— Велика радость. — Нижняя губа Гроувера задрожала. — Ты меня очень утешила.
— Стойте, — вмешался я. — Давайте все сначала. Про Клариссу и про свихнувшегося парня.
Аннабет глянула в ту сторону, где сидела за своим столом семья Ареса. Кларисса смотрела на нас так, словно прекрасно знала, что тут обсуждается, но, встретив взгляд Аннабет, сразу отвела глаза и уткнулась в тарелку перед собой.
— Это было еще в прошлом году, — стала рассказывать Аннабет, понизив голос, — когда она выполняла задание Хирона.
— Помню, — кивнул я. — Страшная тайна.
Аннабет молча кивнула. Несмотря на то, что она говорила об очень серьезных вещах, я чувствовал себя ужасно довольным. Во-первых, конечно, оттого, что она больше не злится на меня. К тому же она ради того, чтобы поговорить со мной, вопреки принятым правилам сидит сейчас за нашим столиком. Мысль об этом доставляла мне большое удовольствие.
— Да, о том, что она побывала в лабиринте, никому не рассказывали… потому что она наткнулась там на Криса Родригеса.
— Того типа из домика Гермеса?
Я видал этого парня пару лет назад, мы тогда случайно подслушали его разговор на корабле под названием «Принцесса Андромеда», на котором плавал Лука. Крис был одним из тех полукровок, кто бросил лагерь и присоединился к армии титанов.
— Того самого, — подтвердила Аннабет. — Прошлым летом он взял и объявился в Фениксе, штат Аризона, по соседству с домом мамочки Клариссы.
— Что ты имеешь в виду «взял и объявился»?
— То, что говорю. Слонялся по пустыне, при жаре в сто двадцать градусов,
[5]
в полном доспехе греческого воина и нес несуразную чепуху про какую-то нить.
— Про нить, — повторил я за ней. Рассказ становился все интереснее.
— Он был полностью не в себе. Кларисса привела его в дом матери и оставила там, чтобы смертные не вздумали упрятать его в больницу. Она нянчилась с ним, как с маленьким. Потом к ним приехал Хирон и попытался расспросить Родригеса, но без толку. Им удалось узнать только одно: люди Луки вплотную взялись за изучение лабиринта.
Я вздрогнул, и холодок пробежал у меня по коже, хоть я и сам точно не понимал, отчего так волнуюсь. Бедняга Родригес… Он был вроде неплохой парень. Что он мог узнать такое, из-за чего тронулся умом? Я перевел взгляд на Гроувера, тот дожевывал остатки своей вилки. Тогда я поинтересовался у Аннабет, зачем воинам Луки исследовать лабиринт?
— Точно неизвестно, — ответила она — Для того чтобы выяснить это, Клариссу и послали на разведку. Хирон не хотел поднимать шум, чтобы никто не ударился в панику. Мне он рассказал об этом потому… ну, просто потому, что лабиринт всегда был моим самым любимым строением. Его архитектура включает в себя… — Взгляд Аннабет затуманился, лицо приняло мечтательное выражение. — Его строитель, Дедал, был настоящий гений. Суть лабиринта в том, что вход в него может располагаться практически в любом месте. И если Луке станет известен путь через него, то он сможет перебрасывать свою армию куда угодно, причем с неимоверной скоростью.
— Однако сеть переходов сильно запутана.
— Конечно. И к тому же в лабиринте полно самых ужасных ловушек, — встрял Гроувер. — Тупики. Миражи. Монстры, убийцы сатиров.
— Это все так, — прервала его Аннабет, — но только если у тебя нет нити Ариадны. В прежние времена с помощью этой нити Тесею удалось выбраться из лабиринта. Это не просто нить, а своего рода навигационный прибор, изобретенный самим Дедалом. Обратите внимание, Крис Родригес все время говорил про какую-то нить.
— Значит, Лука пытается найти нить Ариадны, — догадался я. — Но зачем? Что он затеял?
Аннабет покачала головой.
— Понятия не имею. Сначала я думала, что он хочет пройти через лабиринт, чтобы ворваться в наш лагерь, но это же бессмысленно. Ближайший выход, который удалось обнаружить Клариссе, находится на Манхэттене, а это означает, что лабиринт не поможет Луке преодолеть границы лагеря. Кларисса сделала попытку пробраться по туннелям, но это оказалось слишком опасным. Она несколько раз была на волосок от гибели. Я постаралась собрать как можно больше сведений о Дедале, но, боюсь, мне не слишком многое удалось. Не понимаю, что планирует Лука, но знаю одно: именно лабиринт может быть ключом, с помощью которого Гроувер справится со своей задачей.
— Ты что, считаешь, что бог Пан обитает под землей?! — Я даже заморгал от удивления.
— Если допустить такое предположение, становится понятно, почему его так трудно найти.
Гроувер пожал плечами.
— Сатиры всегда ненавидели спускаться под землю. Ни одному, пустившемуся в поиск, даже в голову не придет бродить там. Ни цветов. Ни солнечного света. Даже кофе нет!
— Но зато, — прервала его Аннабет, — лабиринт может привести тебя куда угодно. Он читает твои мысли. Он создан для того, чтобы одурачивать, расставлять ловушки и губить тех, кто в нем оказался, но если тебе удастся одолеть его, лабиринт станет работать на тебя.
— Он мог бы привести тебя к богу дикой природы, — сказал я.
— Нет, это не для меня. — Гроувер обхватил руками живот и захныкал. — От одной мысли о лабиринте мне хочется слопать все столовое серебро.
— Гроувер, это может оказаться твоим последним шансом, — деловито заметила Аннабет. — Совет говорит совершенно серьезно. Одна неделя, и все! Можешь отправляться бить чечетку.
Со стороны главного стола послышалось характерное покашливание, это Квинтус многозначительно прочищал горло. По-моему, этим он хотел намекнуть, что ему, конечно, не по душе устраивать сцены, но Аннабет слишком долго остается за чужим столом, и чаша его терпения уже переполнилась.
— Ладно, поговорим об этом позже. — Она стиснула мою руку так сильно, что я чуть не подпрыгнул. — Постарайся убедить его.
Аннабет вернулась за свой стол, где сидели дети Афины, игнорируя обращенные на нее со всех сторон вопросительные взгляды.
Гроувер обхватил голову руками.
— Я… я не могу сделать это, Перси. Моя лицензия на поиск… То, что я слышал голос Пана… И все это у меня могут отнять… Единственное, что мне теперь остается, это поступить в кукольный театр.
— Не говори так! Мы что-нибудь придумаем.
Сатир со слезами на глазах смотрел на меня и бубнил:
— Перси, ты же мой лучший друг. И ты видел меня тогда, в подземной пещере. Ну, у циклопа. Неужели ты и вправду считаешь, что я мог бы…
Его голос прервался. Я вспомнил Море чудовищ, где Гроувер оказался запертым на острове в пещере циклопа. Он и прежде терпеть не мог всякие подземелья, а после того случая стал их просто ненавидеть. Между прочим, и самих циклопов тоже. Говорил, что от них у него мурашки бегут по коже от страха. У него даже от Тайсона были мурашки. Гроувер старался скрывать это чувство, но с тех пор, как между нами развилось что-то типа эмпатической связи, мы с ним немножко научились читать мысли друг друга. Ну, как бы могли поставить себя на место другого. И потому я прекрасно понимал чувства, которые он испытывает. Гроувер попросту боялся моего брата.
