В тот день, когда «Фарфарер» уткнулся носом в отмель бухты Уайт Бэй, два больших торговых корабля типично оркнейского вида, незадолго перед тем прибывшие с Силли, встали на якорь в заливе Скапа Бэй. Грузы с них были спешно выгружены на берег. Затем товары были выставлены в ларьках с навесами, которые занимали едва ли не всю площадь перешейка, разделяющего два залива.
Пока капитан «Фарфарера» и старейшины местного клана вели переговоры об обмене товарами, остальные члены команды, пользуясь свободным временем, заглядывали в гости к здешним жителям, угощались, занимались любовью с местными женщинами, рассказывали хозяевам морские истории, пели, пили, а иной раз, когда пива было выпито слишком много, пускали в ход кулаки.
Здешние ярмарки представляли собой нечто куда большее, чем просто торговлю. Это был традиционный форум
[28]
для обмена всевозможными вестями и новостями со всего света с жителями других островов. Дни здесь казались слишком короткими, а времени вечно не хватало, чтобы успеть уладить дела и вдоволь наговориться и наслушаться.
Парней с Фетлара особенно интересовали торговцы с Оркни и их корабли. Хотя они имели такую же двоякоострую конструкцию, что и «Фарфарер», суда, приплывавшие с юга, были более длинными, имели большую ширину и просто громадную грузоподъемность. Более того, они имели на борту и огромную по тем временам команду, необходимую не столько для управления судном, сколько для его охраны. Воды между Литтл Минч в Гебридском море и Солвэй Фирт буквально кишели быстроходными ладьями пиктских пиратов. И торговый корабль оркнейских купцов мог рассчитывать отразить нападение пиратов только в том случае, если на его борту было немало опытных воинов, хорошо владевших луками, длинными копьями и пиками и способных не дать разбойникам захватить судно на абордаж.
«Да, конечно, ваши мореходы-северяне привыкли преодолевать ледяные ветры и волны высотой с гору, встречаться с ужасными морскими бестиями и даже пловучими ледяными горами, — вздыхал матрос с одного из оркнейских судов, разговорившийся с парнями с острова Фетлар. — Все это так, но нам приходится иметь дело с двуногими зверями — людьми, а это будет похуже всех ваших ужасов, вместе взятых. Взять хотя бы пиктов. Говорят, будто они — наши родичи, но никогда нельзя знать заранее, не захотят ли «братья» взять ваш корабль на абордаж, а вас самих отправить на съедение рыбам. Люди с побережья Ирландии на море не так опасны, но в кровожадности едва ли уступят им. Если вас захватят они, то им ничего не стоит вспороть вам брюхо и сделать из ваших кишок канат».
Всех собравшихся ужасно заинтересовало известие о том, что римляне, военные корабли которых патрулировали в британских водах к югу от Солвэй Фирт, вознамерились обосноваться во владениях альбанов, высадив отряд на острове Малл. Эту весть принес капитан одного из оркнейских судов, совершавшего плавание к югу от Солвэй под конвоем римской галеры.
С юга поступали и другие важные вести. Вновь прибывшие римские легионы и вспомогательные отряды кельтов оттеснили пиктов назад, к линии Клайд — Форт, где, по слухам, римляне задумали возвести новую стену (вал Адриана), чтобы отгородиться от пиктов. А при подобном раскладе силу пиктов теперь просто не останется времени и энергии на то, чтобы совершать набеги на Альбу.
У гостей с севера тоже было что порассказать, и капитан «Фарфарера» привлек всеобщее внимание, живо описывая плавание, которое он совершил прошлым летом в водах к северо-западу от Тили.
Лето в том году выдалось необычайно теплым, и полоса паковых льдов, которые обычно отделяли Тили от редко видимого невооруженным глазом, но всегда ощутимого присутствия Кроны, огромного массива земли далеко на западе, стала заметно уже и тоньше
[29]
.
Как рассказал капитан: «Мы шли с большим грузом, и некоторые перелетные птицы улетели домой гораздо раньше обычного времени возвращения. Мне никогда не доводилось видеть, чтобы западные воды настолько очистились от льда. Поэтому я попросил парней помоложе, глаза у которых еще зорки, оглядеть Крону. Ее было видно даже лучше, чем с вершин самых высоких гор на Тили».
«Фарфарер» продолжал идти на запад; прошел еще день, миновала ночь. На второй день утром, когда полоса пакового льда преградила ему путь, корабль оказался в виду некой громадной земли. Земля эта, рассказывал капитан своим слушателям, была окаймлена горными вершинами, столь огромными, каких ему еще не доводилось видывать. А над ними высился самый грандиозный во всем свете ледяной массив.
Команде «Фарфарера» удивительно, прямо-таки сказочно повезло. «Окно», через которое они увидели эту величественную и вместе с тем загадочную страну, вскоре опять закрылось, и дыхание океана принесло в северные широты сырую, промозглую штормовую погоду, а паковый лед восстановил свое господство в море Кроны.
Обратное плавание «Фарфарера» со знаменитой торговой ярмарки к берегам Фетлара оказалось куда более скорым. Когда все приобретенные там товары были благополучно выгружены на берег, команда первым делом оттащила судно подальше от берега, вне досягаемости для высоких приливных волн, и опрокинула его кверху дном, превратив в импровизированный дом. И ладья, укрепленная на канатах из прочных моржовых шкур, спокойно противостояла напору ветров и бурь, налетавших с северо-востока, и поскрипывала, как раскудахтавшаяся наседка, над «выводком», приютившимся под ее хорошо просмоленным днищем.
Люди клана тоже готовились к зимовке. Торф, нарезанный кусками и на протяжении всего лета сушившийся на склонах окрестных холмов, хозяева собирали и укладывали штабелями возле стен своих жилищ, где он создавал дополнительную защиту от ветра и по мере надобности отправлялся в дымные очаги. Связки провяленной на солнце рыбы и тонко нарезанной баранины укладывались под навесы из каменных плит, хорошо защищавшие от дождя и снега, но не препятствовавшие доступу ветра, который выполнял роль естественного антисептика. Кладовые-ниши, устроенные в стенах домов, были доверху заполнены мешками с привозным зерном и бурдюками, испускавшими тяжелый запах топленого сала морского зверя и овечьего жира.
Как только на обширных морских просторах между Фетларом и Норвегией начинались первые «настоящие» зимние шторма, остров впадал в спячку. Полудикие местные овцы уходили подальше от побережья, исхлестанного всеми ветрами и волнами, ища укрытия в долинах глубинных районов острова. Пригревшись у очагов в своих темных и наполненных едким торфяным дымом жилищах, мужчины и женщины занимались будничными делами, ремесленничали, шили, а дети тем временем играли, загадывали друг другу загадки и слушали бесконечные истории и предания о далеком прошлом.
