– Хорошо. Ты знаешь, где его искать?
Томас кивнул и поднялся к себе. Я вышел на крыльцо и просидел там полчаса, пока тьма не сгустилась настолько, что стали видны звезды. Тогда я вернулся в дом, плюхнулся на диван перед телевизором и стал перескакивать с канала на канал. Но меня ничто не заинтересовало, да и едва ли могло заинтересовать. Я был слишком взволнован. Думал о Джули. О своем отце. О Лене Прентисе. А еще о лице в окне, о двух людях, убитых в Чикаго, и о покойной Эллисон Фитч. И о том, что мне едва ли пришлось бы сейчас размышлять о многом, будь у Томаса иное хобби. Филателист никогда не увидел бы на компьютере, как совершается предполагаемое убийство. Как и собиратель бейсбольных карточек или садовод-любитель.
Интересно, успел ли Гарри Пейтон поговорить с детективом Дакуэртом? Может, Гарри пообщался с ним недавно, и Дакуэрт сейчас занимается проверкой фактов? Или детектив выслушал его и заявил, что никогда в жизни не слышал подобной чепухи? И я решил, что мне ничто не мешает все выяснить самому.
Выключив телевизор, я взялся за отцовский компьютер, нашел сайт полиции Промис-Фоллз, выбрал среди указанных телефонных номеров тот, что не являлся «горячей линией», и набрал его.
– Полицейское управление Промис-Фоллз, – услышал я женский голос.
– Не могли бы вы соединить меня с детективом Дакуэртом?
– Боюсь, он уже уехал домой. А кто хочет с ним говорить?
– Мистер Килбрайд.
– Подождите, я на всякий случай проверю. – Она перевела меня в режим ожидания, и пока я сидел с трубкой у уха, вниз спустился Томас.
– Что ты собираешься делать? – спросил я.
– Иду искать фотоальбом.
– Вы слушаете? – вновь донесся голос женщины-дежурной. – Мистер Килбрайд, вы у телефона?
– Да.
– Мне удалось связаться со следователем Дакуэртом на дому. Одну секунду, я вас с ним сейчас соединю. – И после паузы добавила: – Говорите.
– Алло! Это детектив Дакуэрт?
– А вы кто такой? Дежурная сказала, вы назвались мистером Килбрайдом?
– Именно так.
– Надеюсь, это не чья-то глупая шутка? Вы же не Адам Килбрайд?
– Нет, сэр. Я его сын.
– Сын?
– Меня зовут Рэй Килбрайд.
– Ах вот оно что! Вы тот самый его сын из Вермонта, если не ошибаюсь?
– Да, из Берлингтона.
– А вашего брата зовут Томас?
– Да, – ответил я, подумав, что Гарри успел, вероятно, посвятить его во многие детали.
– Прошу прощения за странный вопрос, который я вам задал сначала, – произнес детектив. – У меня, видимо, случился легкий шок, когда моя коллега сообщила, что меня вызывает мистер Килбрайд. Примите соболезнования по поводу смерти отца.
– Благодарю вас. И спасибо, что согласились выслушать меня. Я ведь не знал уже, к кому обратиться. Здесь все так запуталось. Хотя вы, наверное, в курсе…
– Да, я разговаривал с вашим отцом.
У меня возникло ощущение, будто на мгновение кто-то опустил меня головой в миксер.
– Простите, что вы сказали? Когда это было?
– Пару недель назад.
Из подвала вдруг донесся крик Томаса:
– Рэй!
– Мой отец разговаривал с вами две недели назад? – удивился я.
– Да. А разве вы звоните не по тому же поводу?
– Нет… То есть да. Я просто хотел узнать подробности.
– Мне пришлось сказать вашему отцу, что если он захочет возбудить дело, то доказать что-либо будет трудно.
– Рэй! – опять крикнул Томас.
– Подожди немного! – ответил я и сказал в трубку: – Прошу прощения, мой брат пытается кое-что найти в подвале. Вы остановились на том, что доказать будет трудно. Почему?
– Нужно учитывать, как много времени прошло с тех пор. И что со свидетельскими показаниями вашего брата могут возникнуть проблемы, как вы, я надеюсь, сами понимаете. Ваш отец осознавал это. И он не хотел заставлять вашего брата пройти через такое. Он был добрым, ваш отец. Я разговаривал с ним лишь однажды, но сразу почувствовал в нем разумного человека и хорошего отца, которому многое пришлось вынести.
– Вам трудно будет в это поверить, детектив Дакуэрт, но лишь только что до меня дошло, о чем идет речь, – признался я. – Мой брат стал жертвой насильника?
– А разве ваш отец не рассказывал об этом?
– Нет. Но с тех пор как я сюда приехал после смерти папы, выяснилось много нового, что навело меня на определенные подозрения. В прошлом случилось нечто, за что, как опасался отец, мой брат никогда не сможет простить его. И еще… отец провел поиск на тему детской проституции в Интернете. Я не сумел выяснить, на какие сайты он заходил, потому что брат удалил ссылки, прежде чем мне удалось их найти.
– Что я могу сказать, – вздохнул Дакуэрт. – Все сходится. Но к сожалению, я пока не знаю, насколько я вправе обсуждать с вами, Рэй, детали. Кроме того, если честно, ваш отец отказался предоставить мне важную информацию. В частности, кто именно…
– Рэй!
– Господи, – пробормотал я. – Простите, детектив, но не могли бы вы продиктовать мне номер, чтобы я вам перезвонил? Буквально через несколько минут. Мне очень важно закончить нашу беседу.
– Разумеется.
Я поспешно достал из ящика кухонного шкафа карандаш и записал номер на листке самоклеющейся бумаги.
– Я вам перезвоню.
– Буду ждать.
Я дал отбой и оставил свой телефон на кухонном столе. Подходя к двери в подвал, крикнул:
– Томас! Я же разговаривал по телефону!
Спустившись по ступеням, я не сразу увидел его. Подвал имел форму буквы L, и я решил, что он как раз за углом, где папа, собственно, и хранил старые альбомы.
– Где ты, черт тебя побери?
– Здесь, – отозвался брат.
Я повернул за угол и увидел Томаса. Его глаза округлились от ужаса. Руки он держал сзади, словно решил хлопнуть в ладоши за спиной.
И он находился не один. Рядом стояла женщина. Левой рукой она вцепилась брату в волосы. А в правой… В правой блеснуло нечто похожее на нож для колки льда, острие которого уткнулось в горло Томаса чуть ниже подбородка.
55
– Значит, ты и есть Рэй? – сказала женщина.
– Да, – ответил я, не в силах оторвать взгляда от ножа.
Она потянула Томаса за волосы.
– А это кто? Наверное, Томас? Твой брат?
– Да.
– Не делай глупостей, Рэй, и тогда никто не пострадает.
– Хорошо, – сказал я. – Только, пожалуйста, не надо причинять ему боли.
