Однако на следующий день эта обнадеживающая мысль потерпела полный крах, когда мисс Далримпл приступила к своим обязанностям по превращению сестер Баскомб в молодых леди. Для начала она проэкзаменовала их по различным искусствам, загнав в музыкальную комнату и заставив петь под фортепиано, а затем потребовала сделать несколько рисунков углем и акварелью. Ей не понадобилось много времени, чтобы убедиться в полной неспособности учениц, в жизни не державших кисти в руках. Музыкальные навыки сестер носили столь же устрашающий характер. Все четверо отчаянно фальшивили, хотя Камелия обладала чистым и ясным голосом, а Лили имела представление о том, как ставить руки на клавиши, и могла наиграть две-три популярные песенки.
Наконец они перешли к рукоделию, на которое Мэри возлагала более высокие надежды, однако и здесь гувернантка была не в восторге, поскольку такие прозаические занятия, как пошив и починка платьев, а также штопка прохудившихся чулок, ее совершенно не интересовали. Мисс Далримпл требовала умения вышивать.
– Роуз – отличная швея, – заверила Мэри наставницу. – Она сама шьет все наши платья. Конечно, мы помогаем со швами, но вся главная работа принадлежит только ей.
Глаза мисс Далримпл округлились от ужаса, и она всплеснула руками, словно услышала что-то неприличное.
– Никогда и никому не говорите об этом! Это разрушит все ваши шансы на успех в обществе.
– Почему? Что плохого в том, что мы сами в состоянии сшить одежду?
– С таким же успехом вы можете заявить, что умеете мыть полы и колоть дрова.
– Конечно, умеем, хотя, признаюсь, я не очень хорошо владею топором.
Глаза гувернантки выкатились из орбит, и она упала в кресло, неистово обмахиваясь, чтобы вернуть самообладание.
– У меня нет времени, чтобы научить вас всему, поэтому придется сконцентрировать внимание на самом важном. Итак, начнем с главного. Вы не можете появиться в свете, не умея танцевать.
– Мы умеем танцевать, – запротестовала Лили.
Наставница бросила на младшую сестру испепеляющий взгляд.
– Я не имею в виду джигу, а говорю о кадрили, котильоне и вальсе. Они обязательны на каждом балу, и появиться в обществе, не овладев ими, было бы полной катастрофой даже на уровне земского собрания.
Мучения сестер продолжились за обедом, где, помимо обычных замечаний насчет застольного этикета, мисс Далримпл заставила их запомнить названия и порядок правильного использования совершенно невероятного количества посуды и столовых приборов.
Следом начались очередные инструкции, касающиеся пения и музыки, закончившиеся танцами в банкетном зале, и Мэри пришла в голову мысль, что мрачный нрав их учительницы способен превратить даже такие приятные занятия, как пение и танцы, в скучную рутину.
Поначалу девушки танцевали друг с другом, но вскоре, поняв, что сестрам приходится исполнять и мужские, и женские па, мисс Далримпл решила призвать на помощь сэра Ройса в качестве партнера. Его появление значительно оживило урок, тем более что он оказался блестящим танцором, и даже Мэри, совершенно беспомощная в танцах, начала делать некоторые успехи, просто следуя его указаниям.
Двигаясь легко и непринужденно, он вел партнершу, не прерывая легкой болтовни, с таким искусством, что, казалось, ноги сами плывут через весь зал без угрозы споткнуться или совершить неловкое движение. Контрдансы не составили особого труда, ибо их ритм напоминал им барабаны, столь знакомые с детства, а вот кадриль и котильон, с их многочисленными замысловатыми шагами, превратились в настоящую муку. Поскольку для этих групповых танцев требовалось несколько пар, было почти невозможно представить, как они выглядят со стороны. Но был еще парный вальс. И именно он полностью завладел их вниманием.
– Итак, вальс, – начала мисс Далримпл, чуть презрительно скривив рот. – Еще недавно этот танец был не совсем уместен в высшем обществе и только лет десять назад был принят в «Олмаке». С моей точки зрения, этот танец не подходит для молодых леди, каковыми являетесь вы, и лично я никогда бы не стала ему обучать. – Она окинула девушек угрюмым взглядом и продолжила: – Тем не менее вальс стал настолько популярен, что настоящая леди не может появиться в обществе, не умея его танцевать. Для начала разучим шаги, но помните, что делать их следует с большим изяществом и достоинством, всегда оставаясь от партнера на расстоянии вытянутой руки и поддерживая тихую изысканную беседу. Вы никогда не должны танцевать больше двух вальсов за один вечер с одним и тем же джентльменом, если он не является вашим женихом или мужем. – Презрительная кривизна рта гувернантки увеличилась, и она добавила собственное мнение: – Но вообще не следует принимать приглашение на тур, пока кто-нибудь из сопровождающих вас старших дам не даст на это согласия, предварительно представив подходящему партнеру.
– Звучит уж как-то глупо, – заметила Камелия, не обращая внимания на то, что лицо мисс Далримпл исказилось, словно она откусила незрелый лимон.
Сэр Ройс постарался исправить ситуацию раньше, чем это попытается сделать гувернантка.
– А почему бы и нет? Мисс Далримпл совершенно права. Патронесса молодых леди может сделать очень многое для их правильного вхождения в общество. Замечу, что место это смертельно скучное, а еда такая скудная, что перед выходом в этот клуб не мешает лишний раз пообедать. Моя знакомая леди Джерси обходит его, как призывник казарму. Но! Ничто не ценится так дорого, как пригласительный билет в «Олмак».
Как обычно, Мэри и сестры, включая даже Камелию, вняли каждому слову сэра Ройса, мысленно пообещав себе, что не нарушат установившегося в «Олмаке» общественного порядка, согласившись на вальс без предварительного одобрения сопровождающей дамы.
Встав вместе с Ройсом, готовым продемонстрировать вальс, в начальную позицию танца, Мэри сразу поняла, почему он считается скандальным. Расстояние «вытянутой руки» на деле оказалось слишком близким. Вынужденная смотреть прямо в лицо Ройса, она чувствовала жар его тела, запах мыла, одеколона, а быть может, лосьона после бритья. Его рука лежала прямо на ее талии, и сам Ройс находился совсем рядом. Неужели так можно держать себя в общественном месте? Щеки залила краска смущения: что, если ее лицо выражало чувства слишком явно?
Что-то на мгновение промелькнуло в глазах Ройса, отразившее ее мысли, словно в зеркале. Однако его лицо тут же стало отчужденным, и улыбка исчезла. Голос и взгляд стали бесстрастными, и Мэри чуть нахмурилась и посмотрела на Ройса с легким раздражением. Это раздражение пошло на пользу: оно заставило забыть про смущение. Второй тур вальса уже расслабил Мэри настолько, что она двигалась почти естественно.
– Вот-вот, уже намного лучше, – вполголоса похвалил Ройс.
– Прошу прощения? – Мэри мельком взглянула на мисс Далримпл, та словно пыталась найти повод для малейшей претензии. В чем могла бы состоять суть «претензии», Мэри так и не поняла, но, переведя взгляд на лицо Ройса, увидела на нем выражение полного равнодушия.
