– Потрясающе, Говард! – воскликнул Каллендер.
– Браво, мистер Картер! – присоединилась к нему леди Эвелина. – Позвольте, я вас расцелую! – И, не дожидаясь разрешения, она чмокнула его в щеку.
– Вот она, лучшая награда, – заметил граф. – Смотрите-ка, вы стали знаменитостью!
– Честь этого открытия принадлежит вам, – возразил Картер.
– Не буду отрицать своей причастности, но, кажется, ваша мечта сбылась.
– Это была наша общая мечта.
– Пожалуй!
Картер снова склонился над печатями.
– Что такое?
– Гробницу вскрывали!
61
– Что позволяет вам так думать?
– Взгляните, печати приложены к разлому, Дверь вскрыли, а потом опять заделали!
– Но ведь это произошло еще до царствования Рамсеса VI! – возразил граф. – Здесь же стояли лачуги каменотесов!
– Логично, – согласился Картер. – Что-то действительно могло уцелеть.
В нижнем слое щебня нашли скарабея. На нем стояло имя Тутмеса III! Рядом лежала груда черепков. Говард принялся внимательно их изучать и совершенно запутался. Он снова увидел имя Тутанхамона, но, кроме него, на черепках упоминались и другие фараоны – еретик Эхнатон, Сменхкара, а также Аменхотеп III, отец Эхнатона.
– Пять фараонов… – пробормотал он.
– Что это значит?
– Ничего хорошего.
Каллендер собирал черепки и обломки сундуков с именами Эхнатона и Тутанхамона. Картер был явно подавлен.
– Что с вами, Говард? – спросил граф.
– Боюсь, что это не гробница, а тайник, к тому же давным-давно разграбленный. Вероятно, жрецы прятали здесь царские мумии, но после очередной попытки ограбления перенесли их в другое место.
– Однако что-нибудь могло и уцелеть! – бодро заметил граф.
Картер вежливо кивнул. Увы, он слишком хорошо представлял себе воровские шайки тех времен, и мог легко вообразить, как грабители, сговорившись, проникали в склеп, срывали с мумии ожерелья, амулеты, украшения, а покровы, в которые она была запелената, сжигали. Они разоряли и оскверняли священную обитель фараона, предназначенную для вечной жизни. После их вторжения гробница представляла собой тоскливое зрелище – обычно там валялся пустой, опрокинутый саркофаг, царили разгром и хаос.
– Дверь будем вскрывать завтра! – объявил граф, прервав его раздумья.
– Почему? – спросила леди Эвелина.
– Надо пригласить инспектора из Управления.
Картер молчал.
* * *
Лако прислал в Долину самого унылого инспектора. Рекс Энгельбах приехал утром двадцать пятого ноября. Ступени не произвели на него никакого впечатления.
– Это что, дверь в какую-то гробницу?
– Вероятно.
– Надо установить стальную решетку.
– Она уже заказана. Но прежде, чем запирать гробницу, нам хотелось бы в нее войти, – заметил граф.
– Не забудьте предупредить Управление. Начальник на этот счет строг. Нарушителям грозят санкции!
– Позвольте вам напомнить, инспектор, что нашедший гробницу имеет право войти первым! – сердито перебил его Картер.
Энгельбах поджал губы:
– У вас в договоре так действительно написано, но мне это совсем не нравится. Поспешность дилетанта – страшная вещь!
– Во-первых, я не дилетант, а во-вторых, я здесь работаю побольше вашего! – огрызнулся Картер.
Граф поспешил вмешаться:
– Мистер Энгельбах, сейчас мистер Картер будет вскрывать дверь.
Леди Эвелина была равнодушна к административным дрязгам. Она нетерпеливо переминалась у двери. Картер сфотографировал ее, затем сделал снимки печатей.
– Обратите внимание на то, как мы работаем. Я сам делаю зарисовки и готовлю материал для публикации, – заявил он инспектору.
– Ну-ну, – презрительно ответил тот.
– Учтите еще и это… – Говард указал на верхнюю левую часть двери.
– Ну и что? – не понял Энгельбах.
– Смотрите, здесь был разлом. Его замазали! В гробнице побывали воры.
– Это всего лишь предположение.
– Нет, факт! Пожалуйста, отметьте в протоколе, что гробница была в древности разграблена!
Инспектор послушно записал. Граф ухмыльнулся, глядя на Картера. Разница между «разграбленной» и «нетронутой» гробницей была для Лако весьма существенной!
– А что за дверью? – спросил Энгельбах.
– Чтобы ответить, надо войти! – сердито буркнул Картер.
– А это долго?
– Нет, не очень.
– Тогда вскрывайте!
Рабочие стали разбирать кладку. Обнажился свод наклонного коридора высотой в два метра и такой же ширины, что и лестница. Коридор был забит каменными глыбами и щебнем. Виднелись черепки, пробки, алебастровые сосуды, расписные горшки и множество других мелких предметов. Картер заметил бурдюки, в которых в древности носили известковый раствор и воду.
– Взгляните! – воскликнул граф. – Грабители прорыли узкий лаз, а убегая, выронили некоторые вещи!
Энгельбах послушно записал. К вечеру коридор расчистили метров на девять.
– Второй двери не видно, – констатировал инспектор. – Не повезло. Это пустой, разграбленный тайник!
* * *
На следующий день Энгельбах не явился. Видимо, находка показалась ему малоинтересной. Картера мучил жар, рука болела, но отсутствие чиновника придавало бодрости. Под его руководством рабочие быстро расчистили завал. Через метр они обнаружили еще одну дверь.
Все находились в крайнем напряжении. Что ожидало их за дверью – сумасшедшее открытие или дикое разочарование? Картер подумал о том, что минуло сто лет с тех пор, как четырнадцатого сентября 1822 года Шампольон расшифровал иероглифы. Если Говарду удастся найти нетронутую гробницу фараона, то его имя тоже останется в веках!
– Будем вскрывать? – нетерпеливо спросила леди Эвелина.
– Это небезопасно. Вдруг там скопление вредных газов?
– Какая разница! – воскликнула она.
Картер взглянул на графа. Тот не возражал.
– Можно зажечь свечу. Если пламя погаснет, мы выйдем! – сказал Говард.
Дрожащей рукой он проделал небольшое отверстие в верхнем углу двери. Каллендер подал железный прут, и он пропустил его через отверстие. Прут не встретил преграды. Чиркнув спичкой, Картер зажег свечу и поднес ее к отверстию. Теплый воздух из внутреннего помещения устремился наружу, пламя свечи замигало, но не погасло.
