Префект преторианцев заключил ее в тугое кольцо своих рук, вошел быстро и грубо, но потом уже не торопился, растягивая прекрасную игру, пока Юлия не начала громко стонать. Что и говорить, эта женщина была создана для него.
Потом они, обессиленные, лежали, прижавшись друг к другу, и Юлия уже начала засыпать.
Вдруг Сеян сел и прислушался.
— Ты ничего не слышишь?
Юлия подняла голову с подушки.
— Что там? Охрана идет вокруг дома… Похоже, у кого-то упал меч или копье.
Сеян спрыгнул с кровати, надел тунику и схватился за свой короткий меч. Голоса и звон оружия приближались… Через минуту дверь распахнулась, и солдаты ночной охраны окружили окаменевшего от ужаса Сеяна. Они забрали у него меч и вывели наружу. На Юлию никто не обращал внимания, и потрясенная произошедшим, женщина даже не встала.
Префект начал возмущаться, звать преторианцев, тогда один из солдат ударил его эфесом по лицу так, что рассек губы и выбил несколько зубов.
— Будешь говорить тогда, когда тебя спросят!
— Приветствую тебя, Сеян! — поздоровался с ним Калигула, вышедший из-за спин солдат. — Извини за поздний визит, но мы должны по распоряжению сената арестовать тебя. Если ты невиновен, расследование покажет это. Поводом послужило письмо императора, в котором он тебя резко критикует. Завтра оно будет зачитано в сенате. Император сам приказал взять тебя, и между делом назвал некоторые пункты обвинения, а именно государственная измена и убийство.
— Убийство? — пробормотал Сеян разбитыми губами.
— Да, убийство сына Тиберия с помощью его жены Клавдии и их врача Эвдема. А также убийство многочисленных мужчин и женщин, в основном из патрицианских семей, которые стояли на твоем пути и на которых ты, злоупотребляя доверием императора, завел судебные дела. Убийство моего брата Нерона Цезаря, которого ты в ссылке уморил голодом. Добавь к этому многолетнее предательство императора — ты ведь искажал его приказы. И наконец, заговор против самого Тиберия, на чей трон ты пытался посягнуть с помощью Юлии. Я назвал тебе основные пункты обвинения, которые ты в случае своей невиновности можешь опровергнуть. Но, полагаю, сделать это будет трудно.
Сеян изо всех сил пытался сохранить выдержку и достоинство, но, судя по всему, ему это тяжело давалось.
— Я… я найду свидетелей, которые выступят в мою защиту, не допущу… чтобы… чтобы….
Он плюнул кровью.
— Побереги свои силы для процесса, — посоветовал Калигула и поднялся.
— Увести! — приказал Макрон, командовавший солдатами.
Калигула повернулся к нему.
— Я немного посплю. Ты подготовишь до утра списки с именами трибунов и центурионов, которые служили в Риме у Сеяна. После полудня я разъясню им новое положение вещей.
— Почему только после полудня, Цезарь? Солдаты привыкли узнавать о новых распоряжениях на утренней поверке.
Калигула холодно посмотрел на него.
— Спасибо, что напомнил, но я знал это уже трехлетним ребенком. Нам необходимы доказательства, подтверждающие вину Сеяна. Значит, надо допросить Клавдию и ее врача. Возможно, придется прибегнуть к пыткам — смерть моего брата не должна остаться безнаказанной. Надеюсь, времени до полудня хватит, поскольку все достаточно ясно. Остальным мы займемся позже, но, когда я завтра буду говорить с преторианцами, мне понадобятся доказательства вины их префекта.
— Слушаюсь, Цезарь! — ответил Макрон по-военному коротко.
На следующее утро преторианцев задержали после проверки. Калигула передал через известных, любимых солдатами офицеров, что они должны быть в боевой готовности, так как на императора планируется покушение. Когда некоторые ветераны спросили о Сеяне, им было сказано, что и префект занят тем же, но после полудня они узнают больше.
Между тем за работу взялись самые искусные мастера пыток в Риме, чтобы получить от арестованных нужные показания. Первыми в руки палача попали врач Эвдем, приготовивший яд, и повар Лигдий, который этот яд подсыпал.
Лигдий, раб, признался уже после первых ударов плетью, которые рассекли в кровь его спину. Врач Эвдем проявил большую стойкость: он был вольноотпущенником, добился богатства и положения, и ему было что терять. Плети не развязали ему язык, и только когда палач прибегнул к крайнему средству — раскаленным металлическим пластинам, память его заработала. Клавдия сказала ему, что Друз опасен для империи и убрать его было тайным желанием императора. А поскольку он сын императора, никто не должен ни о чем догадываться — пусть все выглядит как затяжная болезнь.
К Клавдии Ливии, вдове Друза, не понадобилось применять пыток. Она с готовностью признала свое участие в преступлении, переложив основную вину на Сеяна. Она рассказала, что Сеян не только обещал жениться на ней, но и утверждал, что император втайне желает смерти своего сына и намекнул об этом ему, Сеяну. Эти показания совпали с признаниями врача, и вина Сеяна как зачинщика была доказана.
Калигула казался довольным. То, что брата Нерона в ссылке на Понтийских островах уморили голодом, его мало заботило. Напротив, он был рад этому. Его второй брат, Друз Цезарь, все еще томился в подземелье Палатинского дворца, но император не дал приказа о его освобождении, чем снял груз с души Калигулы. Этот Друз, которого все называли Младшим, чтобы не путать с родным сыном императора, был единственным, кто стоял на его пути к трону. Как-то Тиберий обмолвился, что у него на всякий случай остается еще Друз Цезарь и он рад, что тот находится в застенках в полной безопасности. Калигула воспринял это как предупреждение об опасности со стороны брата, пусть и небольшой.
Следующий день, когда офицерам римских преторианских когорт было приказано собраться, выдался холодным и дождливым. Калигула велел также явиться дюжине ветеранов, поскольку он разбирался в отношениях в армии и хорошо понимал, какое влияние они имели на молодых солдат. Военные выстроились во дворе казарм: впереди стояли трибуны, за ними — центурионы, среди которых находился и Кассий Херея, а по обеим сторонам — ветераны.
Сначала вперед выступил Макрон:
— Преторианцы! Мы собрали вас здесь, чтобы сообщить об изменениях, проводимых по распоряжению императора. Как вы знаете, император Тиберий — наш верховный правитель и призван выполнять велю богов. С их помощью он раскрыл заговор, направленный против него и государства, который мог стать причиной кровавой войны. Ваш префект Луций Элий Сеян был зачинщиком этого заговора и должен за это ответить.
В рядах воинов послышался ропот, и Макрон счел нужным добавить:
— Я знаю, каким ударом является для вас эта новость, поэтому вы вправе получить дальнейшие разъяснения. Гай Юлий Цезарь даст вам таковые.
Калигула вышел вперед и поднял руку.
— Приветствую вас, преторианцы! Вы опора правителя и всей империи, поэтому я хочу от имени Августа Тиберия поблагодарить вас за верность, а также за то, что вы точно и без промедления выполняли приказы прежнего префекта. Он был командиром, и не ваша задача как подчиненных спрашивать о смысле и правильности приказов. То, что он использовал вас в своих интересах, мы теперь знаем, но это не ваша вина, а его — только его!
