— Господи!
— Муки сентиментальности?
— Можно сказать и так.
В среду к вечеру все было готово. Утром в четверг должны были прийти Руне и Ингеборг за ключами. Потом нагруженные машины поедут по сороковому шоссе на восток, а потом по Е-4 на север.
Долгая дорога домой, подумала Анна. После легкого обеда, состоявшего из холодного мяса и лосося, Анна сказала:
— Теперь слушайте меня, все. Я расскажу вам одну сказку.
Глаза внучек загорелись, они любили бабушкины сказки. Малин передернула плечами и поморщилась:
— Я не выношу, когда ты становишься сентиментальной, мама.
— Ладно, садитесь смирно и слушайте, — не обратив внимания на язвительное замечание, сказала Анна.
Она рассказала о далеком старом хуторе на границе с Норвегией, о порогах и мельнице, о мельнике, который пришел из Вермлана и посватался к Ханне.
— Это была бабушка вашей бабушки, — сказала она детям.
Она продолжила свою повесть, рассказала о богатой усадьбе, которую предок Ханны получил от самого короля. Рассказала она и о тяжелых временах, о детях, умерших от голода, о хуторах, которые дробились на все более мелкие части.
— Когда последний крупный хозяин умер, усадьба была еще большая, — сказала Анна. — Дочери разделили наследство. Ханна получила мельницу и скотину, а ее братья — меньшие участки земли. Была у них еще одна сестра, похожая на эльфа девочка по имени Астрид, которая вышла замуж в Норвегию. Ей достались семейные драгоценности и все украшения. Говорили, что они стоили больше, чем вся земля.
Анна показала внучкам фотографию Астрид, и девочки в один голос сказали:
— Она похожа на бабушку Юханну.
— Я так и думала, что вы это заметите, — сказала Анна. — По старой семейной традиции украшения и драгоценности должны были переходить в роду от дочерей к их дочерям, — продолжала Анна, и маленькие девочки застыли от волнения. — Но у Астрид не было дочерей, и она решила оставить ценности моей маме. Астрид умерла, когда в Норвегии шла война, но летом тысяча девятьсот сорок пятого года сюда приехал адвокат. Тот день я не забуду никогда, — сказала Анна и повернулась к мужу. — Теперь, Рикард, будь любезен, вооружись нужным инструментом: тебе придется им воспользоваться, ибо сейчас мы достанем из подвала эти драгоценности.
Побледневшие от напряжения дети оцепенели в напряженном ожидании. У Марии расширились и потемнели глаза, а Малин, идя к лестнице, ведущей в подвал, изо всех сил старалась сохранить на лице скептическое выражение.
— Теперь, малютка, тебе придется посчитать, — сказала Анна одной из внучек. — Найди шестнадцатый от входа камень в северной стене.
— Вот он! — крикнула девочка.
— Вот там и стой. Ты, Лена, отсчитай четвертый камень от западной стены.
— Здесь стоит ящик из-под пива, — сказала девочка.
— Мы его сейчас отодвинем.
Кирпичный пол под ящиком выглядел аккуратным и абсолютно нетронутым, но Анна продолжала:
— Теперь ты, Рикард. Вставь долото в стык между кирпичами там, где стоит Лена.
— Но здесь кладка.
— Нет, это имитация.
— Да, черт меня побери.
Он поднял и вынул первый кирпич, за ним второй, потом третий.
— Здесь сейф! — крикнул он.
— Где ключ? — взволнованно воскликнула Малин.
— Ключ у меня. Отлично, а теперь мы отнесем шкатулку в кухню.
Все уселись вокруг стола и как зачарованные уставились на сверкавшие на нем украшения, и Малин сказала, что это глупо, что здесь нет ничего стоящего, но Анна ответила, что, хотя все это никто и никогда не оценивал, она лично считает, что большие красные камни в ожерельях — это рубины, а в брошах блестят бриллианты.
— Разумеется, самые дорогие украшения не принадлежат старому наследству. Они были подарены Астрид, или она сама покупала их в Осло. Ее муж с годами сильно разбогател.
Взяв в руки два тяжелых золотых кольца, Анна рассказала историю о монете, оброненной королем-воином, монете, которую крестьянин, ее нашедший, расплавил и сделал из слитка кольца для своих дочерей.
Потом Анна рассмеялась и сказала, что сказке конец.
— Осталось только одно. Я заказала дополнительные ключи к сейфу и теперь даю каждой из моих дочерей ее ключ.
Они взяли ключи, но от изумления не смогли даже поблагодарить мать.
— Мне кажется, что вы просто лишились дара речи, — сказала довольная Анна и снова рассмеялась.
Под конец Рикард сказал, что его все это нисколько не удивило. Он всегда знал, что женился на женщине из очень таинственной семьи.
На рассвете следующего дня они покинули дом. Ингеборг на прощание сказала, что они всегда будут здесь желанными гостями, и Анна, поблагодарив ее, подумала, как когда-то Ханна, уезжавшая с мельницы: «Я никогда сюда не вернусь».
