брат проводит нас.
– Хорошо. – И он отвернулся к монитору.
Когда мы втроем спустились в холл, я спросил у Паркер:
– И что будет дальше?
– Мы напишем отчет, – ответила она. – Наш визит имел характер оценки потенциальной угрозы, мистер Килбрайд. Как мне кажется, агент Дрисколл в данном случае ее не увидел, и я склонна согласиться с ним. С правительством США ежедневно контактирует множество… – она замялась, подбирая подходящее слово, – индивидуумов, чьи взгляды на окружающий мир не совсем адекватны. Девяносто девять процентов из них не представляют опасности и совершенно безвредны, но нам, увы, приходится тратить очень много времени для выявления остающегося процента, то есть тех, кто может оказаться реально опасным.
У меня возникло ощущение, словно меня на час заставили задержать дыхание. Ее слова я не мог воспринимать иначе как хорошую новость, но уровень стресса во мне просто зашкаливал. И прежде всего во мне кипел гнев на Томаса. Понятно, что ему многое следовало прощать, но привести на наш порог агентов ФБР…
– Вашему брату лучше найти себе иное хобби, – продолжила Паркер. – Если он станет и дальше засыпать правительственные учреждения своими историями о компьютерном коллапсе, вам не избежать новых посещений. Мы, может, уже не приедем, но вам нанесут визит другие люди.
– Ясно.
– За последние двадцать лет мир изменился. Теперь к подобному никто не относится легкомысленно. Вспомните случай в Тусоне. Кстати, Томас упомянул о психиатре. Он регулярно посещает врача?
– Да.
Она достала блокнот.
– Назовите фамилию.
Мне очень не хотелось это делать, но я понимал, что агентам ФБР не понадобится много времени, чтобы выяснить все самим. Они будут знать ее через пять минут. И я решил довериться Лоре Григорин, которая, как я почему-то не сомневался, либо распишет им Томаса в самых теплых тонах, либо просто не пустит этих двоих на порог своего кабинета.
И я снабдил Паркер ее координатами.
– Всего хорошего, мистер Килбрайд, – произнесла она.
Дрисколл лишь молча кивнул. Я проследил, как они спустились с крыльца и сели в свой казенный автомобиль.
А вот о том, что я сделал позднее, мне пришлось лишь сожалеть.
16
Говард Таллиман прекрасно понимал, почему Бриджит Янгер пожелала посвятить его в детали своей проблемы в общественном месте. Она сделала это не только для того, чтобы его реакция не была слишком бурной; их встреча на людях, кроме того, выглядела в глазах посторонних совершенно естественно и не вызвала бы кривотолков. Ничего необычного, если Говард обедает в обществе жены своего лучшего друга. Всем известно, что он является в равной степени ее доверенным лицом, как и советником ее мужа.
Но вот с Эллисон Фитч Говарду не хотелось встречаться при свидетелях. Не нужно, чтобы кто-нибудь вообще узнал об этой встрече.
Он снял на день апартаменты в отеле «Рузвельт» на углу Мэдисон-авеню и Сорок четвертой улицы. Двухкомнатный номер с отдельной гостиной, поскольку Эллисон может начать нервничать, оказавшись наедине с незнакомым мужчиной в тесном пространстве, где над всей остальной обстановкой доминирует двуспальная кровать. Никаких намеков на попытку соблазнения! Потом он дал Бриджит инструкцию связаться с Эллисон и назначить на два часа дня свидание в отеле для обсуждения ее требований. Причем Эллисон не сообщили, что разговаривать ей предстоит с Говардом.
