— Я иду за тобой, — сказала Алиенора с сожалением. — Франческа, запомни: твое молчание — или наша смерть. Бернарт, я пошлю тебе весточку в Нарбонну. Будь бдителен и не бойся: мы увидимся.
Он вновь повторяет имя любимой, в то время как та входит в черную пропасть, словно Эври-дика в глубины Стикса. Бернарт чувствует себя покинутым, как Орфей, его сердце готово выскочить из груди.
Добрый гений покровительствует Алиеноре, а толщина стен замка хранит ее тайну, защищая тех, кто нашел там убежище.
Трубадуры просыпались с трудом, хотя день уже давно начался. Бернарт вернулся на рассвете с осунувшимся лицом, но горящим взглядом; растрепанные волосы покрыты колючками и листьями. Его ждал обеспокоенный Пейре Рожье. Он провел с Эрменгардой только часть ночи, ушел на рассвете, получив ответственное поручение — представлять виконтессу для тех, кто собирался отправиться в Нарбонну, прежде чем разъехаться в разные стороны. Трубадуров будет сопровождать отряд стражников. И Эрменгарда, и Алиенора не хотят подвергать их риску. Эрменгарда на несколько дней останется с Алиенорой и Ричардом, затем поедет с ними в Сент, чтобы купить ослов.
Бернарт, увидев, что Пейре проснулся, не знает, что ему сказать, поскольку не расположен откровенничать. Речь идет о безопасности королевы. Никто не должен ничего знать. Ему хотелось бы довериться другу, однако Бернарт колеблется. Каждый из них только что расстался с женщиной своей жизни, и женщиной не простой. Одна из них — королева, другая — виконтесса. В глазах любовников, которые подвергают их большой опасности, власть этих женщин огромна. Мужчины дают обет молчания, исполняя волю любимых. Список тех, кто мог бы, подобно королю Марку из поэмы «Тристан и Изольда», приговорить их к сожжению, был бы моментально составлен, если бы хоть кто-то донес о распутстве этих особ королевской крови. «Следует быть очень осторожными», — не переставала Эрменгарда напоминать Пейре. После очень долгой паузы Пейре осмеливается шепнуть Бернарту:
— Ты так же ее любишь?
— Еще больше, — говорит Бернарт. — Это она моя дама. Единственная.
— Безумие, Бернарт, — шепчет Пейре. — Плантагенет — это яростный зверь. Я считаю, что ты такой же юродивый, как Тристан. Эрменгарда это подозревала. Она счастлива за Алиенору и за тебя.
— Она обладает таким благородством души, которое ты должен постоянно ценить.
— О да… и мы несчастны, когда приходится разлучаться. Я боюсь завистников, Бернарт. В своем виконтстве она все время под надзором, за ней шпионят. Ей ничего не прощают. Постоянно чувствую угрозу со стороны Тулузы, Эрменгарда выработала настоящую броню, но ее сердце осталось нежным.
— Я не сомневаюсь в этом, — говорит Бернарт. — Ты представил мне ее характер совсем в новом свете.
— Ты знаешь, что едешь с нами в Нарбонну? Приказ королевы и виконтессы. Здесь нам угрожает смерть.
— Это для меня не новость, — подтверждает Бернарт. — От Плантагенета трудно скрыться.
— И не только от него. Надо идти будить друзей, которые спят, еще не зная, что их ожидает. Наша жизнь проходит то на дорогах, то в замках, в равной мере.
— Ты получишь шанс быть рядом с Эрменгардой, — говорит опечаленный Бернарт. — А мне обещали Арагонский двор после Нарбоннского. Сколько времени мы будем разлучены?
— Эрменгарда сделает так, чтобы королева приехала, я уж этим займусь, — взволнованно шепчет Пейре.
В зал вошел слуга и сделал знак Бернарту следовать за ним.
— Для вас передали коробку от некоего Маттео Фрескобальди, торговца струнными инструментами.
