Этим вечером в центре всеобщего внимания были две темы.
Одна из них — резкое сокращение числа секачей на побережье Тили и в водах вокруг этого огромного острова. Вообще, поголовье моржей из поколения в поколение упорно сокращалось, и вот теперь секачей стало так мало и встречались они настолько редко, что торговля моржовой костью пришла в полный упадок.
— Они просто уходят из этих мест; верно говорю, — пробурчал видавший виды старик. — Как знать, может, они устали здесь, на Тили, вот и вздумали все вместе уйти на Крону или еще дальше. А ты что думаешь, капитан?
Вопрос этот был адресован капитану «Фарфарера», коренастому мужчине средних лет с солидной округлой бородой. Тот задумался и ответил не сразу.
— Да, правда, орки иногда встречаются на восточном побережье Кроны, — осторожным тоном проговорил он. — А вот насчет западного побережья… Туда никто еще не плавал дальше четырех-пяти дней пути от мыса Саут Кейп (Южный). Никто не знает, как далеко эти земли тянутся на север. Вполне может быть, что, если кто-нибудь отважится зайти достаточно далеко, он найдет там вдоволь моржовой кости…
Другая тема, волновавшая всех мужчин, касалась судьбы их родных островов. Дело в том, что люди с «Фарфарера» привезли плохие новости.
Меньше чем за неделю до отплытия с Оркнейских островов они слышали об ужасном событии. Крошечный островок Ниниан Айл был захвачен; церковь и большинство других построек разграблены и разрушены, люди, по большей части старики и малые дети, перебиты, а женщины и девушки угнаны в плен.
— Кровавые норвежцы! — воскликнул добытчик «валюты» с острова Брессэй, откуда он прибыл сюда вот уже больше года назад. — Они твердят, что пришли с миром, чтобы торговать, как все, а ведут себя, как сущие дьяволы! С каждым годом их на наших островах становится все больше и больше… и бед и напастей тоже. Человеку стало опасно уходить в дальнее плавание, когда у него под боком ютятся такие разбойники!
— Тебе еще только предстоит испытать то, что мы уже пережили, — проговорил один из членов команды «Фарфарера». — Перебирайся-ка сюда со всеми своими пожитками. Сам видишь, земли в здешних краях хорошие. К тому же отсюда рукой подать до Кроны. Да, жить у этих чертовых льдов куда безопаснее, чем оставаться там и каждый день ждать, что твой дом сожгут дотла!
Прошло не более двух десятков лет с тех пор, как клан «Фарфарера» покинул свою прежнюю родину на острове Фетлар, решив перебраться на берега лагуны на восточном побережье, именуемой Лебединым фьордом, который находится в полудне пути к северу от мыса Горн. И хотя старики сильно тосковали по своим привычным холмам, для добытчиков «валюты» переселение оказалось делом куда более легким и приятным, поскольку они теперь могли добираться до мест промысла вдвое быстрее, чем прежде.
Человек с Брессэя в раздумье кивнул, грустно жуя дымящийся кусок тюленьего мяса. Теперь Тили казался все более и более привлекательным для тысяч обитателей Северных архипелагов.
ИСЛАНДИЯ — ЭТО ОГРОМНЫЙ КУПОЛ МОРСКОГО ДНА, взметнувшийся посреди вод Северной Атлантики примерно на полпути между Шотландией и Гренландией. Она имеет большую протяженность, чем Ирландия (по площади она сравнима с Ньюфаундлендом или штатом Кентукки), а ее северное побережье граничит с Полярным кругом, но, поскольку ее почти отовсюду окружают теплые подводные реки течения Гольфстрим, на этой благословенной земле установился умеренно-мягкий океанский климат.
Однако так было далеко не всегда, свидетельство чему — четыре огромных и добрая дюжина малых ледников, занимающих господствующее положение в центральных районах. Знаменитый глетчер Ватнайокулл, Уайтскалл альбанов, имеет более ста миль в длину, пятьдесят — в ширину и более мили в толщину; поистине чудовищный монстр последнего Ледникового периода.
Но Исландия — это еще и страна клокочущей лавы. На ней продолжают рождаться все новые и новые вулканы. В 1963 г. в результате подводного извержения, происшедшего неподалеку от островов Уэстмен Айлендс, со дна морского поднялся новый остров, получивший название Сэртси. А десять лет спустя новое мощное землетрясение оказалось настолько опасным, что пришлось в спешном порядке эвакуировать все население крупнейшего поселка на островах Уэстмен.
Однако эти извержения не идут ни в какое сравнение с катастрофическим извержением 1783 г., когда к югу от Ватнайокулла разверзлась трещина Лаки, из которой хлынул самый грандиозный в новейшие времена на Земле поток лавы. Целые ливни золы и лавы, сопровождавшиеся ядовитыми газами, погубили такое множество овец и крупного скота, что в результате пятая часть населения острова умерла от голода, вызванного массовым падежом скота.
Пылающие угли в заснеженной утробе Исландии постоянно напоминают о себе бесчисленными горячими ключами и гейзерами.
Внутренние территории этой страны огня и льда по большей части состоят из необитаемых пустынь, опаленных лавой, но во многих районах практически по всему побережью и в некоторых внутренних областях есть зеленые низменные земли, на которых земледельцы и скотоводы в благоприятные климатические периоды с успехом выращивают некоторые культуры и разводят скот. И в любое время года берега острова изобиловали всевозможными формами морской живности, благодаря которой охотники и рыбаки могли кормиться круглый год.
Хотя островитяне Северных архипелагов знали о существовании Тили задолго до легендарного плавания Пифея, они были далеко не первыми людьми, ступившими на его берег.
Британский археолог Том Летбридж, опровергающий устаревшие научные представления, убежден, что люди появились на берегах Тили в гораздо более раннюю историческую эпоху. Действительно, жители Северной Америки могли без особых проблем попасть на Исландию через Гренландию во время так называемого климатического оптимума, имевшего место между 1800 и 1500 гг. до н э. Это потепление вызвало массовое сокращение ледяного панциря, сковывавшего воды Северного Ледовитого океана, вследствие чего в южных районах между Исландией и Гренландией осталось очень мало паковых льдов. Кроме того, в этот период, когда ледяной барьер между двумя этими огромными островами фактически перестал существовать, люди могли спокойно плавать вдоль восточного побережья Гренландии.
Примерно с 2000 г. до н. э. северо-восточная Гренландия стала домом для обитателей тундры, для которых источником средств к существованию служили по большей части мускусный бык (овцебык) и карибу. Эти люди были хорошими охотниками — даже слишком хорошими, что впоследствии обернулось бедой — и к концу последней фазы периода потепления практически истребили мускусного быка в высоких широтах. Затем они двинулись к югу вдоль восточного и западного побережья в поисках новых источников питания.
Те из них, кто двинулся в сторону восточного побережья, не смогли найти ни мускусного быка, ни других ценных наземных млекопитающих к югу от Скорсби Саунд. Но величественное сияние ледниковых вершин, красочные миражи, характерные для высоких арктических широт, стаи перелетных водоплавающих птиц, а также облака вулканического дыма днем или пламя и зарево извержений ночью со всей определенностью показали им, что не так далеко, на востоке, есть большая земля. Действительно, вершины и горные пики Исландии и Гренландии в ясную погоду хорошо видны невооруженным глазом всякому, кто поднимется на них на любой из сторон разделяющего их пролива.
