– Привет, Боб, – кивнул Кайл. – Вот, понадобилось заскочить ненадолго.
Боб нажал кнопку, и двери из плексигласа, закрывавшиеся внахлест, разъехались в стороны, чтобы пропустить Биллингза внутрь. Пройдя еще несколько ярдов, Кайл вызвал лифт. Когда он оказался в кабине, то активировал устройство блютус, прикрепленное к уху.
– Дайте мне поговорить с женой, – попросил он.
– Секундочку, – отозвался женский голос. – Можете поздороваться с мужем.
– Кайл? – Голос Рошель звучал так, словно она находилась в нескольких футах от своей похитительницы, которая, очевидно, держала телефон развернутым в ее сторону.
– Ну вот, – сказала она. – Вы услышали вполне достаточно. С ней все в порядке. Я сняла мешок с ее головы, чтобы она могла дышать свободно. А с Бобом у вас получилось как нельзя лучше. Вы вели себя естественно. Пока все идет хорошо.
– Двери лифта сейчас откроются.
– Прекрасно, – произнесла Николь. – Если понадоблюсь, я постоянно на связи с вами.
Кайл вошел в основное офисное помещение «Уирл-360». Оно не походило на типичную рабочую зону других компаний. Разумеется, это тоже был огромный зал, уставленный многими десятками столов с компьютерами, но не в каждой крупной фирме увидишь, помимо прочего, столы для бильярда, фусбола
[21]
и игровые видеоприставки. Когда сотрудник «Уирл-360» чувствовал необходимость в коротком перерыве, он мог сыграть несколько раундов виртуального гольфа, сразиться с инопланетянами или посмотреть телевизор с разрешением 3D. «Перезарядив батарейки», он затем возвращался к работе.
Сегодня в офисе было тихо. Лишь несколько человек дежурили у своих терминалов, загружая на сайт все новые изображения, которые специально оборудованные машины «Уирл-360» снимали одновременно во многих городах мира ежедневно, не прерывая процесс ни на минуту.
– Привет, Кайл!
– Что новенького, Кайл?
– Как дела, Кайл?
Каждый считал своим долгом приветствовать его.
Кивнув всем, он занял место за своим обычным компьютером. Отдельных кабинетов в компании предусмотрено не было. Какое бы высокое положение ты ни занимал в табели о рангах, твое рабочее место все равно находилось рядом с другими в главном зале.
Больше всего Кайл жалел сейчас, что не мог выполнить поставленную перед ним задачу прямо из дома, чтобы как можно скорее выполнить требование похитительницы. Однако защита «Уирл-360» от хакерских атак была одной из самых надежных в Интернете, что совершенно исключало доступ в систему из-за пределов здания.
– Я за своим столом, – тихо доложил Кайл, чтобы никто из коллег не слышал его.
– Превосходно, – откликнулась Николь. – У нас здесь тоже все нормально.
– Я выполню вашу просьбу, и мы никогда больше о вас не услышим, – прошептал он.
– Уберите картинку, удалите ее из компьютера, словно ее там никогда не было, и все будет хорошо.
– Надеюсь, вы сдержите слово?
– Разумеется, – ответила Николь.
– Ладно, я вошел в систему. – Послышались быстрые удары пальцев по клавиатуре. – Нью-Йорк, Очард-стрит… Это не должно занять слишком много времени.
Николь отодвинула телефон от уха и положила себе на бедро. Если Кайлу понадобится что-то ей сказать, она услышит его и так. Она была исполнена оптимизма, уже не сомневаясь, что он хочет покончить с этим делом как можно быстрее и искренне стремится выполнить ее требование. Кайл не натворит глупостей.
– Он делает то, что вам нужно? – спросила Рошель.
Как и сообщила Кайлу Николь, она сняла пакет с головы его жены, но та по-прежнему была накрепко привязана клейкой лентой к кожаному креслу в обширном подвальном зале дома Биллингзов. Здесь было все, что душе угодно. Бильярд. Бар. Шестидесятидюймовый телевизор с объемным изображением. И даже тщательно собранная модель игрушечной железной дороги размерами десять на двадцать футов, с поездами, горами, вокзалами и мостами!
– Он пока справляется превосходно, – ответила Николь, расположившаяся напротив Рошель в удобном кожаном кресле.
Сегодня она надела на голову другую бейсболку с еще более широким козырьком и пару темных очков, чтобы сделать свое лицо неузнаваемым. С того момента, как она проникла в дом, руки ее покрывали резиновые перчатки. Преодолеть систему сигнализации оказалось парой пустяков. Николь прошла в этом смысле отличную школу.
– Он исполнит все, о чем ни попросите, – сказала Рошель. – Обязательно.
– Надеюсь.
– И мы никому не сообщим ни слова о том, что произошло, – продолжила Рошель. – Только обещайте, что не причините ему вреда.
– Вряд ли в этом возникнет необходимость.
Из телефона вдруг послышались какие-то звуки, и Николь снова приложила трубку к уху.
– Иду налить себе кофе. Тебе принести, Кайл? – Голос принадлежал одному из его коллег.
– Нет, спасибо. Не надо, – ответил Биллингз.
– Помнишь, я тебе говорил о «ягуаре», который для себя присмотрел? Так вот, вчера мы взяли его на тест-драйв. Машина отличная, полный комплект оборудования, но она красная, а, с моей точки зрения, иметь красный «ягуар» было круто в шестидесятых годах. Тогда цвет был в моде, а сейчас его станут воспринимать как крикливый. Кстати, вы с Рошель зависали вчера вместе со всеми в «Хайатте»?
– Избавьтесь от него, – распорядилась Николь.
– Да, – ответил товарищу по работе Кайл, – мы там были. Домой вернулись под утро.
– А ведь было задумано как вечер сбора средств в помощь бездомным, ха!
– Точно. Но они действительно собрали с гостей кругленькую сумму.
– А что это у тебя сейчас на дисплее?
– Ничего особенного. Я просто… Проверяю новый метод пикселирования. Заметил, что местами не все номера машин и лица удается полностью скрыть. Проблема в том, с какого угла снимают. Иногда программа не уверена, какое изображение она видит, и может допустить сбой.
– Делайте то, что я приказала, – прошипела в телефон Николь.
– Извини, старик. Приятно с тобой поболтать, но у меня гора срочной работы. Рад был видеть.
– До скорого.
– Пока.
– Он ушел? – спросила Николь.
– Да, – прошептал Кайл. – Я в порядке.
Николь с облегчением вздохнула, неожиданно заметив, что Рошель пристально разглядывает ее. Причем уже не в первый раз.
– В чем дело? – произнесла она, снова положив телефон на бедро, но на сей раз дисплеем вниз.
– Меня совершенно не касается то, что вы делаете и зачем вам это нужно, – ответила Рошель. – Мне все равно. Не имеет никакого значения.
– Это правильно.
