— Где он? — повторила свой вопрос. — Где мой муж?
— Кто?! — шокированно воскликнули сразу несколько голосов одновременно.
— Иржина, маленькая… — с состраданием позвал меня приемный отец и дернулся, чтобы встать, но тут же зашипел от боли.
— Иржина, с вами все в порядке? — вкрадчиво спросил придворный маг, взял меня за руку, кстати, уже залеченную, и поймал мой взгляд.
— Насколько это возможно в моем состоянии, — ответила я ему. — Где он?
Себастьян смотрел на меня, не подходя и не делая ни единого движения, а лицо у него было такое… И под левым глазом дергалась жилка.
— Иржи, этот ненормальный маньяк здесь. Его поймали, не волнуйся, — ответил за всех лорд Дагорн.
— Где? — требовательно спросила я.
Император переглянулся с братом, тяжело вздохнул и немного развернул меня так, чтобы я смогла увидеть. В углу подвала, опутанный угольно-черной сетью, лежал Аурватор дер Касар, глава ордена Света Негасимого. Он был в сознании и сейчас смотрел на меня. И не наблюдалось в его глазах страха или раскаяния, вовсе нет. Этот псих был совершенно спокоен.
— Я здесь, дорогая моя жена, — скрипучим голосом сообщил он мне.
Ладони императора на моих плечах на секунду сжались, но тут же расслабились.
— Ваше императорское величество, — позвала я владыку, не отрывая взгляда от Аурватора. — Его нужно казнить. Эта мразь не должна жить.
— Иржи, мы не можем, — с сожалением произнес лорд Дагорн. — Но ты не бойся, он до тебя больше не доберется. Остаток жизни он проведет в камере, а магию ему запечатают.
— Нет! Он должен умереть! И поднимите его! — Боги, это говорю я? Таким холодным безэмоциональным голосом? А… ну да. Я же зомби. Нам так и положено.
Двое из Теней императора, повинуясь кивку повелителя, вздернули дер Касара за плечи и поставили на колени.
— Какая у меня кровожадная жена, — усмехнулся он. — Они не могут меня казнить или вообще убить, зря ты их уговариваешь. Видишь ли, дорогая супруга, если они убьют меня — умрешь и ты. Считай это моим свадебным подарком. А в камере… Я и в камере проживу долго. Так что еще увидимся.
— Но ты же меня убивал.
— Так я твоя пара, мне можно, — расхохотался он.
— Иржи, он действительно наложил связующее заклинание, — сказал Себастьян и, подойдя, присел рядом. — И это правда — мы не можем его убить, иначе и ты умрешь.
— А разве я не умерла? — удивилась впервые за вечер. — Мне ведь уже все равно.
— Нет, Иржик, нет, — криво улыбнулся некромант и погладил меня по руке. — Мы успели… Эларил остановил кровь и залечил порезы. Ты не успела умереть.
— Странно… — прошептала, глядя на свои руки.
Надо же, на запястьях даже следов от разрезов не осталось, только ноющая боль. Перевела взгляд на грудь, в то место, куда вошел ритуальный нож. Дырка на платье — намного большего размера, чем осталась бы от удара ножом, вероятно, магу понадобилось обнажить рану, чтобы залечить ее. А тонкая шифоновая ткань пропиталась кровью насквозь. Но красное на красном не видно… Осторожно потрогала себя, пытаясь понята, что же там, потом тупо посмотрела на испачканные в крови подушечки пальцев. А вот, кстати, и нож, тот самый, лежит на алтаре совсем рядом, только руку протяни. Черный, острый, древний. Сколько же крови ты видел на своем веку? Или веках?
— Я думала, ты сделал из меня зомби. Ты ведь обещал. По крайней мере, чувствую я себя именно поднятым мертвецом, — задумчиво проговорила, прислушиваясь к своим ощущениям.
— Ох, Иржи… — с надрывом рассмеялся Себастьян.
— Ладно… — Я кивнула. — Ладно. Помоги мне встать и подведи к нему!
Вообще-то я просила Себастьяна, но помог мне подняться император, придерживая, чтобы не упала. Он же и подвел меня к безумному светлому фанатику, моему мужу. Отодвинулся за мою спину и придержал, крепко обнимая за талию, так как у меня ноги дрожали от слабости.
— Значит, они тебя убить не могут, — констатировала я, рассматривая лицо Аурватора.
Дер Касар молча улыбался, глядя на меня снизу вверх, и я снова поразилась, насколько он ненормален. Это же… Он стоит в окружении врагов, темных. Перед ним император Темной империи, который может при желании стереть его в порошок. Ладно, пусть они не могут убить его, если хотят, чтобы я продолжала жить. Но могут ведь устроить невыносимую жизнь в камере, отыграться за все. Да такую жизнь, что сам захочешь умереть и сочтешь это за величайшее благо! А он улыбается…
— Ну что ж… Помнишь, что я обещала тебе? Я ведь поклялась, — равнодушно спросила я этого психа, и на миг в его глазах мелькнуло беспокойство. А у меня уже не осталось сил бояться, ужасаться или сомневаться.
— Иржи? — вопросительно позвал меня император и сильнее прижал к себе.
— А я всегда держу свое слово, Аурватор. Я ведь светлая, не так ли? — обратилась к человеку, которого ненавидела. До дрожи, до помутнения в глазах. За свою исковерканную жизнь, за папино горе и одиночество, за жизни моих давних телохранителей — тех ребят, которых убили по его приказу, когда меня похищали в детстве, за Руби. За все то зло, что он мог еще сотворить, если я его не остановлю.
Да… Я ведь светлая, по крайней мере, когда-то ею была. Только выжгли во мне любовь к родине. Меня столько раз пытались использовать и предавали именно светлые, что…
Вы хотели разбудить в моей душе тьму? Вам это удалось. Только вот темные чище, искреннее и лучше вас, последователи светлых богов.
Так ступай к Свету, глава ордена Света Негасимого, я отправляю тебя туда.
Легонько коснувшись щеки дер Касара пальцами левой руки, я взмахнула зажатым в правой руке ритуальным ножом.
— Иржи, нет!
Кто это кричал? Какая теперь разница?
Как в трансе, я посмотрела на свои руки, на которые плеснула чужая кровь, и выронила нож. Звон металла, ударившегося об пол, был последним звуком, который я услышала. Наконец-то меня поглотила долгожданная тьма.
Когда я снова выплыла в реальность, поняла, что лежу на чем-то мягком и шелковистом. Как ни странно, уже ничего не болело, ни запястья, ни грудь. Вру! Болели душа и сердце. Только ведь так не бывает, нет у мертвых ни сердца, ни души. Ничего у нас нет. Тогда что же это? Холод и пустота…
Не открывая глаз, я вспоминала кошмар последнего в моей жизни вечера.
— Иржик? — осторожно позвал меня голос Грегориана. — Иржи, сестренка, ты очнулась?
Рядом со мной кто-то присел, и матрас немного прогнулся.
— Иржик, ну открой глаза, пожалуйста. Я же вижу, у тебя ресницы дрожат.
— Почему я здесь? — тихо спросила, открыв глаза, как и просил брат.
Осунулся, под глазами темные тени, жгуты волос стянуты сзади шнурком, чтобы не лезли в лицо. Да и одет кое-как: мятая футболка, свободные трикотажные штаны.
