А мои тренировки? Расслабилась, забросила все. Не тело, а кисель. И ведь становится все хуже, навыки теряются, если их не поддерживать. Столько лет тренировалась, и что? Попала в такую ситуацию, когда нужно было спасти свою собственную жизнь, и ничего — ничего! — не смогла противопоставить тому мужику, что приголубил меня кулаком по лицу. Юбки мне, видите ли, помешали, каблуки высокие… А о том, что под этими пышными длинными юбками у меня был кинжал, забыла. Растерялась, понадеялась на Руби, упустила время.
Моя работа? Сама я ее нашла? Как же… Мне ее преподнесли на блюдечке с голубой каемочкой. А все те годы, которые я провела за учебой? Я ведь действительно много знаю и умею, но чем занимаюсь? Прогуливаюсь на экскурсиях по дворцу в надежде, что мифическая, никем не изученная и не поддающаяся логике интуиция позволит мне что-нибудь найти. Чего ради тогда потратила пять лет жизни в академии?
Плыву по течению и даже не пытаюсь сделать хоть что-нибудь сама.
Деньги? Папа оставил.
Квартира? Тоже папа.
Работа? Император обеспечил.
Новое имя и легализация? Тоже — его величество.
А моего мозга не хватило даже на то, чтобы выдрессировать Руби. Да, она огненная гончая, демоница, но она ведь еще и собака. И ничего не умеет, ее всему нужно учить. А Обитель Знаний? Нашла ее и расслабилась. За все эти дни ни разу больше не навещала то место. Хотела ведь выучить язык демонов, и?.. Да боги с ними, с демонами! Я даже не прочитала еще книг по истории, географии и юриспруденции Темной империи.
Да много чего еще я могла предъявить самой себе. Копаться в своей душе всегда неприятно. А уж когда вытаскиваешь на свет все, о чем даже думать не хочется, и понимаешь, что это правда… То, что сейчас я пребывала в стрессовом состоянии, усугубляло эти мысли, делая их еще более болезненными.
Что там говорится про депрессию? Память послушно напомнила: «Психическое расстройство, характеризующееся снижением настроения, утратой способности переживать радость. Присутствуют постоянные негативные суждения и двигательная заторможенность. Плюс снижена самооценка, потерян интерес к жизни и привычной деятельности».
Вот именно все это я чувствовала. Придя к этой мысли, неожиданно споткнулась и, пролетев по инерции вперед еще пару шагов, врезалась в спину идущего перед нами крупного высокого мужчины. А Руби тут же присела рядом, приняв остановку как нечто закономерное.
— Эй, поаккуратнее, цыпочка! — прогудел мужчина, оборачиваясь, и тут же восторженно присвистнул. — Мне, конечно, очень приятно, что на меня кидаются такие умопомрачительные красотки. Но все же стоит быть осторожнее.
Я отрешенно посмотрела на него. Высокий, мощный, широкоплечий, с длинными ногами и узкими бедрами, с загорелой почти дочерна кожей и светлыми лучиками вокруг глаз. Улыбчивый тип, вероятно. Черные густые длинные усы, переходящие в баки. Волосы спрятаны под банданой с черепами. Черные кожаные штаны и жилет, серая футболка, широкие браслеты на обеих руках. Типичный представитель поклонников творчества «Диких».
Мужчина же в это время осматривал меня. Хмыкнул каким-то своим мыслям и едва заметно покачал головой.
— Ау! Красавица, ты живая? — Он помахал рукой перед моим лицом.
— Да. Извините, — бросила я ему и попыталась обойти.
— Ну не спеши. Ребята, это ваша куколка? — посмотрел он на Яна и Грега.
— Наша, — весело согласился брат и обнял меня за плечи.
Себастьян, к моему вялому удивлению, промолчал и даже не сделал замечания этому привязчивому типу. Телохранители тоже стояли спокойно, не делая попыток оградить меня от нежелательного внимания. И Руби не пыталась скалиться. Надо понимать, что этот человек неагрессивен и пока не представляет угрозы? Наверное.
