Приведенная в замешательство Мэри залилась краской смущения.
– Вы совершенно правы, и я прошу прощения…
Ведь действительно, эти женщины были сестрами ее родной матери, и она не имела никакого права судить их за пышные одежды и чопорное поведение. По большому счету часть ее обид была вызвана собственным смущением и замешательством. Мэри обернулась к тетушкам:
– Я обязана извиниться за свою несдержанность. Никогда нельзя говорить таким тоном. Уверяю вас, что моя мать учила меня уважению к старшим, и она была бы крайне огорчена, если бы узнала, что уроки не пошли впрок.
Извинения были настолько горячо поддержаны сестрами, что тетушка Синтия не могла сдержать улыбки и даже леди Эфрония откликнулась холодным кивком.
Дальнейший ужин проходил более прохладно, и, как только он подошел к концу, Мэри, сославшись на усталость ее и сестер, извинилась, попросив разрешения удалиться. Сидевший рядом сэр Ройс тут же вскочил, отодвинув стул и предложив Мэри руку:
– Молю, разрешите вас проводить.
– Думаю, что способна проделать столь долгий путь до собственной комнаты самостоятельно, – ответила Мэри, смущенно моргнув, но тем не менее опершись на его локоть.
Сестры Мэри поспешили вперед, явно стремясь покинуть столовую.
– Я надеюсь, что вы не пойдете по пути тетушек, которые, скажем прямо, ввергли вас в уныние? – начал Ройс.
– Боюсь, вы слишком плохо меня знаете, если думаете, что они могут меня расстроить, – скользнула по нему взглядом Мэри.
– Подозреваю, что не так уж и плохо. Но позвольте вас уверить, что все они втроем не совсем относятся к семье. Мне так кажется. Честно говоря, по мере сил я стараюсь не иметь дел с тетушкой Эфронией, не к ночи будет помянуто, поэтому не мог с чистой совестью видеть, как она вас разглядывает.
– Вы исключительно смелый человек, – хмыкнула Мэри.
– Просто я испытал достаточно переживаний, наблюдая за вашей милой беседой, – насмешливо улыбнулся Ройс.
– Благодарю за любезность, оказанную этим вечером.
– Высоко ценю ваши слова, – он изогнул бровь, – но не совсем понимаю, что вы имеете в виду…
– Я заметила, как вы украдкой показываете мне, какие нож и вилку следует использовать. Без вашей помощи я бы не справилась. Только не нужно этого отрицать. И я действительно это оценила. Порой мы все нуждаемся в помощи, Бог свидетель.
Ройс пожал плечами:
– Даже не стоит обращать на это внимания. Я знаю, как трудно быть чужаком в семействе Толбот.
Они вышли на лестницу, и сестры их уже обогнали, беззаботно болтая, но Мэри, несколько помедлив, посмотрела в лицо Ройса, все еще предлагающего свою руку.
– Я ничуть не забыла о том, что вы сделали для меня и моих сестер. Поверьте, моя благодарность безгранична. Наша, – Мэри подчеркнула это слово, – наша благодарность безгранична.
Ройс так и не отпустил ее руку, хотя Мэри понимала, что он мог бы это сделать, как это могла сделать и она сама. Вместо этого она взглянула прямо в его лицо не в силах произнести ни слова.
Мэри ощутила, что тонет в его глазах. В свете канделябров зеленый цвет глаз Ройса стал еще темнее, а зрачки казались шире, чем при дневном свете. Гладкость его щеки так и манила прикоснуться к ней рукой. Захотелось – и да простит ей Бог такое желание – почувствовать снова его губы прижатыми к своим…
Мэри удивилась бы, если б узнала, что и сэр Ройс думает о подобных вещах, что, конечно, он помнит о волшебном поцелуе прошлым вечером. Его глаза снова потемнели, и взгляд на мгновение задержался на ее губах, словно отразив ее мысли как в зеркале. Однако Ройс вел себя значительно скромнее, чем прошлым вечером.
Его рот помягчел, и он, поклонившись, поцеловал руку Мэри.
Ощутив волшебный бархат этого прикосновения, она затрепетала.
Ройс блеснул глазами и снова со всепонимающей улыбкой пробежал взглядом по ее губам. Мэри была уверена, что ему хорошо известна ее реакция, более того, он ее ждал.
– Спокойной вам ночи, мисс Баскомб.
– Спокойной ночи… – прошептала Мэри, едва переводя дыхание, и, не оглядываясь, взлетела по лестнице. Однако, уже находясь на самом верху, она не сдержалась и, бросив взгляд вниз, убедилась, что Ройс все еще смотрит ей вслед.
Ворвавшись в свою комнату, Мэри так и не смогла с ходу стереть с лица счастливую улыбку.
В комнате уже находилась раздевающаяся Роуз, и, к удивлению Мэри, здесь же была служанка Дженни, умело расстегивающая пуговицы платья на спине сестры.
Роуз бросила на Мэри страдальческий взгляд, в то время как служанка присела в вежливом реверансе.
– Вам не стоит оказывать нам помощь, по крайней мере в этом, – заметила Мэри.
– Но, мисс, это же моя работа, – недоуменно взглянула на нее Дженни.
– Да, конечно, но я уверена, что и я, и Роуз отлично сможем помочь друг другу справиться с пуговицами.
Служанка слегка запнулась, глядя на сестер, а затем отвела взгляд, прижав к груди платье Роуз.
– Ну а как же с вашими волосами? Не хотите ли, чтобы я вас причесала?
– Мы вполне способны сделать это самостоятельно, – ответила Мэри и, поскольку Дженни продолжала нерешительно топтаться на месте, добавила тем же тоном, каким разговаривал с ней утром дворецкий: – Это все на сегодня.
– Да, миледи. – Служанка сделала очередной книксен и покинула комнату.
– Слава тебе, Господи, – с облегчением вздохнула Роуз. – Когда она объявила, что пришла помочь мне раздеться, я даже не знала, что и ответить. С одной стороны, не хотелось выглядеть невежей, но с другой – как я могу быть раздета абсолютно незнакомой женщиной? Я не понимаю этих людей. Они что, сами причесаться не умеют?
– Да уж, место это действительно особенное. – Мэри так резко развернулась, что Роуз не успела расстегнуть ей платье. – Если мы помогаем одеться и раздеться друг другу, то у них нет ни малейшего представления, как полы подмести. Может быть, оно и неплохо быть не озабоченным зарабатыванием на хлеб насущный, но что же они делают целыми днями?
– Вот уж не знаю… Ох, Мэри… – Голос Роуз сорвался. – Я думаю, нам нужно возвращаться домой.
– Роуз, дорогая моя, только не плачь, – обняла сестру Мэри. – Неужели ты чувствуешь себя столь несчастливо в этом месте?
Роуз тяжело вздохнула и сделала шаг назад, одарив Мэри кроткой улыбкой:
– Нет же, конечно. Наверное, я просто дурочка. Вне всякого сомнения, я просто немного устала. Все вокруг так незнакомо…
Она отошла и, присев перед туалетным столиком, принялась вынимать шпильки из волос, а Мэри, освободившись наконец от платья, переоделась в ночную рубашку и участливо посмотрела на сестру.
– Действительно, все это несколько странно, – согласилась она. – Однако я уверена, что к этому можно привыкнуть.