Бернарт идет за слугой. Через несколько минут со многими предосторожностями он открывает коробку и обнаруживает четырехструнную лютню, легкую, самого высшего качества, с исключительным звучанием. Она по форме напоминает грушу, разрезанную пополам, но у нее нет ладов. К струнам прикасаются с помощью медиатора. Мастер уточнил, что он может попробовать неизвестные гармонические решения, выполнять «фантазии» и «прелюды» по своему вкусу, импровизировать. Это подарок королевы, и Бернарт прижимает инструмент к сердцу, покрывает поцелуями. Слуга удаляется. Как скрыть этот подарок, который вызовет столько зависти у других музыкантов? Бернарт заворачивает лютню в шарф, тоже подаренный королевой, и несет бережно, словно новорожденного.
Глава 32
Алиенора и ее старшие дочери
После всех бурных дней и ночей Эрменгарда первая появилась из своих покоев. Она практически не спала, потому что не хотела отправлять Пейре, не дав ему важный совет: чтобы он не фанфаронил в Нарбонне, потому что их недруги не дремлют. Напоследок она наградила юношу одной из своих очаровательных улыбок. От расставания с любимой у Пейре на сердце было очень тяжело, и он задержался в коридоре. Эрменгарда преграждает ему дорогу и проскальзывает в чуть приоткрытую дверь пустой комнаты. Она привлекает к себе любовника, затем закрывает дверь и целует его в губы. В ответ Пейре берет виконтессу за руки.
— Ты обещаешь мне быть верным, — добавила она, почти незаметно приближаясь к нему.
— Я уезжаю, но с сожалением, — торжественно произносит Пейре.
Он обнимает Эрменгарду и, целуя ее, убеждается, что она действительно принадлежит только ему одному. Слуга, который передал лютню Бернарту несколько минут назад, открывает дверь, видит влюбленных и снова ее захлопывает. Эрменгарда мчится вслед за ним.
— Если ты расскажешь кому-нибудь, что ты видел, считай себя мертвым, — бросает виконтесса.
Однако время идет: в полдень караван отправляется в путь. В окнах появляются свежие лица Марии Шампанской и Аэлис де Блуа, затем лицо Кретьена де Труа. У подножия замка трубадуры приветствуют дочерей Алиеноры, снимая шляпы, а жонглеры стаскивают колпаки. Но, замечая невзрачное лицо Кретьена, они что-то недовольно шепчут. Рамбаут д’Ауренга прерывает их, утверждая, что «Тристан и Изольда» Кретьена де Труа — маленький шедевр. Автор поэмы действительно пользуется большим авторитетом, здесь им нечего возразить.
В своем замке Алиенора, довольная, что ее девочки остаются еще на один день, обещает подольше поговорить с Кретьеном де Труа. Прекрасно одетая, причесанная, она спускается в большой зал с уверенностью, что в ее жизни произошел переворот, что тело словно рождается заново: живот снова стал гладким, грудь, несколько увядшая, вновь налилась. Алиенора понимает, что уже не молода, и благодарит Бога за то, что он продолжил ее жизнь и ниспослал дар любви. Способна ли она еще рожать? Дети — вот воплощение настоящей любви. Она думает о своем последнем ребенке, Иоанне, плоде агонизирующей любви к Генриху, который ее отверг. Тщетно капеллан упрекал королеву — она не чувствует к этому ребенку глубокой материнской любви. С тех пор как мальчика после его рождения перевезли в Фонтевро, она регулярно получает новости о сыне. Алиенора говорит себе, что исполнит обещание, данное маленькой Матильде: привезти в ее замок двух самых младших сестер — Алиенору — олицетворение веселости и нежности — и Жанну, более капризную. Окруженная детьми разного возраста, она должна бы почувствовать себя наверху блаженства, но это не так. Требовательная влюбленная, покинутая любовница, королева любой ценой хочет восстановить свое счастье. Тем не менее она знает, что если скомпрометирует себя, то будет считаться демоном разврата, будет осуждена Церковью… и, конечно, что самое важное, самим королем. Генрих — это не Людовик. Алиенора проходит мимо маленького зеркала и беспокойно смотрится в него. Не поблекло ли лицо? Но видит в зеркале сияющую женщину с прекрасным цветом лица и без морщин. Она чуть не оступилась на лестнице. Дочери протягивают руки, чтобы поддержать ее.