— Не боитесь выпускать ее вот так? — многозначительный взгляд карих глаз нежданного собеседника указал на мое декольте.
— Не-а, не боимся. Такую девушку никто не решится обидеть! Красотища же! — хохотнул Грег, а Ян снова промолчал.
— Обидеть? Не-э-т, такую девушку хочется не обидеть, а съесть! — щелкнул мужчина зубами, и я брезгливо поморщилась, глядя в сторону. Не люблю такие глупые шутки и пошлости.
Странно, что ни Грег, ни Ян не пытались одернуть наглеца.
— Так как тебя звать, малышка? — продолжил назойливый тип.
— Никак меня звать не надо. Извините, нам пора. — Я снова попыталась его обойти.
— А я — Гондар, — не обращая внимания на мое нежелание общаться, представился мужчина.
— Очень приятно с вами познакомиться, Гондар, — бесцветно ответила, надеясь, что он отстанет.
— Ты чего мне «выкаешь»? Все же свои, — хохотнул он. — Смотрю, мы соседи.
— Что?
— Да вон же, места у нас, говорю, рядом. Соседями на концерте будем.
Он еще что-то говорил, а я пальцами дотронулась до загривка Руби и пошла вперед. Не остановили меня даже оклики Грега и Яна. Догонят… Не обращала больше внимания и на навязчивого мужчину. Хотя нет, вру. Что-то меня все-таки зацепило в этом незнакомце. Что-то неуловимо знакомое, но?..
Мы дошли до нашего сектора, начали подниматься по лестнице, и в какой-то момент мой каблук попал на камушек, отчего я потеряла равновесие и начала падать. Ко мне одновременно протянулось несколько рук, но поймал меня этот самый Гондар, который, оказывается, шел вместе с нами.
— Цела? — Он встревоженно посмотрел мне в глаза, и в это мгновение пришло узнавание.
Да-а-а! Грим ему нанесли первоклассный, даже я не признала его сначала, хотя всегда считала себя очень наблюдательной. Вероятно, виновато мое рассеянное заторможенное состояние и погруженность в самоедство.
— Вы? — выдохнула, глядя в карие глаза.
— Я! — Глаза смеялись.
— Но?..
— На концерт, говорю, пришел. Так что, малышка, береги свои красивые ножки и больше не падай.
Мне бережно помогли вернуть равновесие, и я наткнулась на веселящиеся взгляды братца и Яна. Так это розыгрыш? Или его величество просто хотел остаться неузнанным во время посещения концерта «Диких»? И ведь не спросишь. Везде чужие уши…
ГЛАВА 24
Наконец пришло время, и воцарилась музыка. И снова, как обычно на концерте «Диких», зрители забыли про все на свете. Существовали лишь живой ритм барабанов, будоражащих кровь, лишь звон гитарных струн, звонкие ноты труб и голос Варга Гулакая, солиста. И спустя несколько минут я потерялась в них, выбросив из головы все проблемы, все свои беды, большие и малые, все заботы и печали.
Да и как думать о своих печалях, когда сердце сжимается от сопереживания несчастным влюбленным, про которых поет Варг? Как вспоминать о каких-то обыденных заботах, когда где-то там воет на луну одинокий волк? Даже Руби прониклась и с интересом прислушивалась к песням. А потом публика начала скандировать: «Стриж! Стриж! Стриж!», и зазвучали первые такты баллады, которую Варг когда-то написал для меня. Снова резанули по сердцу слова из некоторых куплетов, которые как никогда вписывались в мое сегодняшнее состояние. А весь стадион подпевал: «Дорога не для ветхих старцев. Не им судьбу мою решать. Послушен силе тонких пальцев мой мотолет — моя душа». А на последней строке стадион буквально взорвался ревом: «Ты только руль держи покрепче! Не упади! Не упади!!!».
[17]
