– Конечно, – кивнула Николь.
Было слышно, как она отстегнула ремень безопасности, и он медленно отполз наверх. Она тянется за ножом для колки льда, или Льюис уже достает свой пистолет? – оставалось только гадать мне.
Открылась дверь, и, похоже, Николь выбралась наружу. Шаги двух человек прохрустели вдоль борта фургона и замерли у его задней двери.
«Она сейчас умрет. Эта женщина-полицейский погибнет».
– Будьте добры, откройте, – повторила она.
– Разумеется.
Я ожидал услышать щелчок замка двери, но вместе этого вдруг донеслись какие-то электронные свисты и писки. Рация! Женщина произнесла что-то нечленораздельное, а затем сказала:
– Можете ехать дальше мэм. Доброй вам ночи.
Я расслышал, как она бегом устремилась к своей машине и как взвизгнули об асфальт шины. Снова открылась водительская дверь, и фургон чуть качнуло, когда Николь садилась за руль.
– Что произошло? – спросил Льюис.
– Ее очень вовремя вызвали на какое-то срочное задание.
И мы тоже выехали на шоссе.
Через час мы попали в густой транспортный поток. Теперь уже стало трудно держать постоянную скорость. Судя по звуку покрышек, в одном месте мы пересекли длинный мост.
Да, мы явно проезжали через густонаселенный район. Шум моторов других машин, звуковые сигналы, музыка из магнитол доносились постоянно. Мы свернули налево, потом направо и снова налево. А вскоре число поворотов уже не поддавалось ни подсчету, ни запоминанию.
Наконец микроавтобус остановился и стал двигаться задним ходом. Шум двигателя изменился, чуть отдаваясь эхом, словно мы заехали в гараж или в узкий проезд между домами. Николь заглушила мотор, и они с Льюисом оба вышли наружу. А через несколько секунд открылись и задние двери.
– Эй, мы прибыли на место, – сказала Николь.
58
Это не может означать ничего серьезного, размышлял Говард, едва закончив говорить по телефону с Льюисом. Он нервно расхаживал по своей роскошной гостиной, пытаясь все обдумать. Звонок в дом Килбрайда от кого-то, кто представился Биллом Клинтоном, Льюис, несомненно, воспринял правильно. Звонил какой-то сумасшедший. Или даже это действительно мог быть Клинтон, но только другой. Говард тоже был в разное время знаком с Франклином Клинтоном, Робертом Клинтоном и даже Элеанорой Клинтон. В Промис-Фоллз мог жить десяток Клинтонов, как и в любом другом американском городе.
И как бы ни был Говард обеспокоен возможными интригами ЦРУ против него самого и Морриса, все равно участие в деле бывшего президента представлялось полной бессмыслицей. Это казалось даже более невероятным, чем участие известного иллюстратора из Вермонта в секретном расследовании.
Впрочем, уже скоро он с этим разберется, как только лично допросит Рэя Килбрайда и его брата. У него не было ни малейших сомнений в том, что Льюис, сам заваривший всю эту кашу, и женщина, которую он привлек к исполнению заказа, сумеют заставить их заговорить.
Между тем Говарда волновало и то, с какой целью Льюис продолжал сотрудничать с той женщиной и сейчас, когда – как от души надеялся Говард – им предстояло разрубить все запутанные узлы, замести все следы в этом так неудачно сложившемся с самого начала деле? Но в глубине души ответ был ему известен. Как только все закончится, Льюис сведет последние счеты. Ее ошибка слишком дорого стоила им всем. А Говард давно был знаком с Льюисом, чтобы не знать: подобного он не прощает никому.
Льюис сделает так, как посчитает нужным. И ему, Говарду, нет необходимости даже думать об этом.
Прошло почти три часа, прежде чем Льюис позвонил снова.
– Мы прибыли.
– Я к вам скоро присоединюсь, – сказал Говард.
Они приехали в Нью-Йорк слишком поздно. Намного позднее, чем намечали. Говард уже не успевал встретиться с Моррисом Янгером. Придется позвонить ему из машины и все отменить.
Говард вышел из парадного подъезда своего дома на Восемьдесят первой улице. Его черный «мерседес» был припаркован у тротуара чуть в стороне. Он приблизился к нему, встал рядом с водительской дверцей, достал мобильный телефон и набрал номер Морриса.
– Привет! – сказал тот. – А я уже в пути.
В трубке были слышны приглушенные шумы, издаваемые двигателем машины. Моррис сидел в своем лимузине, который вела Хизер – теперь его постоянный личный шофер, которого он мог вызвать в любое время дня и ночи семь дней в неделю.
– Прости, Моррис, но, боюсь, нашу встречу придется перенести.
– Что стряслось, старина?
– Похоже, меня где-то просквозило. Наверное, простуда или грипп. Давай созвонимся утром. Может, сумеем встретиться завтра. Еще раз тысяча извинений.
– Жаль. Я с нетерпением ждал нашей встречи, но уж если ты болен, то лечись как следует, не надо себя перегружать.
– Спасибо за моральную поддержку. – Говард выдавил смешок. – А наши планы мирового господства подождут и до завтра.
Он открыл дверцу машины и скользнул за руль, не переставая прижимать к уху трубку телефона.
– Конечно, – произнес Моррис. – Тогда и поговорим.
Говард отключил телефон, швырнул его на мягкую кожу пассажирского сиденья и захлопнул дверцу. Затем включил зажигание и тронулся в путь.
Хизер как раз свернула на Восемьдесят первую улицу, когда сидевший сзади Моррис сочувствовал заболевшему другу и договаривался созвониться с ним завтра.
– Разве это не машина мистера Таллимана впереди нас, сэр? – спросила она.
Моррис переместился в центр сиденья, склонился вперед, всмотрелся сквозь лобовое стекло и действительно увидел, как «мерседес» Говарда отъезжает от тротуара.
– Интересно, – пробормотал он. – Он, значит, достаточно хорошо себя чувствует, чтобы сесть за руль.
– Хотите, чтобы я догнала его и посигналила?
– Этого нам делать не следует.
– Тогда домой?
– Нет. Давай проследим, куда он отправился.
Они следовали за Говардом до Четвертой Восточной улицы. Там он припарковал свою машину и направился ко входу в какой-то магазин, в витринах которого не было ни огонька. Слева от магазина тянулся узкий проулок, где стоял белый микроавтобус.
– Как называется это заведение? – спросил Моррис.
В последние годы у него стало слабеть зрение, но Хизер видела ночью с зоркостью совы.
– «Антиквариат Фабера», – ответила она.
В витринах было темно, но ей показалось, будто в них выставлены детские игрушки, каких уже больше не выпускали. Металлические машинки, старые паровозы, примитивные роботы, что-то вроде собранного из конструктора подъемного крана, коробки с настольными играми.
