– Проклятье, – потрясенно проворчал он.
Киприан промолчал. Он знал, что владеет голосом ничуть не лучше Андрея. Юноши потащились по дорожке, наводившей на мысли о высокогорье, к могучему утесу обвалившегося здания монастыря. Им приходилось буквально заставлять себя хвататься за выступы, потому что они слишком хорошо понимали, чьи руки прикасались к камням до них.
Киприан обернулся и поймал Андрея на том, что тот пытался вытянуть рукава как можно ниже, чтобы обернуть ими ладони. Андрей встретился с ним глазами, а затем неожиданно уставился на его грудь. Киприан проследил за направлением его взгляда и понял, что неоднократно вытирал руки об это место: камзол был безнадежно испорчен.
С близкого расстояния развалины монастыря уже не казались такими неприступными. Часть внешней стены выдавилась наружу под весом обвалившейся крыши и осела, но центральный коридор, похоже, почти не пострадал; к его стенам привалились, ища в нем опоры, соседние здания. Посреди развалин стоял невредимый портик входа с перекошенной дверью. Первым побуждением Киприана было нажать на нее, но он заметил, что не может решиться прикоснуться к старому дереву. По всей поверхности отпечатались темные грязные следы, говорившие о том, что другие тоже нажимали на эту дверь, чтобы открыть ее. Киприан сжал зубы и попытался найти такой кусочек поверхности, который был бы почище остальных. Дверь не поддавалась.
– Заперто, – пробормотал он и обрадовался, что теперь руку можно убрать.
Андрей огляделся.
– Куда же все подевались? – прошептал он.
Киприан пожал плечами.
– Я думаю… не может ведь такого быть, что здесь никого не осталось, верно? Следы в грязи, те фигуры, которые мы уже видели… покойник…
– Они все лежат в своих ямах, – заверил его Киприан.
– Вы хотите сказать – они умерли?
– Нет, просто прячутся.
– Ах вот оно что, – вздохнул Андрей и безрадостно улыбнулся. – Наверное, испугались нас. Должны ли мы доказать им, что боимся их сильнее, чем они нас?
Киприан покосился на него.
– Испугались нас?
– Они ведь поняли, что мы здоровы. И как по-вашему, что эти несчастные должны думать? Они приняли нас за посланников из Хрудима, пришедших проверить, хорошо ли будет гореть это кладбище, если вылить на него побольше масла!
– Incendium purgat, – сказал Киприан. – Огонь очищает.
– Аминь.
Киприан покачал головой и осмотрелся. Ему показалось, что он что-то уловил.
– Нет, – сказал он наконец. – Если бы добрые жители Хрудима и впрямь замышляли нечто подобное, они бы это давным-давно устроили – и бедные грязнули это прекрасно знают.
– И чего тогда боятся эти люди, как вы думаете?
– Они боятся конца света, – без запинки ответил ему Киприан. Он спокойно смотрел на изумленное лицо Андрея. – Конца своего маленького, несчастного, чертового света.
Андрей ничего не сказал ему, а лишь пожал плечами. Киприан и сам не знал, почему произнес это, но был убежден, что слова его соответствуют истине. Ощущение это висело в воздухе, как запах тления над кладбищем, причем Киприан вовсе не имел в виду запах, витавший над кучами мусора.
– Как выглядело это место, когда вы здесь были в первый раз? – спросил он.
– Не таким разрушенным, – помолчав, ответил Андрей. – Монастырь и тогда уже развалился, но с тех пор… Не знаю, что здесь произошло, но выглядит все так, будто на это место обрушился гнев Господний. Мой отец вошел вон в то здание, а оттуда выскочил безумец, и остальные монахи, и черный монах с арбалетом, застреливший потом помешанного.
– Как вы считаете, зачем в этих развалинах нужна запертая дверь?
– Чтобы что-то за ней спрятать?
Киприан поднял ногу, собираясь ударить ею в дверь, но Андрей схватил его за руку.
– Послушайте, – сказал Киприан. – Вы ведь хотите выяснить, что произошло с вашими родителями и с матерью Ярмилы. Мне нужна только Книга. Вы вообще не верите в то, что она существует. Неужели вы считаете, что там, внутри, прячется кто-то, кто даст вам те ответы, которые вы хотите услышать?
– А вы считаете, что сумеете найти Книгу?
– Я по крайней мере могу тут все перевернуть вверх дном, разыскивая ее.
– Вы от меня так просто не отделаетесь. Я пойду туда с вами.
Киприан внимательно посмотрел на него. Он подумал о том, что отец Андрея вошел сюда, но так и не вышел обратно. Он попытался представить, что бы он чувствовал, если бы это произошло с его отцом. Снова увидел, как булочник Хлесль упал на мешки с мукой и как вверх взметнулось белое облако и окутало Киприана удушающим покрывалом, точно так же как и невыразимая ярость по отношению к массивному мужчине, лежавшему без сознания среди своих мешков. Ему неожиданно пришло в голову, что его не было дома, когда отец умер: войдя в комнату, он нашел в кровати холодное бездыханное тело. Отец выглядел неожиданно маленьким и старым и производил впечатление неудачного воскового изображения себя самого. Было трудно представить себе, что любовь, не получившая взаимности, превратилась в ненависть. Да, он понимал Андрея.
– Ладно, идемте, – согласился он. – Вы думали, я всю работу буду делать сам?
Они разом ударили в дверь, которая распахнулась и загремела о боковую стену. Эхо облетело развалины и вернулось внутрь здания, где и затихло. Андрей вцепился и Киприана и потряс ушибленной ногой.
– Проклятье, – проворчал он. – Больно-то как! Вы, наверное, постоянно тренируетесь?
Киприан не ответил ему. Он смотрел в темноту, начинавшуюся прямо у порога. Темнота была обитаема.
– Ладно, – произнес Андрей. – Ладно. Вы снова хозяин положения, так?
– Не имею представления, – буркнул Киприан. – Осторожно, берегите голову!
Но он опоздал со своим предупреждением. Верхний этаж здания просел, и то, что согнувшиеся, потрескавшиеся несущие балки еще выдерживали свой груз, было одним из чудес Божьих. Балки так согнулись, что даже коренастому Киприану приходилось втягивать голову, чтобы не врезаться в них лбом. Достаточно высокому Андрею не удалось избежать столкновения с ними, и Киприан закатил глаза, когда по проходу прокатился треск. Звук был такой, будто твердая голова Андрея доконала полуразвалившееся здание; Щелканье и треск пронеслись по гнилым перекрытиям, как топот мышиных лапок, разбегающихся во всех направлениях. Возможно, это и впрямь были мыши, спасавшие свои Жизни; безмолвные сопровождающие Андрея и Киприана, во всяком случае, тоже шмыгнули прочь, как кучка пауков, возле которых кто-то громко топнул ногой. Киприан стоял не шевелясь и прислушивался к потрескиванию, с которым Развалины грозили окончательно обрушиться.
Молчаливые фигуры снова подкрались поближе. Андрей застонал и потер рукой лоб.
– Хватит уже прикидываться, идемте дальше, – приказал Киприан.
