– Господи, Моррис! – не выдержал Говард. – Прекрати! Достаточно!
Тот опрокинулся в кресло, словно его туда толкнули.
– Ты не можешь продолжать мучить себя. Необходимо остановиться. Нужно жить дальше.
– Разве ты не слышал, с чего я начал, Говард? Именно этого я и хочу, и этого хочет от меня Бриджит. А ты – единственный человек, который сдерживает меня.
– И благодари Бога, что я это делаю, – резко произнес он. – Пока ты общаешься с призраками, мне приходится сталкиваться с реалиями политики.
Он вскочил, вытянув в сторону Морриса указательный палец.
– Нужно подождать. Вернись ты обратно на политическую сцену слишком рано, и знаешь, что напишет о тебе репортерская свора? Что ты пережил все как-то уж слишком легко – вот что будет написано в каждой газетенке. Они выставят тебя эгоистичным и бесчувственным человеком.
Моррис вдруг отвел взгляд в сторону.
– Две жены, – сказал он.
– Что?
– Когда у человека кончает жизнь самоубийством одна жена, это уже тяжело. Но две? Как это характеризует такого человека? Что говорит обо мне самом? Сначала Джеральдина убивает себя в гараже. А потом – Бриджит.
Он с мольбой посмотрел на Говарда.
– Да что же я за чудовище такое, а?
– Вот видишь! – встрепенулся Говард. – Разве это не свидетельство того, что ты пока не готов вернуться в большую игру? Необходимо время, чтобы затянулись твои душевные раны. Доверься мне, Моррис. Я – твой друг. И как твой лучший друг я говорю тебе: время пока не пришло.
«Да, тот еще друг, – подумал Говард. – Подослал убийцу к шантажистке, а закончилось все тем, что почти своими руками убил твою жену».
Ведь Бриджит порой являлась во снах и Говарду, вот только ему она ничего не готова была простить.
40
Август прошлого года. Эллисон Фитч отработала ночную смену и, по своему обыкновению, должна была бы днем отсыпаться. Вот только на сей раз ей пришлось встать очень рано. Ей позвонили, и возникло неотложное дело. Она поспешно оделась, чтобы выйти из дома. Правда, всего-навсего нужно было спуститься в магазин на первом этаже. Неделю назад ей вопреки всем препятствиям удалось уговорить их принять необеспеченный чек на сто двадцать три доллара и семьдесят шесть центов за два шелковых шарфа.
– Я ведь живу рядом, практически у вас над головой, – убеждала она. – И я постоянно здесь.
Эллисон показала свое удостоверение и водительские права. Дала номер мобильного телефона. И продавщица на кассе, молодая и неопытная, в конце концов уступила.
Но теперь чек вернулся неоплаченным. Ей звонила женщина-менеджер. Трижды. И в последний раз пятнадцать минут назад. Заявила Эллисон, что если та не внесет в их кассу деньги наличными в течение часа, она вызовет полицию и обвинит ее в мошенничестве.
Но так случилось, что как раз в тот день в кошельке Эллисон лежало более пятисот баксов. Группа безмозглых с виду брокеров из крупной фирмы на Уолл-стрит устроила вчера вечером громкую гулянку у них в баре. Как она поняла, им удалась какая-то важная сделка, и появился повод отпраздновать. Разбрасывались деньгами направо и налево. Давали огромные чаевые. А чуть раньше днем Эллисон сняла через банкомат еще две сотни. Имея на руках такую сумму, она предвкушала приятный поход за покупками после того, как отоспится. Как бы прелюдию к тому моменту, когда она сорвет настоящий куш. По ее прикидкам, Говард Таллиман должен был уже очень скоро позвонить и назначить встречу, во время которой произойдет обмен ее молчания на круглую сумму.
«Как же это было ловко!» – думала Эллисон, вспоминая вытянувшуюся физиономию Говарда, когда перед уходом заставила его поверить, что подслушала секретные переговоры Бриджит с мужем. У этого прохиндея был вид человека, который сам только что сожрал бутерброд с крысятиной. Она предположила, что у такого деятеля, как Моррис Янгер, не могло не быть секретов, которые он обсуждал бы с женой. Способна она была подслушать кое-что из этого? Легко!
Но самое смешное заключалось в том, что Эллисон ни черта не подслушала. Зато теперь ее уверенность, что она получит свои сто штук, окрепла. Небольшая ложь, что Эллисон якобы слышала, стала глазурью на лесбийском торте, необходимой для гарантии полного успеха ее операции.
«Ладно, – решила она, – расплачусь с этой сучкой за ее шарфы – благо у меня есть такая возможность, – а потом вернусь домой досыпать свое».
Эллисон уже стояла в куртке, перебросив сумочку через плечо, когда раздался зуммер домофона.
– Да?
– Это я. Нам нужно поговорить.
Вот дерьмо! Бриджит.
Эллисон впустила ее в дом, и через минуту Бриджит была уже у двери.
– Привет! – сказала она, проводив гостью в кухню.
– Что ты ему наговорила?
– Кому?
– Что ты сказала Говарду? Что ты там могла подслушать?
Эллисон примирительно подняла руку.
– Послушай! Мы с ним встретились, обо всем договорились, теперь дело улажено, и тебе не о чем волноваться.
– Так что ты все-таки слышала?
– Я не собираюсь обсуждать это с тобой. И если на то пошло, то я заслужила, чтобы мне кинули небольшую кость. Тебе следовало быть со мной откровенной и сразу объяснить, кто ты такая.
– Эллисон, одумайся! Ты совершаешь большую ошибку, загоняя Говарда в угол.
– Да мы с ним прекрасно поладили.
– О чем бы ты с ним ни договорилась, ты должна твердо обещать, что никогда ничего больше не потребуешь. Говард пойдет на все, чтобы защитить моего мужа. Умнее всего на твоем месте было бы немедленно отменить вашу сделку. Сказать ему, что тебе не нужны его деньги, нет необходимости покупать твое молчание, ты и так никому ни слова не скажешь о нас с тобой, ты ничего не слышала…
– Приятно с тобой поболтать, но мне пора уходить. Меня ждет внизу одна мерзавка, которая считает, что я ей задолжала. Это займет минут пять. Побудь здесь, чувствуй себя как дома. Мы продолжим разговор, когда я вернусь.
– Ты должна мне поверить! – воскликнула Бриджит. – Ты можешь попасть в большую беду.
– Хорошо, хорошо, обсудим, когда я вернусь. – Эллисон вскинула ремень сумки повыше и вышла в коридор, закрыв за собой дверь.
Бриджит ненадолго задержалась в кухне, но потом, снедаемая беспокойством, принялась ходить по квартире. Сначала переместилась в гостиную, где увидела раскладную софу Эллисон со смятым постельным бельем. Взяла со столика журнал «Космополитен» с фото Эшли Грин на обложке и заголовком «60 советов о сексе», заметила, что номер не свежий, и бросила его на прежнее место. Затем Бриджит подошла к окну гостиной и посмотрела вниз, наблюдая за пешеходами и потоком транспорта. Она заметила машину с каким-то странным приспособлением сверху. Машинка была маленькая – похоже на «сивик», – но из крыши торчал короткий шест, закрепленный скобами, а на его конце вращалась некая механическая штуковина.
